Жена с хвостом - Кристина Юрьевна Юраш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— До вас он был на работе. , — с мрачным сарказмом заметил муж, глядя на меня странным взглядом. — Кстати, как успехи? Я могу им воспользоваться? Или пока рано?
Эти слова вогнали меня в такую краску, что воздуха не хватило.
— Все, я закончила, — произнесла я, осторожно пряча платок. Я уже встала, нервно сжимая собственные пальцы. Мне казалось, что от моего стыда сейчас воспламенятся занавески и начнется пожар.
— А чему еще учила вас ваша тетушка? — мрачно спросил муж, на которого я старалась не смотреть. — Погодите, откуда здесь столько платков?
— Эм… — начала я, бросаясь к кровати и сгребая платки. — Просто… просто я плакала!
— Мадам, — заметил муж, а его красивая бровь приподнялась. — Вы расстегнули мне штаны и плакали?
— Да. Просто мне вдруг… эм… стало грустно! — ответила я, чувствуя, что мне не хватает воздуха. Уши не горели, нет! Они просто полыхали огнем. Мне казалось, что я никогда не забуду этот позор.
Для убедительности я высморкалась в платок с одеколоном. От неловкого движения несколько платочков выпало комочками на пол.
— Я боюсь связать два события. Снятые штаны и ваше «грустно», — голос мужа был очень странным. Жаль, что я не видела его выражения лица. Пока что по голосу я не могла понять, к чему он клонит.
Внезапно под кроватью послышался шорох.
— Так, а это у нас кто? — спросил муж, а я вздрогнула, резко обернувшись. Муж свесил ноги с кровати, стал приподнимать покрывало, а я поняла. Гномов нужно спасать! Они связанные, далеко убежать не смогут.
— Это мышь!!! — заорала я дурным голосом бросаясь на мужа и валя его на кровать. — Она нашла меня. Мышь меня нашла! Та самая! Страшная и ужасная мышь!
Я кричала, в надежде, что гномы что–нибудь предпримут и спрячутся, пока я тут изо всех сил пытаюсь отвлечь мужа.
— Думаете, это она? Не слышу бряцанья оружия. Если это мышь, то она явно решила убить вас голыми руками, — муж посмотрел на меня, а я почувствовала руку на своей спине. Хвост! Куда бы его деть! Вниз нельзя, вверх нельзя! Его сейчас найдут!
Я соскочила с мужа, как вдруг он встал, обнял меня и прижал к стене.
— Готова ли ты покаяться в прегрешениях? — спросил инквизитор шепотом.
— В каких? — спросила я едва слышно. Я чувствовала, как вздымается грудь, как руки ищут опору на стене.
— Которые сейчас будут, — усмехнулся Инкрис, а я стояла, словно оцепенев. Хвост был пока в безопасности. Он прижимался к стене, а я не знала, что на такое ответить! За громким стуком сердца я не слышала даже собственные мысли.
— Ка–каюсь, — кивнула я, набирая воздуха в грудь. — Но до свадьбы не разрешаю!
Муж рассмеялся, а его рука прошла между моей талией и спиной.
— Вы что? — спросила я, глядя на него. — Уже не жалеете, что женились на мне?
— Еще не знаю, — поднял брови муж, а его рука начала скользить вниз, как вдруг внизу послышался отчетливый и громкий стук в дверь.
— Ой! — дернулась я, вырываясь из объятий. — Там кто–то стучится! Может, это инквизиторы? Вас ищут?
— Возможно, — ответил муж, а я воспользовалась заминкой и бросилась вниз. Муж, одеваясь, шел следом. Я открыла дверь, но за дверью никого не было!
— Интересно, кто это мог быть? — спросил муж, выходя на улицу и осматриваясь.
Не знаю, что меня дернуло, но я резко закрыла дверь и заперла ее на засов.
— Мадам, вы так долго прощались со мной, что я едва не расплакался, — усмехнулся муж.
Я взбежала по ступеням, видя, как он идет по дорожке по направлению к черной карете. Его камзол был наброшен на одно плечо. Моя рука смяла пыльную штору.
— Это я постучала! — послышался голос призрака, на который я обернулась. — Надо же было тебя спасать!
Глава семнадцатая
— Прости, конечно, — я чувствовала себя ужасно неловко, глядя с благодарностью на спасительницу. — А как тебя зовут?
— Меня? Зовут? — спросила призрак и задумалась. Я видела, как она морщит лоб, словно пытаясь что–то вспомнить. — Эм… Я не помню!
— Как это ты не помнишь? — спросила я, видя, как призрак расстроилась. — Извини, что спросила. Не надо было…
— Я и правда не помню своего имени, — произнесла призрак. Я слышала, как на кухне грюкает посуда и слышатся пьяные песни гномов. Они пели про какую–то красавицу с нежной щетинкой усов.
— Погоди, ты не помнишь имени? — спросил Вольпентингер.
— Да не помню!!! — закричала призрак так, что зазвенели даже люстры. Он взвилась вверх и исчезла в пололке.
— Знаешь, — произнес рогатый кролик, почесывая рога о кровать. — А она точно умерла?
— В смысле? — спросила я, собирая платочки с пола.
— В прямом. Это похоже на проклятие. И девочка на самом деле … жива, — заметил Вольпентингер. — Я просто у предыдущего хозяина много читал, и вот наткнулся на историю одной девушки в башне. И она тоже была призраком. И когда ее пришли изгонять, то нужно было узнать ее имя… А она его не помнит. Обычно призраки помнят имена… Говорят, что если узнать ее имя, то есть шанс снять проклятие. Но я был ей пока не говорил. Потому что не уверен, что это проклятие.
— Ну на портретах должны были остаться имена? — спросила я, вспоминая портрет внизу. Кажется, там была изображена она на руках у женщины.
Я никогда не всматривалась в семейные портреты, но тайна щекотала изнутри. Поэтому я бросилась вниз по лестнице, добежала до портрета, стерла пыль с таблички и…
— Имен нет, — прошептала я, глядя на семейный портрет.
— Кто–то стер имена? — спросил кролик, подозрительно щурясь. Гномы уже запевали песню про горняка, который нашел самородок и огреб за это мотыгой.
Я хотела подняться вверх, как вдруг в дверь постучали.
— Ой, — сжалась я, глядя на зашторенные окна. — Нужно успокоить гномов!
Я бросилась на кухню. На этот раз гномы варили старые ботинки
