Месть Владигора - Сергей Карпущенко

Владигор уже не спал, за столом сидел одетый, план Ладора изучал, думая, где бы стены получше укрепить да куда поставить бы усиленные караулы.

«Что еще стряслось там? — подумал с горечью. — Опять пороки?»

На ходу надевая шубу, без доспехов и шлема, поспешил на стены. Бадяга был уж там. Опершись локтями на забороло, спокойно вниз смотрел, будто что-то занимательное для себя увидел. Встал с ним рядом Владигор, тоже вниз поглядел, увидел кучу земляную. Кое-где из нее торчали бревна, лежали камни. Острыми глазами углядел Владигор и множество следов, истоптавших землю. Задавая как бы самому себе вопрос, воскликнул:

— Да что же это? Кто все это здесь насыпал?!

— Не только здесь, княже, не только, — отвечал Бадяга. — Еще и в двух других местах у стен насыпаны такие кучи. А это разве не приметил? — И указал рукой вперед.

Вначале Владигор и не заметил дощатые щиты, стоящие шагах в пятидесяти от стены как раз напротив кучи. Немыми и неживыми они издалека казались. Не виделось за ними жизни, никто не шевелился и голосу не подавал.

Голос Мухи послышался — расторопный гонец незаметно появился откуда-то сбоку:

— Князь, позволь-ка слово молвить!

— Ну, говори! Да поживее! — поторопил коротышку-воина властитель Синегорья.

— Тут и думать долго нечего: собрались борейцы насыпать близ стены всходы для ратников своих. Землю носили ночью — слышали часовые возню под стеной. В темноте-то их не видно, вот себе и носят, а потом на стены, как в сени дома по ступеням крыльца, взойти хотят.

Владигора словно обожгло. Догадался, что не без помощи Краса придумали враги такую-то затею. Приказал:

— Бадяга! Сейчас же зови молодцов с лопатами, пусть прыгают на кучи да разбросают все по сторонам. Позволю я еще борейцам строить всходы! Носить устанут землю!

Бадяга же вздохнул и головою покачал:

— Все попытки эти напрасны будут. Не видишь разве оные щиты?

— Ну, вижу! — горел нетерпением Владигор. — Поднесли их для приступа, чтоб прятаться за ними.

— Нет, уж наверное, кто-то сидит за ними, сторожит. Для того поставлены щиты, чтобы прятать лучников, которые земляную насыпь разрушить не дадут.

Владигор вспылил:

— Да что ты несешь, Бадяга! Нет там никого! — А после закричал, обращаясь к стоявшим поодаль воинам: — Веревку мне несите и лопату. Покажу вам, как нужно с борейскими придумками обходиться.

Прекословить князю никто не смел. Поданы были ему и веревка, и лопата. Владигор, негодуя на малодушие Бадяги, торопливо привязал веревку к краю заборола, лопату кинул вниз, ногу перекинул через забороло, на кучу земляную соскользнул и только стал разбрасывать землю, откидывать в стороны бревна и камни, как услыхал, что сверху ему кричат:

— Князь, князь, поднимайся! Скорее!

Голову в сторону повернул — увидел, как над щитами поднялись до двух десятков воинов. Кто с самострелами, кто с луками — все целились в него, и через мгновенье запели стрелы, вонзаясь в землю едва ли не до оперений. Три или четыре впились в деревянную лопату. Понял Владигор, что ему несдобровать, если вмиг не укроется он за заборолом. Лопату бросив, схватился за веревку. Ногами упираясь в бревна городницы, быстро полез наверх, а стрелы со свистом вонзались в дерево вокруг него, одна даже пронзила рукав рубахи, но рванулся Владигор, затрещало пригвождаемое к бревну добротное полотно, и вот уж был он на гребне заборола, перевалился через него, упал на руки воинов.

— Ну и как, княже, разделался ты с борейской насыпью? — с едва скрываемой насмешкой спросил Бадяга.

Владигор, тяжело дыша, молвил:

— Да, обо всем подумали, скоты безрогие… — А сам о Красе вспомнил, и засосало под ложечкой.

Потом ходил он по площадке, рассмотрел все три насыпи, — такие же щиты из крепких досок борейцы установили и в двух других местах, напротив стены ладорской. Никак не мог Владигор придумать, как избегнуть новой вражеской напасти.

«Ночью их разрушить? Нет, в это время и таскают борейцы землю. Да и что за бой в ночи, если придется сражаться с ними? Ночи сейчас темные, ни зги не видно. Журавлями раскидать их? Не раскидаешь, только землю уплотнишь — одна лишь польза будет врагам от меры этой…»

Тут появился рядом с князем все тот же Муха. Заговорил, как бы рассуждая вслух:

— Вот бы, княже благородный, нам сию земельку да каменья незаметно выбрать. Пусть себе носят, а мы ее к себе затащим, из-под низу.

— Как же это? Расскажи! — встрепенулся Владигор.

— А просто очень. В городницах, в самом низу, дыры понаделаем, чтоб только человечек мог пролезть с мешком или корзиной. Так и станем их насыпи крушить, они ж пусть все носят, носят. Растет гора, но в то же время, как сугроб под солнышком весенним, тает, тает…

Но Бадяга возразил Мухе. Старший дружинник ревновал к Мухиному успеху еще с тех пор, когда тот удачно подсказал, как порушить стенобитные приспособления борейцев.

— Что говоришь такое? Городницы портить? Да ты не на стороне ли врагов? Сами, видишь ли, возьмем да и попортим городницы! А ну как узнают о том борейцы? Вот для них будет радость: возьмут да сквозь эти дыры к нам и проберутся ночью!

Муха рассмеялся:

— Да кто же из борейцев увидит эти дыры? Они же засыпаны землей? Не спознают борейцы причины, по которой будут их горы оседать.

Владигор, в который уж раз подивившись сообразительности Мухи, кивнул согласно:

— Так и сделаем! Сейчас же приказ отдам вырубить ходы там, где земляные насыпи к стене приткнулись. Пусть носят борейцы землю. Мы же ее к себе перенесем, и никогда не достигнут эти горы высоты ладорских стен.

В тот же день выпиливали, вырубали топорами, долотами ходы в городницах. Нетрудная работа предстояла мастерам, знавшим, как стены сложены. После выгребали затвердевшую глину, песок и камни, что наполняли городницы, затем снова рубили бревна, что обвязали внешнюю часть стены. К вечеру, послав самых верных и надежных, чтобы, упаси Перун, враг не узнал, стали потихоньку, в корзинах, землю выносить. Из темного, холодного прохода вытаскивали их, в сторонку относили да и вываливали там.

В ночное время работу прекратили, потому что дозорные узрели, как вереницей потянулись к городской стене борейцы, которые могли услышать возню ладорцев под землей. Да и куда было спешить, когда днем работа по выносу земли велась куда скорее?

Прошла неделя. Борейцы, точно муравьи, таскали и таскали землю, камни, обрубки бревен, не видя в темноте, быстро ли растут воздвигаемые ими холмы. Кто же из них мог предположить, что у подножий их холмов днем с неменьшим усердием трудятся синегорцы, которым был дан приказ: не выбирать из насыпей больше того, что за одну ночь принесено борейцами. Владигор думал так: если насыпи совсем исчезнут, то борейцы догадаются, что синегорцы каким-то образом уносят землю, и тогда работы по возведению земляных всходов на стены прекратятся, и Крас станет тогда думать над чем-нибудь иным и обязательно измыслит еще какую-нибудь каверзу.