Стрелок - Михаил Михеев

Аккуратно перешагнув через тела, они подошли к дверям. Злорадно усмехнувшись, Александр вытащил пару баллонов с газом и, когда Павел чуть приоткрыл створки, катнул их внутрь. Три минуты и одного некстати появившегося в коридоре человека спустя они, натянув противогазы, вошли внутрь.

Здесь все было как положено, в смысле, газ еще не рассеялся, но люди уже лежали и спокойно дрыхли. Если это те самые, овеянные славой королевские мушкетеры, то Александра они разочаровали, на героев знаменитого фильма ни один не тянул. Не было ни одного похожего на Боярского, больше того, вообще ни одного бритого – все обросшие, бородатые, неопрятные. Плащей мушкетерских тоже не наблюдалось – наверное, это парадная одежда, надеваемая исключительно на церемониях. Вместо них – шмотки куда более практичные, немаркие и не сковывающие движения. Интересно, они воняли также, как и остальные французы? Проверять Александр не рискнул, хотя легкая дымка сонного газа быстро оседала. Вместо этого он нагнулся, вытащил у одного из лежащих шпагу из ножен. Хороша! И на киношную совершенно непохожа, скорее, не шпага, а узкий меч. Где-то Александр слыхал, что именно такими были знаменитые толедские клинки, но сейчас не до того, ибо главное, за чем они пришли, здесь – тюки, сундуки, ящики… Выстрелом разбив замок одного из них, Александр откинул крышку и удовлетворенно кивнул – в неверном свете масляного светильника тускло блеснуло золото.

– Запускай свою машинерию.

– Уже. – Павел самозабвенно возился с выгруженной из рюкзаков аппаратурой. – Дверь подопри.

Без лишних слов Александр задвинул внушительного вида засов и принялся баррикадировать дверь мебелью. Получалось, честно говоря, не очень, мебели в комнате немного, но она тяжелая и вдобавок стояла далеко – сама комната внушала уважение размерами. Тем не менее он успел придвинуть к двери простецкого вида стол и, пыхтя и потея от натуги, красивый двустворчатый шкаф, прежде чем в нее забарабанили. Правда, энтузиазм барабанщиков несколько охладила короткая очередь прямо сквозь дверь. Судя по воплю и громкой ругани с той стороны, кого-то он там все же зацепил. Попытки взлома на некоторое время прекратились, чего, собственно, Александр и добивался, необходимо было выиграть время.

К тому моменту, как обитатели замка, осмелев, вновь постучались, точнее, врезали по двери чем-то тяжелым, окно в родной мир было уже открыто, и товарищи, натужно кряхтя, торопливо забрасывали в него трофеи. Там их кто-то принимал и оттаскивал, но кто – отсюда не видно. Пять минут спустя оба, Павел и Александр, прихвативший на память трофейную шпагу, перевалились через границу, в следующий миг окно, соединяющее миры, погасло. Дверь, содрогающаяся от ударов, все еще держалась…

– Ты идиот!

Полковник не говорил – орал, и было отчего. С вечера им с Павлом дали отоспаться, и ребята, накатив по соточке хорошего коньяка, отправились мыться и дрыхнуть. В чистые, мягкие и, главное, без насекомых постели. Утром начался разбор полетов. Операция была признана вполне удачной, а сумма премиальных, озвученная начальством, приятно грела сердце. После этого Павла отпустили продолжать отдых и заодно уж общаться с научным руководителем, а на Александра начался полноценный наезд.

В общем, за то небольшое время его путешествия и тренировки в стрельбе по движущимся мишеням полковнику пришлось разбираться с оставленным им наследством в лице пришитого недавно Николаича. Тот ведь, скотина, умереть-то умер, но все же успел нагадить – оставил в бумагах записку типа «В случае моей смерти прошу винить…». Слава богу, список фамилий размером напоминал даже не исписанную портянку, а большую простыню, покойный успел нажить немало врагов. Однако Призрак (спасибо, там упоминалась лишь фамилия, без указания рода занятия) фигурировал в первой десятке. В результате началось нездоровое шевеление, но полковник, державший руку на пульсе и имеющий осведомителей в органах, успел отреагировать и каким-то образом замять дело. Сейчас же Александр услышал от него много добрых и ласковых, хотя, конечно, полковник орал так еще и потому, что понимал – сам виноват, дал санкцию на отстрел, теперь надо расхлебывать последствия.

Подождав, когда начальственный ор немного сбавит обороты, Александр не стал изображать раскаяние, а, усмехнувшись, ответил:

– Чего вы хотели? Прекрасно знали, так и будет, и если не продумали последствия, грош вам цена как аналитику. Так что принимайте ситуацию, которую вам пришлось разрулить, в качестве платы.

– Платы? – Полковник аж задохнулся от неслыханной наглости и, переведя дыхание, саркастически спросил: – За что, позволь поинтересоваться?

– За вашу жизнь, естественно. Или она уже ничего не стоит?

– Ну-ка, поясни свою мысль, – резко посерьезнело начальство.

– А чего тут пояснять? Вы угрожали моей семье, пусть и косвенно. Не знаю, привели бы угрозу в исполнение или нет, но она прозвучала. И вы думаете, я оставил бы это безнаказанным? Можете поверить, даже то, что вы и сами в какой-то степени мой родственник, не спасло бы. Не сейчас, конечно, сейчас вы настороже, а так, лет через десять…

– М-да… – только и выдал полковник.

Александр без всякого выражения добавил:

– Я никого не прощаю за деньги, и то, что вы мой работодатель, впоследствии не зачтется, а так – жизнь за жизнь. Будем считать, мы квиты.

На этом, собственно, разговор и закончился, но исходя из того, что увезли его, как и в прошлый раз, в город, а не в ближайший лес, чтобы прикопать под елочками, Александр пришел к выводу о принятии начальством его условий сотрудничества. Павел так и остался в неведении относительно происшедшего, оно и к лучшему – не все, что можно знать, следует знать, и в не касающиеся его проблемы стороннему человеку лучше не лезть. Для здоровья, так сказать, полезнее.

В городе все прошло почти как в прошлый раз. Вначале релаксация, в смысле, водка и девочки, потом – работа. Правда, напарнику теперь требовалось намного меньше снимать стресс. Такой нагрузки на нервы, как в первый раз, он уже не испытывал, да и те, кого отстреливали в недавнем рейде, как люди не особенно и воспринимались. Все же слишком большая разница между двадцать первым и семнадцатым веками, да и Франция тех лет вызывала к себе неприязнь буквально с первых шагов. В результате никаких эксцессов не наблюдалось, и, посидев немного, напарники разбежались, чтобы решать свои проблемы.

В этот раз проблем у Александра за время отсутствия накопиться попросту не успело – слишком мало времени прошло. Были, конечно, очередные мелочи вроде визита инспектора санэпидемнадзора, озабоченного грызунами… Интересно, какое отношение имеют грызуны к лакокрасочной продукции? Однако, поди ж ты, имеет право нагадить, и намек на выбор между пожертвованиями в фонд малоимущих чиновников и большими проблемами в лице комиссий, которые задолбают кого угодно, и многочисленных пустых, но официальных бумажек был абсолютно прозрачным. Впрочем, зло знакомое, можно сказать, привычное, и как выходить из положения известно всем. Получив мзду строго определенного размера, не больше и не меньше, чиновник с чувством выполненного долга отвалил по своим делам, а Александр подумал с легким раздражением, что пора уже издавать справочник предпринимателя, в котором будет четко прописано, что, кому, когда и как давать. Впрочем, у него брали терпимо, а на тех, кто только начинал и в правилах и расценках еще не ориентировался, такие вот гниды паразитировали с куда большим энтузиазмом.