Восход Силы - Заид Массани

— Марис — я отлучусь ненадолго. — Шаак Ти встала из-за пульта управления и направилась к выходу. Подойдя к Неверову, она остановилась и посмотрела прямо ему в глаза. Хаббардианец покраснел, но стойко выдержал взгляд магистра.

— Берегите её, Макс. — Шаак Ти дружески сжала руку оперативника. — Вы даже представить себе не можете, какое сокровище обрели. И не разочаруйте меня…мой будущий родственник.

Тогрута кивнула Неверову и вышла из кабины «Громовержца». Макс покачал головой и прошёл к пульту, усевшись в кресло пилота.

— Всё в порядке? — спросила Марис, хитро прищурившись.

— Более чем. — Неверов усмехнулся. — Да, наверное, лучше и быть не может.

— Хм… — Бруд откинулась в кресле. — А это действительно правда, что о вас и вашем друге рассказала мастер Тано?

— Вовсе не обязательно со мной на «вы», Марис. Да, это правда.

— И как вы…как ты намерен выбираться из этой ситуации?

— Пока никак, ведь мы с Найлом даже не знаем, в какой части Вселенной лежит хотя бы Треугольник — это одна из контролируемых нами галактик. Да и потом — кое-что изменилось и мне…э-э…

— Ты встретил Асоку и влюбился в неё, — закончила за него Марис. — Макс — это нормально, чего ты мнёшься? Или в вашей галактике это по-иному происходит?

— Марис — я родом с планеты под названием Хаббард, это один из самых развитых миров Корпоративного Правления. Нас, хаббардианцев, называют монахами и ещё кое-какими, иногда не вполне лестными, эпитетами. Это всё из-за нашего морально-этического кодекса. Хоть мы и происходим от общих предков — когда-то основные человеческие миры Директората были заселены переселенцами из Солнечной Системы в ходе космической экспансии нашей расы, — но в то же время мы отличаемся от эльсинорцев или селестианцев. Наш мир очень суров, большинство городов вне зоны терминатора укрыты куполами, потому что иначе было бы весьма непросто переносить очень холодные зимы. Так уж сложилось, что на Хаббарде появилось общество, живущее по несколько иным законам, нежели даже на столичной планете Правления — Эльсиноре. Для мужчины-хаббардианца уважительное отношение к женщине — это не пустой звук. Того, кто обидел женщину, ждёт, как минимум, остракизм, ну, а уж если женщине было причинено какое-либо зло, маловероятно, что мерзавец сможет уйти от возмездия. Полиция в это не вмешивается, инопланетяне ведут себя на Хаббарде очень корректно — они знают, что в противном случае, они покинут Хаббард в герметичном пластиковом пакете. Когда мужчина моего народа влюбляется в женщину — неважно, с Хаббарда она или нет, — это происходит раз и навсегда. Бывают, конечно, и у нас исключения из правил, но такие вещи у нас не приветствуются. Так что, встретив Асоку и влюбившись в неё, — Неверов улыбнулся, — я уже не мог так просто бросить всё на произвол судьбы. Это пошло бы вразрез с моими убеждениями.

— Я рада за вас, Макс. Поверь, в нашей галактике так мало хорошего и так много зла, что, глядя на вас с Асокой, становится тепло на душе. — Марис сдвинула брови. — Однако тебе надо кое-что знать. Нет, это никоим образом не бросает тень на твою избранницу, просто это может пригодиться. Сам понимаешь — мало ли что…

— Я слушаю. — Глаза Неверова враз стали прежними холодными глазами убийцы.

— Брр! — поёжилась Марис. — Ну и взгляд у тебя! У Бобы Фетта глаза и то добрее!

— Кто такой Боба Фетт?

— Наёмник-мандалорец, но сейчас речь не о нём. Ты ведь слышал о Войне Клонов?

— Да.

— Именно в её результате этот гад Палпатин и пришёл к власти, вернее, он же сам их и развязал, только тогда никто об этом не догадывался. Прозрение пришло позже, когда учитель Асоки Энакин Скайуокер переметнулся на сторону ситхов и стал Дартом Вейдером. Так вот — во время войны Асока, как падаван Скайуокера, часто находилась на передовой либо выполняла различные миссии Ордена. Во время визита на Раксус-Секундус она познакомилась с одним парнем, Лаксом Бонтери, сыном сенатора от сепаратистов Мины Бонтери. Между ними возникла определённая симпатия, возможно, Бонтери даже был в неё влюблён. Пару раз Тано спасла его, но после переворота и Приказа 66 их пути разошлись. Так вот — сейчас этот тип занимает должность вице-губернатора Ондерона и поговаривают, что он занял это место не без посторонней помощи. Понимаешь, о чём я?

— Он сотрудничает с Империей?

— Не исключено. Имперцев на Ондероне не любят, однако не секрет, что имперские власти проявляют к этой планете повышенный интерес — ведь Ондерон лежит на пересечении сразу семи космических коммерческих линий. Оттуда ведут кратчайшие пути к таким важным планетам, как Биммисаари, Комменор, Хейпс и Като-Неймодия. До Бонтери должность вице-губернатора занимал Шейн Брассел, однако он трагически погиб полтора года назад…

— Как это произошло?

— Официально — крушение его звездолёта на Телти, произошедшее из-за неисправностей двигательной установки, но тогда почему два следователя, пытавшиеся разобраться в причинах катастрофы, погибли при загадочных обстоятельствах? Один разбился на собственном аэрокаре, другой якобы задохнулся ядовитой смесью при невыясненных причинах. А шеф ондеронской полиции майор Геррера просто был застрелен неизвестным снайпером прямо на пороге штаб-квартиры.

— Забавно. — Неверов почесал правое ухо. — И никаких намёков на причастность Бонтери?

— Разумеется. Губернатор Ондерона Тарик Доно — немолодой человек, к тому же, говорят, он сильно болеет в последнее время. А Бонтери снискал в народе славу защитника интересов Ондерона — на планете так и не разместили имперский гарнизон. Империя особо не вмешивается во внутренние дела планеты и люди ставят это в заслугу Бонтери. Но вот какова цена всего этого?

— Это весьма интересная информация. Спасибо, Марис.

— Рада помочь. Ты не думай — я ничего такого не имела в виду…

— Чтобы я стал ревновать Асоку к какому-то политику? — Неверов улыбнулся, но так, что Марис пробрала дрожь. — Мой народ — народ воинов и исследователей, больше половины спецчастей Правления состоит из хаббардианцев. Один из моих предков отличился во время Андромедийских Войн, командуя ударной эскадрой ВКС. Мой прапрапрадед двенадцать лет занимал должность претора Полиции Безопасности. Капитан Даль-крейсера «Танатос», родной брат моего прадеда, открыл в галактике Треугольник высокоразвитую расу йешей, которая сейчас является одним из самых верных наших союзников, потому что именно Корпоративное Правление прекратило бушевавшие в Треугольнике так называемые Войны за Власть, которые вели шесть самых развитых народов Треугольника. А у этого ондеронца кто был в роду? Сенаторы-губернаторы? Он хоть знает, что такое экзамен на одиночное выживание? Марис — это не смешно.

— Не смешно, — согласилась иридонианка. — Но ты это учти, Макс.

— Обязательно. Во время войны любая информация может пригодиться.

В пилотскую кабину звездолёта вошла Шаак Ти. Неверов вопросительно взглянул на родственницу Асоки.

— Мы с Марис ещё побудем в кабине. — Магистр подошла к креслу пилота. — Отдыхайте.

— Э-э…спасибо…магистр…

— Макс — я же просила не называть меня так. — Шаак Ти шутливо погрозила «безполу» пальцем. — Для близких я просто Шаак. Ведь в скором времени ты станешь, в некотором смысле, моим родственником. Ведь так?

— Выходит, что так. — Неверов прищурился.

— Иди. Она уже проснулась.

Войдя в каюту, Неверов обнаружил Асоку за пультом кухонного комбайна. Тогрута что-то готовила и, казалось, не заметила вошедшего хаббардианца. Но он-то знал, что джедайка прекрасно всё чувствует. Макс тихонько подошёл к ней и обнял за плечи.

— Ты же знаешь, что я всё вижу. — Серо-голубые глаза тогруты взглянули на Неверова, и было в них столько нежности и любви, что он не удержался и притянул её к себе.

— Уф! — Асока оторвалась от губ Неверова. — Тебе что, мало?

— А никогда много не бывает, особенно с женщиной, которую любишь. — Хаббардианец подхватил Асоку на руки. — Твоё слово, принцесса.

— Я вообще-то обед нам готовлю…

— Подождёт твой обед.

«Громовержец» мчался сквозь безликую пустоты гиперпространства, направляясь в систему Сиврис, но для двоих, находящихся в одной из кают звездолёта, это сейчас было не главное. Откровенно говоря, им было безразлично, летит он или не летит.

— Тётя Шаак сказала мне, чтобы я тебя не обижала по пустякам и не сомневалась в твоих чувствах, — прошептала Асока, покусывая мочку уха Неверова. — Я ответила ей, что второе даже не стоит обсуждать, а вот касаемо первого — я свои слова на ветер не бросаю.

— Ты очень упрямая женщина, Асока Тано. — Неверов легонько шлёпнул тогруту по упругому заду. — Я же тебе тоже уже не один раз говорил, что ты — моя единственная на всю жизнь.