Записки музыковеда - Игорь Резников

возрасте появился талисман. Перед концертом он вынимал из жилетного кармана маленькую бумажку, коротко бросал на нее взгляд, прятал обратно и тогда начинал концерт. Когда однажды дирижер в антракте прикорнул, к нему немедленно подбежали и потихоньку вытащили у него талисман. Сгорая от любопытства, развернули бумажку и прочли: слева — скрипки, справа — виолончели.

Во время оркестровой «разминки» библиотекарь раскладывает необходимые ноты. Арфист (чаще всего арфистка) обычно находится не на сцене, а в отдельном помещении и настраивает свой инструмент. Настраивать арфу — сложная процедура, ведь у нее 47 струн, и каждую нужно подтянуть специальным ключом, на это уходит полчаса, а иногда и больше. При этом арфа, как яркая краска, используется в оркестре лишь эпизодически. Недаром музыканты хохмят, что арфа-как старый ловелас: настраивается долго, а исполняет мгновенно.

Настройка

Но вот инспектор (такая должность: один из музыкантов, который следит за порядком, организацией репетиций, концертов, наличием нот, исправностью инструментов) дает знак к началу репетиции. Происходит настройка. Настраивается оркестр по звуку гобоя. Это единственный инструмент, который не теряет своей настройки. Первый гобоист играет звук «ля» первой октавы и на протяжении настройки повторяет его многократно, чтобы все смогли услышать. Затем концертмейстер подает знак, и весь оркестр берет этот звук одновременно. Если концертмейстер остается недовольным, он вносит коррективы. После этого приглашают дирижера, и репетиция начинается.

Репетиция

Во время репетиции дирижер не стоит, а сидит на подиуме на специальном высоком табурете: дирижировать по 5–6 часов стоя просто физически невозможно.

Первая репетиция данной программы — всегда корректировочная. Даже если данное произведение оркестру уже знакомо, а тем более, если он с ним встречается впервые, требуется выверить текст, исправить ошибки, сбалансировать звучность, найти правильную интонацию. Часто во время такой репетиции обнаруживаются технически сложные или неудобные фрагменты текста, которые требуется поучить дома. Тогда дирижер после репетиции просит библиотекаря раздать ноты для домашних занятий. С этим связан один из дирижерских «перлов»:

Прийти домой и учить так, чтобы вся семья у вас умела это играть!

А Шостакович однажды ответил на замечание одного солиста, что данное место играть неудобно:

Я стараюсь создавать музыку, и пишу не для вашего удобства.

После этого дирижер больше не связывется с технологической стороной исполнения, сосредоточиваясь на интерпретации музыки и воплощении своего замысла. Технологию он предоставляет концертмейстерам, которые обычно лучше него разбираются в специфике своего инструмента. В каждой группе инструментов есть концертмейстеры — наиболее сильные, опытные и авторитетные музыканты в данной группе: например, концертмейстер виолончелей, альтов, кларнетов, валторн и т. д. Концертмейстер скрипок — это одновременно концертмейстер всего оркестра. Концертмейстеры — официальная должность, и зарплата у них выше, чем у других музыкантов. Они исполняют и соло, если таковые имеются в произведении.

Концертмейстеры проводят репетиции по группам. На них отыскивается баланс звучания группы, наилучшие приемы, с помощью которых преодолеваются технические трудности. Но главная цель здесь — расстановка так называемых «штрихов» — способов исполнения нот или нотных групп, которые и образуют звук. Для примера, один и тот же звук можно сыграть отрывисто, связно с предыдущим или отдельно от него. Это и есть штрихи. Они существуют на всех инструментах, но наиболее разнообразны у струнных, где их насчитывают до двадцати. Ведь у струнников, играющих смычками, можно варьировать и то, какой частью смычка извлекается звук, происходит это легко, с давлением или «прыгающим» смычком и так далее. Можно играть также древком смычка (col legno) и совсем без смычка, щипком (pizzicato). Не менее важным для струнников является распределение смычков: одну и ту же ноту можно сыграть и движением смычка вверх, и вниз. Желательно, чтобы все струнники двигали смычком в одну сторону. Иногда в нотах уже стоят значки, поставленные композитором или редактором и предусматривающие расстановку смычков: вверх обозначается галочкой, а вниз значком, напоминающим удлиненную букву П. Но и в этом случае концертмейстер может вносить свои коррективы.

А для духовиков необыкновенно важна расстановка дыхания. То, где исполнители берут дыхание, влияет на фразировку и интонацию. Это как в разговорной речи — если мы вдохнем посредине слова, будет один смысл, если после слова — другой, а произнесем несколько слов не прерываясь — третий. Вот всем этим и занимаются на репетиции концертмейстеры групп.

Рассадка струнников по двое за одним пультом связана прежде всего с тем, что так удобно переворачивать ноты. Тот, кто сидит ближе к дирижеру, называется «ответственным такого-то пульта» (пульты считаются от дирижера спереди назад), а сидящий рядом с ответственным — подручным этого же пульта, он и листает ноты, на какое-то мгновение прерывая игру, а затем вступая снова. Сидящего рядом с концертмейстером называют не подручным, а помощником концертмейстера, а сидящего рядом с концертмейстером оркестра — вторым концертмейстером: он в случае отсутствия концертмейстера выполняет его роль.

Для духовиков и ударников переворачивание нот — не проблема. Они всегда без особого ущерба могут освободить одну руку. Да и, кроме того, в игре их всегда есть паузы, и партии их инструментов печатаются так, чтобы переворот приходился на паузу.

В оркестре считается более почетным сидеть за более близким к дирижеру пультом, а ответственный всегда главнее подручного. Соответственно оплачивается и труд музыкантов. Если какой-то оркестрант уходит из коллектива, то на его место объявляется конкурс. Каждый старается пересесть за пульт поближе к дирижеру, а также из подручных выбиться в ответственные.

Но это не формальное пересаживание: так уж повелось в оркестрах, что кто сидит ближе к дирижеру — проявляет и бо́льшую ответственность, бо́льшую инициативу в исполнении. Я наблюдал, как мой близкий приятель, дирижер Национального филармонического оркестра России Александр Сиднев не раз практиковал на своих репетициях такой эксперимент: он пересаживал оркестр наоборот, так что самый задний пульт оказывался спереди и далее соответственно. Это всегда вызывало бурный ропот со стороны музыкантов. И музыка, конечно, получалась несколько другая. Зато оркестр подтягивался.

Итак, теперь все готово к сводной репетиции и прогону.

Сводная репетиция

После репетиций по группам оркестр вновь объединяется для сводной репетиции. На сводной репетиции дирижер более глубоко прорабатывает с оркестром исполняемые произведения. Главной целью в данном случае является улучшить звучание и довести до оркестра свой замысел. Для этого дирижер повторяет с коллективом те места из сочинения, которые представляются ему наиболее сложными, вызывающими какое-то сомнение или недовольство. Он также нередко прибегает к словесным пояснениям, а иногда и «интеллигентно» ругается с оркестром. Вот некоторые примеры такой «ругани»:

Нам осталось две репетиции до позора;

Вы так фамильярно это играете, как будто