Записки музыковеда - Игорь Резников

только две скрипки, виолончель, флейта и кларнет, но и — неожиданно — контрабас. При этом в 14 пьесах цикла сочетание инструментов ни разу не повторяется, а объединяются все вместе только в последней части.

В целом произведение отличается крайним лаконизмом (весь цикл звучит чуть более 20 минут) и блеском истинно французского юмора.

№ 1, «Интродукция и королевский марш льва», состоит из двух разделов. Первый сразу же настраивает на комический лад: струнные словно с трудом раскачиваются перед расходящимся фортепианным скольжением по всей клавиатуре. Во втором разделе собраны самые тривиальные маршевые обороты, причем примитивная тема струнных неоднократно повторяется. Зато в середине в стремительных октавах рояля и хроматических пассажах виолончели и контрабаса слышатся настоящие раскаты львиного рыка. № 2, «Курицы и петухи», строится на звукоподражании, излюбленном еще французскими клавесинистами конца XVII — первой половины XVIII веков. Но если Рамо кудахтанье своей «Курицы» передал средствами клавесина, то у Сен- Санса перекликаются фортепиано (пианист играет одной правой рукой) и две скрипки, к которым позднее присоединяются альт и кларнет. В № 3 предстают «Куланы — животные быстрые». Это виртуозная пьеса для двух фортепиано в стремительном темпе Presto furioso (неистово). № 4, «Черепахи», после стремительной предыдущей части производит особый комический эффект. На редкость медлительные животные охарактеризованы одним из самых залихватских танцев: струнные и рояль в намеренно замедленном темпе исполняют знаменитый канкан Оффенбаха. В № 5, «Слон» солирует самый низкий инструмент оркестра, контрабас. Под фортепианный аккомпанемент он исполняет вальс из «Балета сильфов» Берлиоза, но не легко и воздушно, как в оригинале, а тяжеловесно и пышно. В № 6, «Кенгуру» прыжки экзотических животных переданы отрывистыми аккордами роялей. № 7, «Аквариум», рисует безмолвие подводного мира струящимися матовыми пассажами фортепиано на фоне отрывистых звуков стеклянной гармоники и засурдиненных струнных без контрабаса. № 8 назван «Персонаж с длинными ушами». Две скрипки скачут на огромные интервалы, подражая ослинному крику. В № 9, «Кукушка в глубине леса», кукует кларнет, а красочные приглушенные аккорды роялей рисуют притихший лес. В № 10, «Птичнике», мы слышим виртуозные пассажи флейты, чей грациозный щебет сливается со звонкими трелями фортепиано. В № 11 в качестве упрямых и тупых животных предстают «Пианисты». Эти неумехи усердно и громко трудятся над гаммами, а струнные безуспешно подбадривают их. № 12 называется «Ископаемые». Это остроумная пародия на допотопные образцы вокала, в число которых попали две старые французские песни, древность которых подчеркнута сложными полифоническими приемами, и каватина Розины из «Севильского цирюльника», сверкающие фиоритуры которой изображает кларнет. Вводит в этот загробный мир тема «Пляски смерти» самого Сен-Санса. № 13, в котором красиво солирует виолончель — собственно и есть «Лебедь», единственный серьезный номер сюиты. Наконец, в № 14, «Финале» впервые объединяются все инструменты, вплоть до молчавшей до сих пор флейты-пикколо. Здесь в пестром калейдоскопе мелькают все персонажи сюиты.

В 1945 году сочинение, которое также создавалось для юных слушателей в качестве путеводителя по симфоническому оркестру, написал выдающийся английский композитор Бенджамин Бриттен. Оно первоначально предназначалось для документального фильма «Инструменты оркестра», саундтрек к которому записал Лондонский симфонический оркестр (дирижер Малколм Сарджент). После выхода фильма на экраны стало ясно, что композитор создал третье в истории музыки великое обучающее произведение.

На партитуре значилось:

Тема, вариации и фуга на тему Перселла. С любовью посвящено детям Джона Мода, барона Рэдклиффа (английский дипломат, друг Бриттена — И.Р.): Хэмфри, Памеле, Кэролайн и Вирджинии, для их назидания и развлечения.

Вариации стали одним из самых известных и любимых, причем не только детской, но и взрослой аудиторией, произведений Бриттена. При этом композитор избрал третий, отличный и от Сен-Санса, и от Прокофьева, но не менее плодотворный, путь.

В качестве темы Бриттен взял Рондо из музыки великого английского композитора XVII века Генри Перселла к пьесе «Абделазар». Цикл вариаций демонстрирует богатство тембровых различий и музыкальных особенностей инструментов разных групп оркестра.

Изначально, во вступлении, музыкальная тема играется всем оркестром, а потом каждой основной инструментальной группой: сначала деревянные духовые, затем медные, за ними струнные и, наконец, ударные. Последующие вариации представляют собой более «углубленое» знакомство с определенным инструментом оркестра; мелодия «спускается» по всем инструментам каждой группы от высоких к более низким.

Сначала идет представление группы деревяннных духовых. Первая вариация представляет флейту-пикколо и флейты, вторая — гобои, третья — кларнеты, четвертая — фаготы.

Затем представляется струнная группа: пятая вариация — скрипки, шестая — альты, седьмая — виолончели и восьмая — контрабасы. Девятая вариация представляет арфу.

Далее каждый инструмент группы медных духовых инструментов представлен своей вариацией: десятая — валторны, одиннадцатая — трубы, двенадцатая — тромбоны и туба.

В тринадцатой вариации представлена вся разнообразная кухня ударных. Литавры, большой барабан и тарелки, бубен и треугольник, малый барабан и коробочка, ксилофон, кастаньеты и тамтам, хлопушка — вступают сначала по очереди, а затем все вместе.

Таким образом, после того, как весь оркестр был практически разобран, он снова объединяется в оригинальной фуге, которая начинается с флейты-пикколо, а затем по очереди вступают все деревянные духовые инструменты, струнные, медные духовые и ударные. После того как голоса всех прозвучали, медные вновь исполняют (с ударом по тамтаму) оригинальную мелодию Перселла.

Дополнение к "Путеводителям по оркестру"

Среди комментаторов моих постов есть и Лариса Кириллина.

Этот факт для меня очень приятен. Мало того, что Лариса Кириллина, профессор Московской консерватории — одна из самых авторитетных отечественных музыковедов нашего времени и, кроме того, поэт, переводчик с нескольких языков, отличный, как я обнаружил, фотохудожник и беллетрист.

Но самое интересное для меня, что она — одно из главных действующих лиц моей повести об истории Моцарта и Сальери «Все говорят: нет правды на земле».

В комментарии к моему посту «Путеводители по оркестру» Лариса Валентиновна, хотя и весьма деликатно, но вполне справедливо, «ткнула меня носом». Она указала на то, что, кроме названных мной трех сочинений, в какой-то мере путеводителем по оркестру являются «Вариации на тему испанской фолии» Антонио Сальери. И я устыдился: я, писавший о Сальери, не изучал вплотную одного из его лучших сочинений, хотя и знаю о существовании этого произведения.

Этот досадный пробел был мной немедленно исправлен. Я несколько раз послушал «Вариации» с партитурой, ссылка на которую была также любезно предоставлена мне Ларисой, и спешу поделиться с читателями моими впечатлениями.

Но сначала — несколько слов о самом жанре. Фолия (с ударением на втором слоге) — народная песня и танец, возникший в 15 веке в Португалии и первоначально тесно связанный с карнавальными праздненствами. Само название означает «шум, сумасбродство».