Тайное письмо - Дебби Рикс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Они подходят к твоим прекрасным глазам, – сказал Отто. – Давай я приколю брошку тебе на рубашку.
Пока Отто возился с замком, он как бы невзначай дотронулся до ее груди. Внутри у Магды все сжалось, а сердце бешено забилось.
– Я не заслуживаю поцелуя? – прошептал он ей на ухо.
Покраснев, скорее от ярости, чем от желания, Магда быстро чмокнула Отто в щеку.
– Что-то не очень убедительно, – сказал он, тяжело дыша ей в шею.
– Не здесь, – смущенно прошептала она ему в ответ.
Оглянувшись по сторонам, Магда поняла, что все в вагоне смотрят на них, включая Эрику, в глазах которой были слезы.
– Я пока сниму это, – быстро сказала она, откалывая брошь и убирая ее обратно в коробку. – Это противоречит правилам. К тому же я могу потерять ее.
– Ладно, – согласился Отто. – Но потом обязательно надень.
Магда положила кожаную коробочку в карман и немного отодвинулась от Отто к окну. К счастью, вскоре Отто начал громко шутить с другими мальчишками, и она, оказавшись предоставленной самой себе, просто мрачно наблюдала за пролетавшим за окном сельским пейзажем.
Приехав на станцию в Мюнхене, они выстроились в шеренгу, прошли через здание вокзала и остановились у выхода, где было назначено место митинга. Все с волнением ожидали, когда появятся их лидеры. Пока участники мероприятия собирались, мимо них прошла группа примерно из пятидесяти человек: мужчины, женщины, дети медленно заходили в главный вестибюль вокзала. У каждого в руках был чемодан, как будто они уезжали в отпуск или на длительные каникулы. Но на их лицах не читалось ни радости, ни предвкушения чего-то хорошего. Напротив, они выглядели бледными и напуганными, и, несмотря на теплую летнюю погоду, на них были пальто и шляпы. Солдаты окружили этих людей и резкими голосами отдавали приказы, подталкивая их прикладами винтовок. Женщины начали кричать, а дети – плакать.
Представители гитлерюгенда во главе с Отто принялись выкрикивать: «Жиды! Жиды!». Они скандировали эти слова, присвистывая и размахивая кулаками. Не зная, куда деваться от ужаса и стыда, Магда не сводила глаз с каменных стен вокзала.
– Куда их ведут? – шепотом спросила она Эрику.
– Понятия не имею, – холодно ответила та. – Да мне, собственно, все равно. Куда-нибудь подальше отсюда… я надеюсь. Нам они здесь больше не нужны.
Среди этих печальных людей Магда заметила молодую девушку. На ней было поношенное серое пальтишко, и, когда она повернула свое бледное, изможденное лицо в сторону гитлерюгенда, Магда тут же узнала ее.
– Лотта! – крикнула она, отталкивая Эрику и бегом устремляясь к подруге.
Отто пытался задержать ее и даже схватил за руку, но Магда вырвалась и бросилась в здание вокзала.
Девочки обнялись, но солдат, размахивая ружьем, грубо оттолкнул Магду и встал между ними.
– Что вы делаете? – сердито спросила Магда. – Куда вы их ведете?
Солдат проигнорировал ее вопросы и по-прежнему смотрел вперед с неумолимым видом.
– Ой, Магда, – заплакала Лотта, протягивая к подруге руку. – Нам пришлось уехать из нашей квартиры, оставить там все наши вещи. Магда, мне так страшно!
– Где твои родители? – в отчаянии спросила Магда.
Доктор Кальман пробрался сквозь группу других людей с чемоданами и встал рядом с дочерью, но солдат с силой ударил его в живот прикладом винтовки.
– Возвращайся на свое место! – крикнул он.
– Оставьте доктора Кальмана в покое! – вступилась за него Магда. – Вы должны относиться к нему с уважением!
– Ступай к своему отряду! Живо! – скомандовал Магде солдат. – Тебе здесь нечего делать.
– Но вы совершаете ужасную ошибку! Этот человек – врач. Вы должны отпустить его вместе с семьей. Они не сделали ничего плохого!
Доктор Кальман взял Магду за руку.
– Спасибо тебе, Магда… за твою дружбу. Но теперь ты должна уйти, ради своего же блага.
Фрейлейн Мюллер трусцой пробежала по вестибюлю вокзала и оттащила Магду в сторону.
– Не волнуйтесь, я поговорю с ней, – быстро пробормотала она солдату.
– Уведите их отсюда, – устало сказал солдат, показывая на товарищей Магды, которые с удивлением наблюдали за происходящим.
Когда Магду с силой поволокли к выходу, она все время повторяла имя подруги:
– Лотта, Лотта…
– Зачем ты это сделала? – в ярости спросил Отто, пока они шли от вокзала в центр города.
Магда не сдерживала рыданий и все время оглядывалась через плечо в надежде еще раз увидеть Лотту, но Кальманы уже исчезли: здание вокзала поглотило их.
– Она моя лучшая подруга, – всхлипывая, отвечала Магда. – Их выгнали из деревни. Мама рассказывала, что ты был там и плевал им в лицо. Как ты мог?! Она же училась в нашей школе… – Рыдая, она упала на колени прямо посреди улицы.
Отто потянул ее за собой.
– Не останавливайся… идем.
– Куда их повезут? – спросила Магда, спотыкаясь и пытаясь идти в ногу со всей группой, когда они направились вверх по Луизен-штрассе.
– Наверное, в трудовой лагерь, – с пренебрежением ответил Отто.
– В трудовой лагерь? А чем они там будут заниматься? – Магда вспомнила о газетных вырезках, которые прислал ей брат. Она не сдержалась и спросила Отто: – Их убьют?
Отто внезапно остановился.
– Что ты сказала? – спросил он, уставившись на нее. – Какое тебе дело? Они для тебя никто, отбросы.
– Они не никто! – крикнула Магда. Ее отчаяние сменилось яростью. – Доктор Кальман – врач и хороший человек!
– Евреям нельзя быть врачами.
– Но он все равно врач, – возразила Магда. – Что ты такое говоришь?
– Это противоречит закону, – холодно ответил Отто.
– Значит, этот закон жестокий и глупый, – сказала Магда, злобно глянув на него.
– Не говори так! Никогда так не говори! – Голубые глаза Отто вспыхнули ледяным блеском. – А теперь идем!
– Ты мне приказываешь? – спросила Магда.
– Что здесь происходит? – поинтересовалась фрейлейн Мюллер, протискиваясь между участниками группы. – Магда Майер, шагом марш! Живо!
Собрание проходило на площади Кёнигсплац. Широкая, она с трех сторон окружена зданиями в стиле неоклассицизма, построенными по образцу афинского Акрополя. Это место служило идеальной декорацией для различных торжественных мероприятий национал-социалистов. В тот день на ней собрались тысячи молодых парней и девушек из гитлерюгенда. Они стояли, выстроившись в строгом, почти военном порядке и радостными возгласами приветствовали различные заявления и речи, которые произносились с трибуны. На сцене перед пропилеями – центральным зданием с дорическими колоннами и портиком над ними – выстроилась шеренга старших офицеров СС. По обе стороны от сцены горели факелы, мерцая в дрожащем воздухе.
Великолепие площади и энергия, излучаемая тысячами
