Тайна старой усадьбы - Андрей Анатольевич Посняков

со всех сторон окружили деревья: березы, осины, верба… Высоченные сосны царапали вершинами небо, хмурые темно-зеленые ели пытались достать ребят своими колючими лапами.

Женька едва успела увернуться, а вот Ващенков – нет. Только-только открыл футляр своего «Зоркого», как тут же и получил прямо по лицу…

– Эй, не зевай! – закричал с конца «пены» Анатолий Иваныч. И тут же успокоил всех: – Скоро привал, отдохнете! Что? Ну, здрасте-пожалте! Не-не, предупреждал же – фотографировать меня не надо! Нефотогеничный я, увы…

По пути то и дело попадались неглубокие ручьи и болота, их форсировали с ходу, а пару раз проехали по самой настоящей гати! Тракторист переключился на пониженную передачу, сани пошли медленно и плавно, дыма из тракторной трубы стало заметно меньше, а ужасная дорожная пыль исчезла совсем, оно и понятно – сыро. Вообще, ехать по лесу оказалось куда приятнее, чем по полевому тракту. Разве что следовало опасаться слишком уж длинных веток – те так и норовили ударить по глазам или зацепить да скинуть в болото чей-нибудь рюкзак. У Лиины чуть не скинули, хорошо, Мишка Сорокин вовремя заметил, схватил рюкзачок за лямки…

– Глаза-то раскрой, тетеря чухонская!

– Че-го? Че-го? – не поняла девчонка.

– А ну тебя. Она еще и глухая! Вот точно – тетеря. Говорю, будешь должна-а-а!

Шпаненок, он шпаненок и есть, что с него взять? Валенок деревенский, вести изысканные беседы с дамами не привык. А к Лиине привязывался, видать, понравилась девка! Хотя чему там нравится-то? Длинная такая шпала под метр восемьдесят, бледная да тощая – кожа да кости, косички жиденькие, еще и веснушки и высокомерно вздернутый нос. Лишь глаза хороши – ярко-голубые, как весеннее небо. Вот, наверное, эти чудные эстонские глаза и зацепили Мишку? А может, и то, что Лиина на свои девятнадцать-двадцать явно не выглядела. Максимум – на пятнадцать, на тринадцать даже, если бы не высоченный рост! Как бы то ни было, мелкота перед ней не робела; да и вообще, все с самого начала относились к ней покровительственно: видно сразу – изнеженная, городская, к деревенской жизни непривычная, а уж к походам – тем более. Еще и короткие штаны – шорты… В лес! Мазь, говорит, от комаров есть? Ну-ну, поглядим…

А вот Мишке эстонка понравилась. А как это ей показать, когда ты только в шестой класс перешел и с ухаживаниями незнаком совсем? Правильно! Всячески навязываться, придираться к каждому слову и вообще выказывать свое полное презрение. Еще бы хорошо за косы дернуть – ну, да тут даже Мишка побаивался, все же может и хрястнуть, с нее станется, вон какая длинная – как телеграфный столб!

Привал сделали на пригорке, у каменистого ручья, уже ближе к обеду. Экономя время, костер решили не разводить – обошлись бутербродами да салом, что кто взял, что кому родители дали.

Выбравшись из кабины, тракторист набрал из ручья воды в большую алюминиевую флягу. Потом подошел к своему ДТ, довольно похлопал по капоту:

– Хорошая машина! Надежная, и в смысле ремонта – проще лопаты.

– Степан, давай с нами обедать, – предложил Анатолий Иванович.

Парень отказался, махнул рукой:

– Спасибо, я поеду – ждут ведь. Доберусь до бригады, там уж с ними и поем.

– А далеко до делянки?

– Километров десять с гаком…

– Лес лесовозами возят?

– Какие тут лесовозы? Сплав. Там Капша-река.

– Видел на карте, ага… А нам, значит, туда…

Кружковод показал рукою куда-то в лес…

– Ну да. – Подойдя, тракторист взял в руки карту. – Вот дорога, заросшая уже, но пройти можно. Тут вот, километров через пять, на Сярг-озеро повертка, рядом заброшенная деревня – Пильтено. До войны там колхоз был, клуб, библиотека… Сейчас заброшено все. Можете там и остановиться, дома там еще есть. Или в Возгрине, рядом с усадьбой.

– Мы уж лучше в Возгрине, поближе к месту.

– Ну, как хотите…

Пожав плечами, Степан пожелал всем удачи и запустил двигатель. Загрохотав, трактор выпустил из трубы клубы дыма и поволок «пену» дальше, быстро скрываясь за деревьями.

Туристы поели с шутками-прибаутками, весело! Сфотографировали друг друга, напились воды из ручья, некоторые даже с собой набрали…

Резников посмеялся, наводя объектив на ребят:

– Зря берете, там такой же ручей.

– А в дороге пить?

Дорога, по которой туристы продолжили путь, выглядела довольно странно. Можно сказать, ее вообще не было. По колено, по пояс – трава да пахучие заросли иван-чая. Красиво, конечно: серебристые пастушьи сумки, синие васильки, клевер, ромашки, а на полянках – золотые россыпи лютиков. Только вот идти трудновато как-то. Зато с пути не собьешься, вдоль дороги – заросли, лес.

Первым шагал Анатолий Иванович, сразу за ним – Кротова в панамке и с рюкзаком, за ней – Женька с Катей, дальше – все остальные. Замыкали путь студенты, ну и Мишка Сорокин, тот все ошивался рядом с Лииной. Ну, Колю Ващенкова приходилось то и дело подгонять – отвлекался, фотографировал разные там цветочки, кусточки, камни…

Даже Мишка рассердился:

– Э, книжник! Давай быстрее!

– Сейчас-сейчас… Видели камень? Возможно, жертвенный… Остатки языческого капища. Хотя у древних вепсов не было богов. А вот как раз таким камням они и поклонялись.

– Тю, ученый! – насмешливо протянул Сорокин и даже хотел подогнать отличника хорошим пинком, да не успел – вмешалась Лиина:

– Ты совершенно прав. Откуда знаешь?

– Читал про вепсов. Интересно же!

– А у нас вепсов чухарями зовут! – внес свою лепту шпаненок. – А эстонцев…

– Знаю – чухонцами. – Лиина неожиданно рассмеялась. – А я вот наполовину эстонка, наполовину – сету.

– Сету? – удивился Коля.

– Так это такой народ. Тоже финно-угры, – пояснила девушка. – Живут в южной Эстонии, в Псковской области тоже. Язык как эстонский, но не совсем… Я раньше наш и эстонский знала, а русский – плохо, почти не говорила совсем. А мы под Псков поехали, у нас там родственники. И как-то стою так это в Пскове, у вокзала. Платье без рукавов, на руке часы – мама подарила. Так это стою, своих жду, и вдруг кто-то подошел, спросил… На часы указал. Я поняла, что про время спрашивают. А ответить не могу – русского почти не знаю. Так стыдно стало. Я часы сразу сняла, чтобы не спрашивали. А потом, дома уже, русский стала учить. Ну-у, выучила… Теперь так это – не стыдно.

– Ты хорошо говоришь, – поправив висевший на шее фотоаппарат, неожиданно улыбнулся Коля.

– Только слова тянет. – Сорокин тут же состроил гримасу и передразнил: – Сты-ыдно, ну-у, та-ак это-о…

А Лиина ничуть не обиделась – даже засмеялась. И Тынис тоже засмеялся. И Коля…

– Побегу во-он ту елку красивенную