Казино "Палм-Бич" - Пьер Рей

– Надя?

– Да?

В салоне стоял полумрак. Надя предупредила радиста не беспокоить их…

– Вы всегда так живете?

– Как?

– Я хочу сказать – на скорости сто миль в час.

– Всегда.

– И вам никогда не бывает страшно?

Она промолчала. В жизни ему не приходилось встречать такую красивую женщину, но и такую сумасшедшую тоже.

Неожиданно Надя просунула свою руку ему под рубашку.

– Знаешь, почему ты нравишься мне?

Он почувствовал, как его пронзил ток высокого напряжения. Она придвинулась и прошептала прямо ему в рот: – Под твоей маской робкого плейбоя прячется крестьянин. Я тоже – крестьянка. Я нравлюсь тебе?

– Очень,- прошептал Ален, полностью парализованный.

Самолет пронзал чернильно-черную ночь на высоте 8000 метров. Невообразимо далеко внизу, на земле, он видел тысячи светящихся точек, а здесь, рядом с ним, была Надя, с ее запахом и хриплым голосом. Он хотел кого-нибудь поблагодарить за этот восхитительный миг. От переполнявшей его нежности Ален захотел обнять ее. Она остановила его и прерывающимся голосом спросила:

– Ты хочешь меня?

– Очень, Надя, очень…

– Почему же ты не трахнешь меня прямо здесь? Чего ты ждешь?

Он увидел, как она подняла до пояса платье, и отвел глаза, ослепленный белизной ее бедер.

– Смотри же!..

Она расстегнула блузку и из нее, как рыбка из садка, выскользнула грудь.

– Трахни меня, подлец, трахни!..

Он не мог сдвинуться с места, словно в вены ему залили свинец. Она нырнула головой вниз, расстегнула ему брюки и стянула их. Затем губами взяла его член и начала неистово ласкать. Он не мог представить, что такое может происходить подобным образом. Ему пришлось приложить огромное усилие, чтобы прогнать мысли и избавиться от пронизывавшего его тело холода. Вдруг с какой-то охватившей его злостью он отбросил от себя Надю, схватил левой рукой ее за запястья и опрокинул в кресло. Упав на колени между ее бедер, он грубо вошел с нее. В тот момент, когда его семя выплеснулось в горячий лабиринт ее плоти, он посмотрел на ее лицо, освещенное лунным светом: морщинистое, застывшее, оно выражало безысходность. Напрасно он искал в нем признаки удовлетворения, радости и умиротворения… Ничего подобного он не заметил. Он понял, что Надя Фишлер ощущает оргазм, только играя в карты.

Гамильтон Прэнс-Линч был опасен тем, что относился к типу людей со слабым характером. Абель Фишмейер прекрасно знал, какой ужас испытывал тот перед своей супругой. Без нее он был ничто. Иногда Абель мечтал устроить Гамильтону пакость. Достаточно было разжиться кое-какими компрометирующими его сведениями: история супружеской измены, соответствующие адреса, фотографии, числа… и у руля банка мог оказаться он, Абель Фишмейер. Сара разбиралась в финансовых делах не более, чем Эмилия.

– Вленски еще здесь?

– Сейчас узнаю, мистер.

Почему все-таки Гамильтон так неожиданно заинтересовался этим Пайпом?

– Оскар?.. Фишмейер! Два дня тому назад мы разговаривали об одном клиенте… Пайпе, Алене Пайпе. Возьмите под мышку его досье и бегом ко мне в кабинет. Да, немедленно.

Когда Вленски вошел в кабинет, Абель напрягся, чтобы не выдать чувство презрения, которое он испытывал к этому лысому человеку.

– Присаживайтесь, Вленски. Итак, Ален Пайп!

Он взял досье и быстро пролистал несколько страниц.

– Так… У нас уже четыре года… Работает в «Хакетт»…

– Отлично… Регулярные ежемесячные поступления… Никаких других доходов, кроме заработной платы…

Оскар Вленски назидательно поднял вверх указательный палец.

– Он многократный должник, мистер Фишмейер…

Абель отблагодарил его холодным взглядом и проворчал:

– Зарплата тысяча шестьсот семьдесят два доллара…

– Возврат… возврат… Поступление…

Он замер на слове «поступление», как охотничья борзая.

– Поступление один миллион сто семьдесят тысяч четыреста долларов, Вленски.

– Слушаю, мистер Фишмейер!

– Замолчите! Эти деньги поступили на счет клиента 22 июля утром. Откуда, Вленски?

– Не знаю, мистер.

– Как это вы не знаете?

Оскар, казалось, растворился в своих задрипанных одежках.

– Я уполномочен подписывать для бухгалтерии только бумаги по задолженности. Мой компьютер…

– Вленски, немедленно разыщите мне этот чек.

– Где искать, мистер?

– Откуда мне знать! Найдите его, и все! Это банк или бордель?

– Хорошо, мистер, но позвольте напомнить вам, что я говорил о задолженности, составлявшей…

– Выйдите!

Вленски возвратился через несколько минут. На его лице не было ни кровинки. Не в состоянии произнести ни слова, странно подергивая головой, он с обескураженным видом протянул Фишмейеру квадратной формы картонку. Абель вырвал чек у него из руки и поднес к лампе.

– Выдан нашим банком… Снято со счета «Хакетт»…

– Подписано Оливером Мюрреем.

Вленски вяло помахал рукой, привлекая его внимание.

– Что, Вленски? Что еще?

– Цифры, мистер Фишмейер… Посмотрите цифры…- прошептал он умирающим голосом.

Абель прочел: 1 170 400 долларов.

Его лицо мгновенно стало кирпичного цвета.

А Вленски своим уточнением еще добавил:

– Я был уверен, что произошла ошибка. Когда я обратил на нее ваше внимание, вы поручили мне обеспечить клиенту эксклюзивное обслуживание,- простонал он.

– Я? Никогда! Исключено!

– Это невероятно, мистер… Два лишних нуля…

– Но кто? Кто?- рычал Фишмейер.

С выражением обреченности на лице Вленски сказал:

– Я нахожу всего лишь один ответ: нас предал компьютер.

Ален ощущал горечь: он обладал только тенью. Он занимался с Надей не любовью, а трахал какое-то тело, готовое принять самую немыслимую позу, но оно никогда не отдавало себя другому.

Замигала белая лампочка, предупреждавшая о необходимости пристегнуть ремни. «Фалькон» пошел на посадку. Надя дремала, положив голову на плечо Алена.

Колеса самолета коснулись взлетной полосы.

– Прибыли?- спросила Надя.

Она включила над собой плафон, достала из сумочки зеркальце и проверила, в порядке ли ее макияж.

– Ты восхитительна,- сказал Ален.

Он хотел еще добавить, что по ее лицу нельзя догадаться о том, что между ними произошло… А произошло ли?..

Он украдкой посмотрел на ее красивое лицо, но по какой-то загадочной причине больше не ощутил его очарования. Ни чувств к ней, ни желания Ален в себе не отметил… Преодолев три ступеньки до земли, Надя широким жестом одарила пилота, который вышел с ними попрощаться, оставшейся пачкой денег.

Норберт спал в машине. Было пять часов утра. Небо на востоке начинало светлеть. От звука открывшейся дверцы Норберт встрепенулся, моментально вышел из состояния сна и был готов выполнить любой приказ хозяина.