Пандора (сборник) - Фрэнк Герберт

Больше всего ее поражала невидимая игра органической и неорганической материи, которую она привыкла считать собой.

Компьютер с его колоссальной базой данных, составленных трудом миллионов и миллионов умов, позволял ей разобраться в поставленном Бикелем вопросе, и она не могла противиться желанию получить ответ. Куда и как инстинкты несут человека?

Пока продолжался яростный спор между Бикелем и Флэттери, она запрограммировала вопрос, ввела его в компьютер со своего пульта и нажала кнопку обработки информации.

Всё это выходило далеко за рамки химического обмена веществ — она прекрасно понимала это — и уходило глубоко в ту область науки, где представление о строении белковых структур являлось лишь теоретическим. Но если компьютер не сможет дать ей ответ, который возможно будет перевести на язык физиологических функций, То она была уверена, что сможет получить нужный ответ благодаря новым экспериментам с собственным организмом.

— Бикель, что ты наделал? — рявкнул Флэттери.

Пруденс подняла голову и увидела, что Флэттери напряженно уставился на экран и весь подобрался, будто в любой момент готов броситься на Бикеля. На экране Бикель и Тимберлейк, повернувшись спиной к камере, напряженно разглядывали мешанину блоков и проводов, представлявших собой «Быка».

Мощный компьютер гудел так громко, что звук был слышен не только в мастерской, но и в помещении Центрального Пульта. Бешеное перемигивание индикаторов буквально гипнотизировало.

Пруденс, поняв, что происходит, в ужасе невольно прикрыла рот тыльной стороной ладони. Да ведь он подключил компьютер через «Быка»!

— Что ты наделал? — повторил Флэттери.

— Ничего! — не оборачиваясь, огрызнулся Бикель.

Тимберлейк заметил:

— Может, нам стоит…

— Отстань! — оборвал его Бикель.

Пруденс негромко заметила:

— Я уже сделала это. Я ввела в компьютер вопрос.

— И какой же? — поинтересовался Бикель. Потом указал на большой циферблат счетчика энергии у себя над головой.

— Посмотрите, какой расход энергии! В жизни ничего подобного не видел.

— Я отследила шестьдесят восемь шагов спирали четвертого порядка, — объяснила Пруденс. — Я настроила компаратор оптических изомеров, чтобы попытаться определить, где и каким образом задаются импринты наших инстинктов.

— Программа отправилась в банки памяти, — объявил Бикель, кивком головы указывая на перемигивающиеся индикаторы на пульте. — Видите усиление…

— Похоже, будто человек задумался над какой-то сложной проблемой, — заметил Тимберлейк. Бикель утвердительно кивнул.

На экране возле Пруденс стали появляться цифры.

Бикель резко обернулся.

— Что у тебя там?

Она взглянула на экран, стараясь сохранять спокойствие.

— Пирамидальный ответ, — наконец ответила она. — Я запросила только первые четыре варианта. А он сейчас дошел до десятого! Это нуклеиновые кислоты, точно… со всей генетической информацией. Но, кроме того, идет анализ и всего прочего… молекулярные веса и…

— Он пытается обсудить это с тобой, — продолжал Бикель. — Спрашивает твое мнение. Давай подключайся и постарайся отрубить всё то, что ты считаешь маловажным.

Пруденс пробежала глазами по экрану, стараясь отметить всю ненужную информацию. Катализ водорода… скорее всего, нет. Слишком большая вероятность заражения. Она занялась выделением и удалением всего ненужного.

Экран неожиданно померк, зато индикаторные огоньки замигали с новой силой. Потребление энергии снова подскочило, причем теперь обрело какой-то странный ритм.

— Слушай, ты что — вводишь в систему резонансный цикл? — спросила Пруденс и сама удивилась, насколько ей трудно оказалось сохранять спокойствие.

— Ритм синхронизирован со временем реагирования цепей «Быка», — отозвался Бикель.

В этот момент на экране перед Пруденс снова стали появляться данные.

Пруденс молча уставилась на экран.

— Ну что там? — спросил Бикель.

Поступление информации приостановилось.

— Это связано с кислой фосфатазой… с катализом аминокислот, — едва слышно проговорила Пруденс.

— Неужели он… мыслит? — прошептал Флэттери.

Бикель взглянул на панель компьютера, где один за другим гасли индикаторы. Теперь оставались подсвеченными лишь циферблаты — зеленые… розовые… золотистые.

— Нет, — сказал Бикель. — У нас просто получился компьютер, который способен сам себя программировать. Он может бросить все имеющиеся у него данные на решение конкретной проблемы… вести поиск необходимых данных, даже сели они хранятся вне его собственных баз данных.

— А разве это не разум? — спросил Тимберлейк.

— Во всяком случае, не такой, как наш, — ответил Бикель. — Сначала нужно задать ему вопрос, и только после этого он пробуждается к жизни.

— Кислая фосфатаза, — пробормотала Пруденс. — Кстати, а что нам известно о кислой фосфатазе?

— Она очень широко представлена в человеческом организме, — ответил Флэттери. Он обернулся и взглянул на Пруденс так, будто видел ее в первый раз. Конечно же, она поймет, что он имеет в виду — наверняка поймет почти сразу. Он взглянул на экран, на Тимберлейка и Бикеля. Может быть, нелишним будет все объяснить и им. Он снова бросил взгляд на Пруденс. Она явно выбилась из сил!

Погруженная в собственные мысли Пруденс наконец кивнула, глаза ее блеснули.

— Да, конечно, это химические процессы организма, — сказала она. — Больше всего кислой фосфатазы в мужской простате. У мужчин ее вообще гораздо больше, чем у женщин.

Флэттери с опаской спросил:

— Но ведь ткани организма нуждаются в ее минимальном уровне содержания.

Она выпрямилась, встретилась с ним взглядом и заявила:

— Просто это один из энзимов, связанных с половой функцией и пробуждением к жизни. — После этого отвернулась, и подумала: «Секс и пробуждение!»

— Так, значит, это именно то, что подавляет антисекс? — спросил Бикель.

— Косвенным образом, — ответил Тимберлейк. — Антисекс в основном влияет на распознавание сывороточной фенолсульфатазы, задерживает ее обмен и воздействие на организм.

«Тимберлейк, как специалист по системам жизнеобеспечения и биофизик, тоже должен осознавать это», — подумал Флэттери.

Он взглянул на экран, увидел стоящего в мастерской Бикеля, такого молчаливого и задумчивого, и вдруг почувствовал искреннюю жалость к этому человеку. А ведь как все просто: пробуждение к жизни и секс напрямую связаны между собой.

Пруденс, вспоминая то, что делали с ее собственным организмом, неотрывно смотрела на большой пульт, хотя в сущности не видела его. В эти мгновения с большим кораблем могло твориться что угодно, а она, скорее всего, ничего бы и не заметила. Взглянув наконец на Флэттери, она сразу догадалась, о чем он думает — так, будто мысли были написаны у него на лбу.