Дамский негодник - Людмила Ивановна Милевская

был я там! Видел своими глазами!

Глава 20

— Я все видел своими глазами!

Карапет Ашотович осекся и замолчал.

— Вы были в ту страшную пятницу у Анфисы? — испуганно прошептала Далила.

Сасунян судорожно сглотнул:

— Был.

И снова пауза, мучительно длинная.

— Что же случилось там? Продолжайте! — не выдержав, закричала Далила.

Он сдавленно сообщил:

— Анфиса сама меня позвала. Сказала, что должен приехать Миша, сказала, что все против нее, что она всех боится, но особенно Михаила Калоева. Она почему-то решила, что должна умереть именно в эту ночь.

— Как думаете, почему?

— Точно не знаю. Кажется, ей угрожали по телефону. Она лепетала, что отомстит за себя, что завещание срочно составила, что, если погибнет, доля Рубена достанется мне. Говорила, что уж если ей суждено умереть, то пусть все будет по справедливости. «Слишком грешна, может, на том свете зачтется», — сказала она.

Далила задумчиво осведомилась:

— О какой справедливости она говорила?

Карапет Ашотович покачал головой:

— Сам не понял. Она торопилась, бессвязно и лихорадочно лепетала, нервничала, то вскакивала, то садилась, то носилась по комнате. Поглядывала на часы, словно кого-то ждала. Я ничего не понимал, пытался ее успокоить и расспросить, но не успел.

— Не успели? — поразилась Далила. — Что же вам помешало?

— Телефонный звонок. Кто ей звонил, Анфиса мне не сказала. Поговорив, вспыхнула и закричала: «Это она! Хорошо, что ты здесь! Прячься! Если что, будешь свидетелем!»

Сасунян опять замолчал и понурился, страдальчески схватившись за голову.

— Пожалуйста, продолжайте, — попросила Далила.

Он отмахнулся:

— Нечего продолжать, не видел я ничего. Анфиса в подвал меня потащила, сказала: «Пока сиди здесь. Когда позову, немедленно выходи». Я и сидел, как дурак.

— Что, не позвала?

— Не позвала.

— И вы ничего не слышали?

— До меня доносились женские крики. Недолго, вскоре все смолкло. Я какое-то время в подвале сидел, ждал, когда позовет. Она долго, очень долго меня не звала. Заподозрив неладное, я вышел и…

Сасунян замолчал. Из-под его густого чуба по низкому плоскому лбу покатилась крупная капля пота.

— Анфиса была мертва? — догадавшись, глухо спросила Далила.

На ее страшный вопрос Карапет Ашотович долго не отвечал. Самсонова молча ждала. Наконец он жестко сказал:

— Анфиса была не просто мертва. Хуже. Ее насмерть забили.

— И вы утверждаете, что забила Анфису ваша жена?

— Да, утверждаю!

Самсонова отшатнулась. Сасунян зло усмехнулся и процедил:

— Вы ее плохо знаете.

Рассердившись, Далила воскликнула:

— Чушь! Как любой человек, Людмила способна случайно убить, но забить человека до смерти она не может ни при каких обстоятельствах! Да и сил ей не хватит!

Сасунян оставил ее слова без комментариев. Он хмурился и молчал. Далила, глядя в упор, недружелюбно спросила:

— Поверить никак не могу, неужели вы подозреваете свою жену в зверском убийстве?

Она забыла, что совсем недавно и сама в том же подозревала Людмилу.

— А кого я должен подозревать? — рассвирепел Сасунян. — Когда я примчался домой, она на кухне была. Крутится у плиты, а халат и фартук в крови. Я прямо в лоб и спросил: «Что это ты, мать, вся в крови, как мясник?» Люська смутилась и говорит: «Снова наезды? Не видишь, котлеты жарю. И вообще, я весь день из дома не выходила, а вот ты-то где был? Ночь на дворе». Считаете, это нормальный ответ? Разве не шел у нас разговор о чем-то другом?

— Да, подтекст налицо, — вынуждена была согласиться Далила. — А дальше-то что?

— А дальше я бросил пакет с покупками (с пустыми руками домой не прихожу) и отправился свою машину ставить в гараж. Поднимаю ворота, а там выхлопные газы стоят, и у Люськиного «Опеля» еще теплый капот. Вот вам и не выезжала она. Спрашивается, если выезжала, зачем мне соврала?

Взглянув на дорогие наручные часы, Сасунян озадаченно крякнул и вдруг заспешил:

— O-о, натикало сколько.

«Сбежать собирается», — рассердилась Далила и удивленно спросила:

— Кажется, вы срочно видеть меня желали? Зачем? Разговор о Людмиле не выглядел слишком срочным. Рассказать об этом можно было в любое время.

Он стушевался:

— Да, на самом деле не только это. Я хотел вас кое о чем попросить.

Сасунян осекся и с надеждой взглянул на Далилу. Она вынуждена была подбодрить его:

— О чем? Не стесняйтесь, чем смогу, помогу.

Он, не мигая, смотрел и молчал.

— В чем же дело? — уже сердито спросила она.

Ответ прозвучал неожиданно.

— Пожалуйста, поговорите с Мариной, — взмолился вдруг Сасунян. — И, пожалуйста, как можно скорей.

Самсонова поразилась:

— Я? С Мариной?

— Да! Срочно!

— Еще и срочно? Как это будет выглядеть? Я с ней не знакома.

— Она знает вас. Вы одноклубницы.

— Марина Калоева посещает женский клуб Елизаветы Бойцовой? — удивилась Далила.

Сасунян, пожимая плечами, сказал:

— Про Бойцову не знаю, но женский клуб она посещает частенько и даже хвалила вас.

— За что же?

— За ваши лекции. Оказывается, вы для Марины авторитет. Когда я ей рассказал, что у Людмилы объявилась подруга-психолог, Марина даже чуть-чуть оживилась.

Далила отметила:

— Выходит, вам удалось с ней поговорить.

— Благодаря вам, — сказал Сасунян. — После нашего разговора я ей позвонил и признался автоответчику, что был у психоаналитика. Когда я назвал ваше имя, произошло чудо: Марина сняла трубку и сообщила про клуб. Она вас очень хвалила, говорила, что умнее вас женщин еще не встречала.

— Спасибо, конечно, — слегка смутилась Далила, — но почему я не знакома с Мариной? Почему я не видела ее у Бойцовой?

Сасунян лишь озадаченно руками развел:

— Вот не знаю. Если я правильно понял, вы с ней разговаривали.

— Правда? Тогда опишите, пожалуйста, мне ее. Как она выглядит?

— Миловидная. Высокая, стройная брюнетка с тонюсенькой талией. Что еще? Да, огромные пронзительно-карие глаза.

— Поэтично вы ее описали, — усмехнулась Далила. — А нет ли у нее пушка над верхней губой и родинки на правой щеке?

— Есть, — кивнул Сасунян. — Трогательный пушок над верхней губой и бархатная родинка размером со спичечную головку.

— Да, я знаю ее, — согласилась Далила. — И действительно с ней говорила. Лишь однажды. Она после лекции ко мне подходила с каким-то семейным вопросом. Видимо, Марина нерегулярно в клубе бывает.

— Этого вам сказать не могу. Я вообще только недавно узнал, что она там бывает. Но зато как узнал, так сразу подумал, что вы должны с ней поговорить.

— Зачем? И о чем?

Возможно, вопрос прозвучал слишком резко. Карапет Ашотович растерялся и пробубнил:

— Меня она не послушает, а вы все же женщина. Женщинам легче найти общий язык, к тому же вы специалист. Марина вас уважает, а меня она даже слушать не хочет.

— Что я должна ей сказать? — изумилась Далила.