Полное собрание стихотворений под ред. Фридмана - Константин Батюшков

‹1810›

Элизий. Впервые — изд. 1834, ч. 2, стр. 75—76, под заглавием «Отрывок из элегии», с примечанием: «Начало сей пиесы не отыскано». На самом деле стихотворение представляет собой законченное художественное целое. В списке поэтических произведений Батюшкова из его записной книжки (см. стр. 260) есть заглавие «Элизий»; можно с уверенностью сказать, что оно относится именно к данному произведению, где говорится о переходе в Элизий поэта и его возлюбленной. Так как это и два следующих произведения Батюшкова («Мадагаскарская песня» и «Любовь в челноке») входят в список поэтических произведений Батюшкова, составленный не позднее ноября 1810 г., все они сочинены не позднее этого времени.

Долу — внизу.

Мадагаскарская песня

("Как сладко спать в прохладной тени...")

Как сладко спать в прохладной тени,Пока долину зной палитИ ветер чуть в древесной сениДыханьем листья шевелит!

Приближьтесь, жены, и, рукамиСплетяся дружно в легкий круг,Протяжно, тихими словамиЦаря возвеселите слух!

Воспойте песни мне девицы,Плетущей сети для кошниц,Или как, сидя у пшеницы,Она пугает жадных птиц.

Как ваше пенье сердцу внятно,Как негой утомляет дух!Как, жены, издали приятноСмотреть на ваш сплетенный круг!

Да тихи, медленны и страстныТелодвиженья будут вновь,Да всюду, с чувствами согласны,Являют негу и любовь!

Но ветр вечерний повевает,Уж светлый месяц над рекой,И нас у кущи ожидаетПостель из листьев и покой.

‹1810›

Мадагаскарская песня. Вольный перевод одной из «Мадегасских песен» Парни («Il est doux de se coucher durant la chaleur...»), написанных в прозе (песня 8). Впервые — ВЕ, 1811, № 3, стр. 177. В «Опыты» не вошло. Эти песни были подражанием фольклору мадагаскарцев, имевшим мало общего с подлинными народными песнями, за которые выдавал их Парни. Список поэтических произведений Батюшкова из его записной книжки, включающий заголовок «Мадагаскарские песни», показывает, что Батюшков переводил и другие произведения этого цикла Парни.   

Любовь в челноке

("Месяц плавал над рекою...")

Месяц плавал над рекою,Всё спокойно! ВетерокВдруг повеял, и волноюПринесло ко мне челнок.

Мальчик в нем сидел прекрасный;Тяжким правил он веслом.«Ах, малютка мой несчастный!Ты потонешь с челноком!»

— «Добрый путник, дай помОгу;Я не справлю, сидя в нем.На — весло! и понемногуМы к ночлегу доплывем».

Жалко мне малютки стало;Сел в челнок — и за весло!Парус ветром надувало,Нас стрелою понесло.

И вдоль берега помчались,По теченью быстрых вод;А на берег собиралисьСтаей нимфы в хоровод.

Резвые смеялись, пелиИ цветы кидали в нас;Мы неслись, стрелой летели..О беда! О страшный час!..

Я заслушался, забылся,Ветер с моря заревел —Мой челнок о мель разбился,А малютка... улетел!

Кое-как на голый каменьВышел, с горем пополам;Я обмок — а в сердце пламень:Из беды опять к бедам!

Всюду нимф ищу прекрасных,Всюду в горести брожу,Лишь в мечтаньях сладострастныхТени милых нахожу.

Добрый путник! в час погодыНе садися ты в челнок!Знать, сии опасны воды;Знать, малютка... страшный бог!

‹1810›

Любовь в челноке. Впервые — ПРП, ч. 4, стр. 186—188. Вошло в «Опыты».

Знать, малютка... страшный бог! — Амур, изображавшийся в виде крылатого мальчика.  

Привидение:

Из Парни

("Посмотрите! в двадцать лет...")

Посмотрите! в двадцать летБледность щеки покрывает;С утром вянет жизни цвет:Парка дни мои считаетИ отсрочки не дает.Что же медлить! Ведь ЗевесаПлач и стон не укротит.Смерти мрачной занавесаУпадет — и я забыт!Я забыт... но из могилы,Если можно воскресать,Я не стану, друг мой милый,Как мертвец тебя пугать.В час полуночных явленийЯ не стану в виде тени,То внезапу, то тишком,С воплем в твой являться дом.Нет, по смерти невидимкойБуду вкруг тебя летать;На груди твоей под дымкойТайны прелести лобзать;Стану всюду развеватьЛегким уст прикосновеньем,Как зефира дуновеньем,От каштановых волосТонкий запах свежих роз.Если лилия листамиКо груди твоей прильнет,Если яркими лучамиВ камельке огонь блеснет,Если пламень потаенныйПо ланитам пробежал,Если пояс сокровенныйРазвязался и упал, —Улыбнися, друг бесценный,Это я! — Когда же ты,Сном закрыв прелестны очи,Обнажишь во мраке ночиРоз и лилий красоты,Я вздохну... и глас мой томный,Арфы голосу подобный,Тихо в воздухе умрет.Если ж легкими крыламиСон глаза твои сомкнет,Я невидимо с мечтамиСтану плавать над тобой.Сон твой, Хлоя, будет долог...Но когда блеснет сквозь пологЛуч денницы золотой,Ты проснешься... о, блаженство!Я увижу совершенство...Тайны прелести красот,Где сам пламенный ЭротОттенил рукой своеюРозой девственну лилею.Всё опять в моих глазах!Все покровы исчезают;Час блаженнейший!.. Но, ах!Мертвые не воскресают.

Февраль 1810

Привидение. Вольный перевод элегии Парни «Le revenant». Впервые — ВЕ, 1810, № 6, стр. 108—110. В середине февраля 1810 г. Батюшков писал Гнедичу, подчеркивая творческую самостоятельность своей элегии: «Посылаю тебе, мой друг, маленькую пьеску, которую взял у Парни, то есть завоевал. Идея оригинальная. Кажется, переводом не испортил...» (Соч., т. 3, стр. 78). Пушкин на полях «Опытов» охарактеризовал стихи 31—34 элегии словом «прелесть» (П, т. 12, стр. 261).

Внезапу — внезапно.

Стихи на смерть Даниловой, танцовщицы С. —Петербургского Императорского театра

("Вторую Душеньку или еще прекрасней...")

Вторую Душеньку или еще прекрасней,                Еще, еще опасней,Меж Терпсихориных любимиц усмотрев,Венера не могла сокрыть жестокий гнев:       С мольбою к паркам приступила       И нас Даниловой лишила.

Между 8 января и апрелем 1810

С.-Петербург

Она представляла Психею в славном балете «Амур и Психея».  

Стихи на смерть Даниловой, танцовщицы С.-Петербургского императорского театра. Впервые — ВЕ, 1810, № 7, стр. 189. В «Опыты» не вошло.

Данилова — сценический псевдоним Марии Перфильевой (1793—1810), известной русской балерины, отличавшейся необыкновенной красотой; она была ученицей Дидло, в балете которого «Амур и Психея» имела огромный успех. Вместе с ней в этом балете участвовал французский танцовщик Луи Дюпор; из-за несчастной любви к нему юная балерина умерла 8 января 1810 г. Помета Батюшкова под стихотворением «С.-Петербург» определяет место смерти Даниловой, а не сочинения произведения, так как всю первую половину 1810 г. поэт провел в Москве. Стихи на смерть Даниловой написал и Гнедич (ВЕ, 1810, № 10, стр. 126—127). Батюшков находил, что они «прекрасны», и лично их отредактировал (см. Соч., т. 3, стр. 93).

Душенька — героиня поэмы И. Ф. Богдановича «Душенька»; в поэме Венера мстила героине за ее красоту, видя в ней соперницу.

К Петину

("О любимец бога брани...")

О любимец бога брани,Мой товарищ на войне!Я платил с тобою даниБогу славы не одне:Ты на кивере почтенномЛавры с миртом сочетал;Я в углу уединенномНезабудки собирал.Помнишь ли, питомец славы,Индесальми? Страшну ночь?«Не люблю такой забавы», —Молвил я, — и с музой прочь!Между тем как ты штыкамиШведов за лес провожал,Я геройскими руками...Ужин вам приготовлял.Счастлив ты, шалун любезный,И в Цитерской стороне;Я же — всюду бесполезный,И в любви, и на войне,Время жизни в скуке трачу(За крылатый счастья миг!) —Ночь зеваю... утром плачуОб утрате снов моих.Тщетны слезы! Мне готоваЦепь, сотканна из сует;От родительского кроваЯ опять на море бед.Мой челнок Любовь слепаяПравит детскою рукой;Между тем как Лень, зевая,На корме сидит со мной.Может быть, как быстра младостьУбежит от нас бегом,Я возьмусь за ум... да радостьУживется ли с умом?Ах, почто же мне заране,Друг любезный, унывать? —Вся судьба моя в стакане!Станем пить и воспевать:«Счастлив! счастлив, кто цветамиДни любови украшал,Пел с беспечными друзьями,А о счастии... мечтал!Счастлив он, и втрое боле,Всех вельможей и царей!Так давай в безвестной доле,Чужды рабства и цепей,Кое-как тянуть жизнь нашу,Часто с горем пополам,Наливать полнее чашуИ смеяться дуракам!»

Первая половина 1810