Полное собрание стихотворений под ред. Фридмана - Константин Батюшков

Деидамия» — трагедия Тредиаковского (1750).

Я — вам знакомый, я — Крылов. В примечании к этому стиху Батюшков говорит о сатирическом журнале И. А. Крылова «Почта духов», издававшемся в 1789 г. в форме переписки духов с арабским волшебником Маликульмульком. Крылов интересовал Батюшкова и как сложный, оригинальный человек. 1 ноября 1809 г. Батюшков писал Гнедичу: «Крылов родился чудаком. Но этот человек загадка, и великая!..» (Соч., т. 3, стр. 53). Именно как «чудак» Крылов и был изображен в «Видении», законченном незадолго до отправления этого письма; ср. характеристику Крылова в «Послании к А. И. Тургеневу», стр. 235.

<О Бенитцком>

("Пусть мигом догорит...")

        Пусть мигом догорит      Его блестящая лампада;В последний час его бессмертье озарит:Бессмертье — пылких душ надежда и награда!

Конец октября 1809

   О Бенитцком›. Впервые — PC, 1871, т. 3, № 2, стр. 226. Входит в письмо Батюшкова к Гнедичу, конченное и посланное 1 ноября 1809 г. (так как стихи находятся в середине письма, они, по-видимому, сочинены в последних числах октября).

Бенитцкий (Беницкий) Александр Петрович (1780—1809) — поэт, прозаик, критик и журналист, член «Вольного общества любителей словесности, наук и художеств», рано умерший от чахотки. В 1809 г. вместе с А. Е. Измайловым издавал журнал «Цветник», в котором печатался Батюшков. Четверостишие Батюшкова сочинено за месяц до смерти Бенитцкого, последовавшей 30 ноября 1809 г.; в письме оно следует за словами: «Продлите ему, боги, веку! Но он уже успел написать много хорошего...» Батюшков высоко ценил остросатирическое дарование и «редкий, светлый ум» Бенитцкого (Соч., т. 3, стр. 43 и 87). В некоторых стихах Бенитцкого звучала тема наслаждения радостями жизни, роднящая их с поэзией Батюшкова («Песнь Вакху», 1805; «Возвращение Бахуса из Индии», 1809, и др.).

Тибуллова элегия III

("Напрасно осыпал я жертвенник цветами...")

Напрасно осыпал я жертвенник цветами,Напрасно фимиам курил пред алтарями;Напрасно: Делии еще с Тибуллом нет.Бессмертны! Слышали вы скромный мой обет!Молил ли вас когда о почестях и злате?Желал ли обитать во мраморной палате?К чему мне пажитей обширная земля,Златыми класами венчанные поляИ стадо кобылиц, рабами охраненно?О бедности молил, с тобою разделенной!Молил, чтоб смерть меня застала при тебе,Хоть нища, но с тобой!.. К чему желать себеБогатства Азии или волов дебелых?Ужели более мы дней сочтем веселыхВ садах и в храминах, где дивный ряд столбовИссечен хитростью наемных пришлецов;Где всё один порфир Тенера и Кариста,Помосты мраморны и урны злата чиста;Луга пространные, где силою трудовЛегла священна тень от кедровых лесов?К чему эритрские жемчужины бесценныИ руны тирские, багрянцем напоенны?В богатстве ль счастие? В нем призрак, тщетный вид!Мудрец от лар своих за златом не бежит,Колен пред случаем вовек не преклоняет,И в хижине своей с фортуной обитает!И бедность, Делия, мне радостна с тобой!Тот кров соломенный Тибуллу золотой,Под коим, сопряжен любовию с тобою,Стократ благословен!.. Но если предо мноюБессмертные весов судьбы не преклонят,Утешит ли тогда сей Рим, сей пышный град?Ах! нет! И золото блестящего Пактола,И громкой славы шум, и самый блеск престолаБез Делии ничто, а с ней и куща — храм,Безвестность, нищета завидны небесам!О дочь Сатурнова! услышь мое моленье!И ты, любови мать! Когда же парк сужденье,Когда суровых сестр противно вретеноИ Делией владеть Тибуллу не дано, —Пускай теперь сойду во области Плутона,Где блата топкие и воды АхеронаШирокой цепию вкруг ада облежат,Где беспробудным сном печальны тени спят.

Между сентябрем и декабрем 1809

Тибуллова элегия III. Вольный перевод элегии «Quid, prodest coelum votis implesse, Neaera...» (из кн. III). Впервые — BE, 1809, № 23, стр. 198—199. Печ. по «Опытам», стр. 43—45, с учетом правки стихов 22, 27, 28 и 32, сделанной Батюшковым при подготовке нового издания книги. Исправив элегию, Батюшков затем вовсе исключил ее из плана этого издания. Ст. 22 в ВЕ: «И волны Тирские, багрянцем напоенны». Ст. 28 имел след. вид: «Тот кров соломенный под крышей золотой», а ст. 32: «Утешит ли тогда Тибулла пышный град?» Элегия, переведенная Батюшковым, на самом деле только приписывалась римскому поэту Тибуллу (ок. 50—19 до н. э.), как и вся кн. III, но выдержана в духе его творчества и, вероятно, была написана каким-то поэтом, входившим в его литературное окружение. Батюшков недостаточно знал латинский язык, поэтому, переводя Тибулла, он пользовался не только подлинником, но и французскими переводами элегий римского поэта. Батюшков заинтересовался творчеством Тибулла, по-видимому, в 1809 г.: «Я теперь перевожу от скуки Тибулла в стихи...» — писал он Гнедичу 19 сентября 1809 г. (см. Соч., т. 3, стр. 48). Иногда Батюшков прямо сближал свое творчество с лирикой римского поэта, называя себя «маленьким Тибуллом» (Соч., т. 3, стр. 260). В печатаемую элегию псевдо-Тибулла Батюшков ввел целый ряд образов из элегий, действительно принадлежащих Тибуллу, и расширил и углубил в ней намеченный в подлиннике мотив силы любовного чувства.

Делия — возлюбленная Тибулла.

Тенер (Тенар) и Карист — места, где добывался порфир в Древней Греции.

Эритрские жемчужины — жемчужины Эритрейского моря (древнее название Персидского залива в Аравийском море).

Руны тирские, багрянцем напоенны — овечья шерсть, пропитанная красной краской; Тир — центр древней Финикии, славившийся товарами роскоши, в частности выделкой овечьей шерсти.

Пактол — золотоносная речка в Малой Азии.

Послание графу Виельгорскому

("О ты, владеющий гитарой трубадура...")

О ты, владеющий гитарой трубадура,Эраты голосом и прелестью Амура,Воспомни, милый граф, счастливы времена,Когда нас юношей увидела Двина!Когда, отвоевав под знаменем Беллоны,Под знаменем Любви я начал воеватьИ новый регламЕнт и новые законы      В глазах прелестницы читать!Заря весны моей, тебя как не бывало!Но сердце в той стране с любовью отдыхало,Где я узнал тебя, мой нежный трубадур!Обетованный край! где ветреный АмурПрелестным личиком любезный пол дарует,Под дымкой на груди лилеи образует(Какими б и у нас гордилась красота!),Вливает томный огнь и в очи, и в уста,А в сердце юное любви прямое чувство.Счастливые места, где нравиться искусство            Не нужно для мужей,Сидящих с трубками вкруг угольных огнейЗа сыром выписным, за гамбургским журналом,Меж тем как жены их, смеясь под опахалом,«Люблю, люблю тебя!» — пришельцу говорятИ руку жмут ему коварными перстами!О мой любезный друг! Отдай, отдай назадЗарю прошедших дней и с прежними бедами,            С любовью и войной!            Или, волшебник мой,Одушеви мое музЫкой песнопенье;Вдохни огонь любви в холодные слова,Еще отдай стихам потерянны права      И камни приводить в движенье,            И горы, и леса!Тогда я с сильфами взлечу на небесаИ тихо, как призрак, как луч от неба ясный,Спущусь на берега пологие Двины      С твоей гитарой сладкогласной:      Коснусь волшебныя струны,Коснусь... и нимфы гор при месячном сияньи,Как тени легкие, в прозрачном одеяньи,С сильванами сойдут услышать голос мой.Наяды робкие, всплывая над водой,      Восплещут белыми руками,И майский ветерок, проснувшись на цветах,      В прохладных рощах и садах,      Повеет тихими крылами;С очей прелестных дев он свеет тонкий сон,      Отгонит легки сновиденьяИ тихим шепотом им скажет: «Это он!Вы слышите его знакомы песнопенья!»

Конец декабря 1809

Послание графу Виельгорскому. Впервые — ПРП, ч. 4, стр. 193—195, под заглавием «Графу В...». Печ. по «Опытам», стр. 138—141.

Граф Виельгорский (Велеурский, как его называл в письмах Батюшков согласно польскому произношению фамилии) Михаил Юрьевич (1788—1856) — композитор и музыкальный деятель. Батюшков познакомился с Виельгорским в Риге в 1807 г., о чем он вспоминает в своем послании. Впоследствии, по всей вероятности в 1811 г., Виельгорский сочинил романс на слова Батюшкова, до нас не дошедший (Соч., т. 3, стр. 155).