Скверный маркиз - Барбара Картленд

Орелия приподнялась и села, опершись на подушки.

— А сколько времени?

— Да уже почти одиннадцать! Как быстро ты начинаешь следовать модным обычаям! Когда мы только приехали в Лондон, в восемь ты была уже на ногах, ранняя пташка.

— Одиннадцать! — ужаснулась Орелия. Ах, да… Легла-то она сегодня лишь в пять утра! Она предполагала, что долго не уснет и, лежа, будет вспоминать разговор с маркизом, однако уснула, едва ее голова коснулась подушки.

— Да, одиннадцать, и ты, наверное, премного удивишься, когда узнаешь, что я уже вот почти час как бодрствую. Его сиятельство пожелал меня видеть и говорить со мной. Ох, Орелия, ну почему же ты мне ничего не рассказала!..

— О чем?

— Что ты несчастна… что лорд Ротертон тебе вовсе не нравится… Что ты не хочешь выходить за него замуж…

— Но я же говорила тебе об этом! — возмутилась Орелия. — По крайней мере, пыталась тебе это сказать! И не раз, и не два…

— Я тебе тогда не поверила — такая выгодная партия… У меня просто в голове не могло поместиться, как это можно упустить такого выгодного жениха… Однако Дариус все так ясно мне объяснил, и ты извини меня, я ни за что бы не принуждала тебя выйти замуж за человека, который тебе так неприятен!

— А что именно сказал тебе маркиз? — мгновенно выудила Орелия из слов кузины то, что ее затронуло больше всего.

— Он так тепло, с такой добротой о тебе отозвался, Орелия, что, знаешь, я почти полюбила его за это!

Орелия насторожилась.

— До сих пор он был такой колючий, только и делал, что всех высмеивал и всякого поднимал на смех… А тут… Он говорил о тебе, как совсем другой человек! Таким я его не знала… Я очень приятно удивлена и рада сообщить тебе это!

От неожиданности Орелия не нашлась, что ей ответить. Но взволновалась.

— Кэролайн, что ты… хочешь сказать мне?..

— Да только то, что сказала! — быстро шагая по спальне взад и вперед, отвечала ей Кэролайн. — Когда Дариус вот такой, искренний и любезный, то он мне, знаешь ли, очень по душе!.. Очень!..

Орелия постаралась взять себя в руки.

— Ну, разумеется, Кэролайн, ты любишь его сиятельство, ведь ты… собираешься выйти за него замуж…

— Я уже говорила тебе раньше, Орелия, что Дариус — самый желательный и многообещающий поклонник из всех, кого любой женщине посчастливится встретить! Но когда он циничен, хмур и все время насмешничает, он, уверяю тебя, ужасно отталкивает!

— Кэролайн! — в смешанных чувствах воскликнула Орелия.

— А вот когда он заговорил так мило, как сегодня утром, когда речь у нас пошла о тебе, я поняла, что он сохранил в душе человечность. Сказать по правде, я была сражена наповал!

— Ты не знаешь, что говоришь, — снова воскликнула Орелия. — Кэролайн, милая, ты не должна выходить за того, к кому не чувствуешь настоящей любви, кого не уважаешь, кем не восхищаешься!

— О, я вполне восхищаюсь Дариусом — он всегда и неизменно получает то, чего желает! Я восхищаюсь любым человеком, который на это способен. Готова держать пари, Орелия, что он сделает котлету из своей бабушки! Они сейчас в библиотеке, разговаривают…

— И они говорят обо мне? — ужаснулась Орелия.

— А о ком же еще? Сегодня утром благородный маркиз сосредоточил все свое внимание на тебе.

И Кэролайн рассмеялась, однако у Орелии вид был весьма удрученный.

— Ее сиятельство будет просто в ярости… Она не любит, когда ей делают замечания, я заметила это… — уныло проговорила она.

— О нет, не будет она ни в какой ярости! Дариус достаточно умен, чтобы не допустить никакого скандала! Это будет доверительный разговор. Он просто скажет ей, как сказал мне, что ты не собираешься выходить замуж за лорда Ротертона, и мы не должны преследовать тебя за это нежелание и вообще — заставлять тебя поступать так, как ты поступать не хочешь.

Она рассмеялась:

— Представь, он говорит, что ты отличаешься от всех светских дур, которые мечтают лишь об одном — как бы найти себе богатого мужа с титулом! Он сказал также, что ты человек с идеальными представлениями о мире, и он желает, чтобы в его доме к тебе относились со всем уважением, которого ты заслуживаешь, и что он не потерпит, если тебя силой будут заставлять общаться с теми, кого ты не любишь. Как бы мне хотелось видеть лицо этой старой карги, когда он будет читать ей нотацию! — И Кэролайн опять рассмеялась, довольно злорадно.

— А мне совсем бы этого не хотелось! — сумрачно возразила сестре Орелия. — И позволь мне уехать домой, Кэролайн, там у меня все будет в порядке, а со временем я найду себе какое-нибудь оплачиваемое занятие и сама смогу себя содержать.

Кэролайн подбежала к кровати и обняла Орелию.

— Дариус сказал мне, что ты подумываешь уехать, но я ему не поверила! А оказывается, ты в самом деле хочешь покинуть меня… Дорогая моя, неужели ты и вправду считаешь, что я смогу без тебя обойтись? Нет, ты мне нужна! Очень нужна! У меня все идет по-другому, когда ты со мной! Ты не должна меня бросать, я этого просто не перенесу! И что написано в папином завещании? Ты собираешься действовать наперекор ему? — И Кэролайн бросила лукавый взгляд на сестру.

— Ты действительно хочешь, чтобы я осталась? — опешила Орелия, услышав все, что сказала сейчас Кэролайн.

— Конечно, хочу! Непременно хочу! Ты разве не понимаешь, что быть с тобой для меня просто необходимо? Знать, что ты понимаешь меня?

— Что именно я понимаю?

Кэролайн безвольно опустила руки:

— Орелия, я не знаю, что я чувствую!.. Я… запуталась…

— Ты не чувствуешь себя счастливой, Кэролайн? — взволнованно спросила Орелия.

— Нет, конечно, я счастлива… Как же я могу быть не счастлива? Ну, подумай сама! У меня есть все, чего можно только пожелать, разве не так? Но я все-таки не понимаю, что же представляет собой маркиз. И… — Она вдруг фыркнула: — Не претендую на то, чтобы понимать! Вот еще! — В последнее время у нее участились такие вот перепады настроения, и Орелию это очень настораживало. Ей казалось, что Кэролайн не все говорит о себе, что-то скрывает — впрочем, возможно, она просто хочет избавить себя от неприятных мыслей и чувств и потому не говорит о них вслух.

— Тогда… почему же ты так стремишься выйти за него замуж? — все же спросила она.

— Ну вот! Опять мы о том, о чем уже говорили! — И она намеренно членораздельно продолжила: — Я стремлюсь выйти за него по той причине, что он может дать мне все, чего я желаю… Из-за положения, которое я займу в обществе как его жена… — Она помолчала. — Однако он странный какой-то… Я никогда не знаю наверняка, что он думает, что чувствует… — И снова скачок настроения: — И, признаться, меня это не слишком интересует! — Она опять помолчала, с досадой кусая губы. — И у меня всегда такое впечатление, что он относится ко мне как-то критически, будто подсчитывает мои достоинства и недостатки и общая сумма его не удовлетворяет!