Киран. Право воина. Книга вторая - Елена Звездная

— Ступай в подземелье, найди эту дрянь и убей!

Из ниши между шкафом и стеной вышел воин, стройный излишне для воина, низко поклонился и негромко спросил:

— Вы уверены, госпожа?

— Убей эту дрянь! — прошипела бегемот, пытаясь встать. У нее это получилось с четвертой попытки и для начала на четвереньки встать пришлось. — Она нужна Агарну, она нужна эйтне-хассаш, она даже правящему клану нужна — убей мразь!

Странный воин поклонился и выпрыгнул в окно. Мы с тенью потрясенно смотрели на экран и разом выдохнули:

— Бракованный навигатор, — это я.

— Съшессер, — это он.

Помолчали, наблюдая за тем, как бегемотиха мечется по своим покоям. Потом я сказала:

— А жить то хочется.

— Я тебя понимаю, — отозвался левый.

И тут послышался какой-то шум, я стремительно переключила на камеры, расположенные в моей комнате, но все равно опоздала. На камере мелькнула широченная спина блондинистого воина в белой рубашке, за ним вышли еще семеро, у окна на коленях стояла та самая девушка, склонив голову как и полагается женщине на Иристане. Рядом с ней стоял довольный отец, и неподалеку растянулась Акаши. Да, Нрого действительно помогал папандру, раз даже своего зверя одолжил ради представления. А что, для всех Снежные смерти на морду одинаковы, хотя на мой взгляд спутать Икасика и его маму было нереально — мой добродушный, а у Акаши морда хитрющая.

— Представление завершилось, — левый демонстративно зевнул.

Видимо так. Потому как папандр склоненную головку погладил и сказал:

— Умница. — и уже одному из своих воинов. — Проследи, чтобы Киран покормили, вся эта канитель продлится до полуночи, а девочка голодная и зверя так же покормить.

И с довольной ухмылкой хассар покинул фальшивую дочь, явно планируя заняться допросом.

— У меня нет слов, — сообщила я тени, — но я все равно скажу…

— Пусть повелитель покинет дворец хассара, — немного резко приказал левый. — И эйтна-хассаш так же.

А внизу неожиданно стало шумно. По коридорам вдруг забегали воины, начался переполох. Но это все мелочи. Потому как стоило вспомнить тетку в черном и с золотым поясом, как тут же нехорошие мысли возникли. И еще кое-что мне вдруг вспомнилась:

— Левый, — обратилась я к тени, которая заинтересованно наблюдала за мной, — а эта конкретная эйтна-хассаш как давно в своей должности?

— Уже лет тридцать, — тень подплыла ближе.

— Ага, — глубокомысленно изрекла я, чувствуя, что окончательно готова сорваться, — так значит именно эта погань требовала смертной казни, для моей мамочки!

Тень об этом явно не знала, и потому левый смолчал.

И я молчала. Вот так в молчании мы проследили за тем, как светловолосый правящий клан на белых зверюгах покинул дворец хассара. Через полчаса свалила и эйтна-хассаш, эту перевозили в странной штуке, которая летела метрах в двух над землей. Когда и за ней закрылись ворота, я сказала:

— Ну-с, приступим!

— Развлечемся, — левый разлегся рядом. — Давай!

И я запустила сейр свой родной, с проекционным лучом, и тот, что я уворовала у Дьяра, а затем в ход пошли и камеры. Да, я собиралась поступить очень, очень, очень некрасиво! Жалела ли я?

Ни на мгновение! Потому что меня обижать можно, а мою мамочку — нет! И когда я направила луч проектора на внушительную стену окружающего дворец забора, у меня ни рука ни дрогнула, ни совесть ни проснулась.

— Дамы и господа, — мой голос разнесся над дворцом, — только сегодня и только у нас, величайшее представление на Иристане!

Авторский фильм начинающего режиссера Киран МакВаррас под нетривиальным названием «Шлюха».

Когда эхо разнеслось над дворцом, все здание словно погрузилось в молчание. Не было слышно ничего! А потом как-то разом куча народа повалила во двор, и я включила собственно проектор. На стене тут же расцвела надпись «Шлюха!», а после «Авторский фильм Киран МакВаррас.» И после этого я включила запись слов самого Дьяра:

«Ты, Киран, одеваешься как шлюха, выставляя все анатомические особенности своего тела на показ».

Кадр, и все присутствующие имели возможность лицезреть разъяренного воина, пытающегося выломать дверь. Но факт был не в его ярости — Дьяр красовался в дико откровенных стрингах, представляющих собой ярко-алый мешочек на завязочках. Каюсь, надевала не я, надевал Наска, но выбирала из вороха эротического белья именно я. И татушки разной степени развратности клеила на него так же я, потому что в тот эпический момент Наска просто беспардонно ржал, не в силах остановиться. Результатом наших трудов праведных и не очень был Дьяр, в классных стрингах и разукрашенный татушками с симпотяшными животными, цветочками, единорогами, бабочками и всем, на что моей фантазии хватило.

И на фоне этого вновь слова Дьяра:

«Ты ведешь себя как шлюха — возбуждаясь от первых же прикосновений».

Воин, все отчетливо слышащий, вновь набросился на двери. Двери на него не возбудились.

А дальше снова голос Дьяра, разносящийся над всем дворцом:

«И ты выглядишь как шлюха — потому что первое, о чем воин думает, глядя на тебя, это о постели!»

Следующим кадром шла постель. Широкая, красивая постель в комнате единственной хассара. И после этой постели я включила запись, на которой Эталин не своим голосом вопила: «Ступай в подземелье, найди эту дрянь и убей!»

И Дьяр остановился, уже не бросаясь на двери, а прислушиваясь к голосу того самого недовоина: «Вы уверены, госпожа?». И снова вопль Эталин, и ее перекошенная от ярости рожа «Убей эту дрянь.

Она нужна Агарну, она нужна эйтне-хассаш, она даже правящему клану нужна — убей мразь!»

— О, простите, — весело выкрикнула я в громкоговоритель, — это была реклама нового фильма Киран МакВаррас «Змея подколодная». А сейчас вновь кадры нашумевшего триллера «Шлюха».

Стена отразила Дьяра, в тех же стрингах, с едва ли не кровью налитыми глазами, а затем я нажала на датчик и дверь удерживающая воина отворилась! Вспышка, на камере мелькнула спина и попа улепетывающего мускулистого монстра, а затем новая вспышка и Дьяр обозревает себя в компании таких же малоодетых индивидов.

— Шаргас! — вопль Дьяра заставил спящих красоток открыть глазки.

Я едва не захрюкала от хохота, когда воины начали приходить в себя, и ошарашено пялиться друг на друга. Но это было не все, дальше наш диалог с Дьяром:

«По поводу меня! Не связывайся, не советую! Я злая бываю!»

Камера отразила разяренного воина, который зол не был, он был просто взбешен, а дальше его собственные слова:

«Ты, Киран, станешь очень, очень, очень возбужденная. И запах твоего желания начнет витать по всему подземелью. Отец, конечно, будет недоволен, но разве может воин противостоять столь сильному аромату желания идеально подходящей для него женщины? Нас оправдает даже эйтна-хассаш».