Неспокойные воды Жавель - Лео Мале

– Заткнитесь! – резко оборвал меня Сиди Очкастый. Ему надоело мое словоблудие.– Заткнитесь. Мы…

Мне так и не суждено было узнать, что он хотел сказать. Чудовищный грохот прогремел над нами, казалось, барак вот-вот рухнет. Земля содрогнулась, и с потолка посыпался мусор. Одна лампа погасла. Араб в очках и Зенана вскочили, опрокинув стулья. Не знаю, откуда у них взялись пушки, только каждый держал одну – в одной руке, другую – в другой. Молодой парень с автоматом, стоявший в глубине на страже, исчез, пошел, видно, на разведку. Но тотчас вернулся вместе с другим туземцем, трясущимся от страха. Поднялся истошный крик, и в подвале атмосфера сразу накалилась. Раздался второй взрыв, и вся ватага ринулась сверху в подземное помещение. Послышались выстрелы. Пахло пылью и взрывчаткой. Стороживший меня бедуин кинулся в схватку. Никто уже не обращал на меня внимания. Я прижался к земле. Стол опрокинули, мой револьвер буквально свалился мне в руки, словно сорвавшийся с ветки листок, только был, конечно, потяжелее. Какого дурака ты свалял, Нестор Бюрма. Угодил в самый разгар карательной экспедиции, тут тебе и сведение счетов, и соперничество между различными группировками, и семейная свара – называйте это как хотите, мне плевать. Нет, плевать-то как раз было не время. Пуля просвистела у меня над головой и ударила в стену, в ту самую ее часть, которая была заново оштукатурена. Я тоже в свою очередь выстрелил в сторону парня, избравшего меня своей мишенью: это был Зенана, вежливый араб, приветливый, любезный и услужливый, тот самый тип, который готовил для меня такие хорошие трубки с индийской коноплей. Судя по всему, он-то и стрелял в меня. Я не был в этом уверен и потому говорю: судя по всему. Не знаю, попал я в него или нет. Неподалеку от меня разорвалась граната, и все вокруг заволокло дымом. Я метнулся к буфету и спрятался за ним. Но, едва оказавшись там, перемахнул обратно. Ко мне катилось что-то круглое… какой-то шар… только бросил его отнюдь не любитель игры в петанк. Я схватил эту штуковину, прежде чем она успела грохнуть, и быстренько швырнул ее к чертям подальше. Она ударила в свежую кладку и взорвалась, пробив стену, словно та была из картона.

И тут на сцене появился новый персонаж. Наполовину голый субъект, который, похоже, не собирался предаваться веселью. Тридцать лет в стене, или Жизнь кирпича. Субъект с некрасивого цвета кожей. Ведь туда, где он находился, солнце не попадало. Субъект глядел на меня своими широко открытыми, немигающими, угасшими глазами.

– Привет, Демесси,– сказал я.

Он поклонился. То есть, иными словами, следующий взрыв заставил его потерять равновесие или, проще говоря, освободил его от известковой оболочки, и он упал лицом вперед.

Не знаю, почему я бросился к нему. Он мог падать и падать сколько угодно. Вреда ему это не причинило бы. Меня окатило горячей волной. На этот раз я попался. И может потому, что в момент кончины так всегда и бывает… то, за чем мы гонимся всю жизнь, настигает нас наконец… прежде чем потерять сознание, я увидел, как вокруг меня летают тысячи банковских билетов.

– Демесси, о Хранитель сокровища…

Кровать, простыни и стены были белыми. Стараясь попасть в тон, я спросил бесцветным голосом:

– Что это?

– Теория,– сказал Фару.

Он постучал пожелтевшим от никотина концом указательного пальца по исписанному листку бумаги.

– Теория, которая начинается как бы стихами, но некоторые ее пункты были проверены и уже подтвердились. Похоже, вы находились под воздействием какого-то наркотика…

– А-а! Где я? В больнице?

– Да, имени Бусико. Вас привезли сюда полицейские, сбежавшиеся, чтобы навести хоть какой-то порядок в бистро Амедха, где происходило кровавое сведение счетов, они нашли вас среди других раненых и нескольких убитых.

– Если это были те самые полицейские, которые уже останавливали меня однажды ночью…

– Не знаю. Но мне стало известно о том, что с вами случилось, и я пришел. Три дня вы были в таком состоянии, что вас нельзя было допрашивать. Но сегодня вроде бы можно. А вам известно, что вы еле выжили?

– Чувствую я себя ни к черту. Меня ранили?

– Да не один раз.

– Обычно все начинается с головы.

– На этот раз и тела не пожалели.

– Может, ему было завидно. Ну что ж, теперь завидовать нечему.

– Ваши соседи по палате тоже завидуют. Видите ли, к вам наведывались гости. Сначала Элен, потом совсем молоденькая девушка, на редкость привлекательная. Их прозвали вдовами.

– Вдовами? Черт побери! Неужели я был так плох?

– Да. Но теперь дело пошло на поправку. Выкарабкаетесь.

– Ну что ж, тем лучше. Итак, я готов познакомиться с вашей теорией. Вы ударились в теорию?

– Не я, а вы. Практикант, дежуривший в ту ночь, когда вас привезли, слыхал, как вы бредили. Его настолько заинтересовали ваши слова, что он их записал.

– Как тот парнишка, который записывал номера машин.

– Какой парнишка?

– Парнишка, о котором рассказывал мне гарсон в кафе. К нам это не имеет отношения.

– Тем лучше. А то я уж испугался, нет ли чего другого. Какого-нибудь дополнения, которое все опять поставит под вопрос. Так я зачитаю вам ваш бред?

Он снова постучал по бумаге, которую держал в руках.

– Давайте,– сказал я.

– «Демесси, о Хранитель сокровища,– начал он.– Хранитель сокровища, но подтибрил его не ты. Может, бабки эти принадлежат «Контуар де креди», перекресток Вожирар. Уж наверняка там несколько миллионов. Л миллионы эти предназначались для покупки оружия, которым торговал Габриэль Лоредан, и место им было не в этой стене. Миллионы эти хранились у Жозефины. Демесси, Хранитель сокровища…»

Фару остановился и вздохнул:

– У меня не хватило духу напечатать весь этот текст. Впрочем, вы и так его знаете, он ведь вышел из вашей черепушки. Очень уж тут много непонятных фраз. Вы, конечно, бредили, но во всем этом была и правда, много правды. И это позволило нам разоблачить одного из черномазых, тоже раненного во время схватки, но бодренького.

– Сиди Носогрейка,– молвил я.

– Сиди Носогрейка?

– Я прозвал его так из-за трубки с гашишем, которую он дал мне в надежде на то, что это выведет меня из строя, но он здорово промахнулся. Еще его зовут Зенана.

– Зенана?

– Он рябой.

– Верно. Это тот самый парень. Точно, некий…

И, не обращая внимания на то, что у меня снова может подскочить температура, он ляпнул такое имечко, которое режет и ухо, и горло.

– Этот Зенана,– сказал я,– зная о наличии у Жозефины бабок, предназначенных для покупки оружия, и желая заполучить их втайне от освободителей алжирской территории во имя своего личного, индивидуального освобождения, воспользовался случаем, который ему представился, так?

– Да.

– И бабки, спрятанные в вертикальной могиле Демесси,– это бабки из «Контуар де креди»?

– Да.

– К вопросу о вдовах… Деньги возвращены полностью?

– Почти.

– Отчасти ведь благодаря мне.

– Вроде бы так. Вы хотите получить вознаграждение?

– А оно положено?

– Думаю, да.

– Тогда прошу походотайствовать. Не ради меня, а ради жены Демесси и малыша, которого она ждет.

– Посмотрим. А пока… Послушайте, Бюрма, вы были со мной не слишком-то откровенны, а? Когда я вызвал вас к Жозефине, на горизонте был уже один убитый… да и о смерти ясновидящей вам тоже было известно.

– О! Не будем больше говорить об этом. Поговорим лучше о Зенане. Так он сознался?

– Да. Благодаря вашей теории, изложенной вами в бреду и записанной практикантом, мы задали ему такие вопросы, причем, пожалуй даже, в утвердительной форме, что он не стал упрямиться. Он признал, что, явившись однажды к Жозефине, которая была передаточным пунктом и к которой он часто наведывался, он нашел на коврике вашу визитную карточку. Ему не понравилось, что Жо связана с частным сыщиком. Он задумался: а не собирается ли она подложить свинью своим сводным братьям по крови? Вы в этот момент как раз, должно быть, беседовали с ясновидящей. Он не стал соваться. Но с верхнего этажа следил, дожидаясь, когда вы уйдете. А потом потребовал объяснений от доброй женщины. Она оправдалась, сказав, что вы приходили к ней по поводу некоего Демесси, чернорабочего с «Ситроена». Зенана не дурак…

– Не всегда.

– В общем-то, он скорее пройдоха.

– Хитрец.

– Если угодно. Так вот, Зенана стал соображать. У Жо хранились бабки – несколько миллионов,– украденные в «Контуар де креди» и предназначенные для покупки оружия… Кстати, мы были у Лоредана, знаете?

– Ну и что?

– Если он оказал сопротивление, Ванда снова стала вдовой.

– Он в кутузке. И хозяин баржи тоже.

– На барже нашли оружие?

– Да. Но вернусь к Зенане. Политика ему поднадоела. Он давно уже искал случая сколотить состояние. И задумал присвоить кубышку, спрятанную у Жозефины, сочинив для этого план. Он убьет ясновидящую и устроит мизансцену, чтобы свалить убийство на вас. А если его приятели займутся расследованием, то узнают, что Жозефина была связана с вами. Они сделают из этого несколько выводов: ясновидящая собиралась, видно, предать их и, возможно, уже начала это дело, а причиной драмы стал дележ добычи. Дальше они допытываться не станут. Тем более, что им придется поостеречься, ибо Зенана оставит на месте преступления документы, свидетельствующие о том, что Жозефина служила передаточным пунктом, и это должно насторожить полицию. Была, правда, одна загвоздка. Если вас арестуют, каково будет ваше поведение? Само собой, вы будете отрицать убийство, но признаетесь, что поддерживали отношения с ясновидящей. И объясните, зачем приходили к ней недавно. Тогда всплывет дело Демесси, человека, который покинул семейный очаг и так далее. Демесси станут разыскивать, чтобы узнать, правду ли вы сказали. И довольно быстро найдут, ведь полиция располагает мощными средствами. Что же в таком случае произойдет? Демесси подтвердит слова Бюрма… Бегство из супружеского дома и так далее. Тут-то и обнаружится хитрая махинация, направленная против сыщика. Это даст, конечно, возможность настоящему преступнику выиграть время, но его может оказаться недостаточно. Зато если Демесси вообще не найдут, времени можно выиграть гораздо больше. А так как его приятели будут уверены, что убийство совершил частный сыщик, никого другого они подозревать не станут. Зенана настолько был уверен в успехе, что без долгих раздумий привел свой хитроумный план в исполнение. Ибо он-то знает, где найти Демесси, и, может, потому, что он это знает, в мозгу его и зародились такие мысли. Без этого он не стал бы ничего предпринимать. Ему известно, что Демесси бывает иногда у Амедха – бистро, гостиница и центр, где в подвале проходят собрания. Он приканчивает Демесси, обманув своих сообщников – одного или двух, к чьей помощи вынужден прибегнуть. Говорит, что Демесси – шпион. Они помогают ему замуровать парня в подвале…