Трое за Ларцом - Екатерина Федорова

— Вы заявились в мой кабинет без всякой очереди, как я понял? Так-так. Презрев по пути законные права граждан нашего города, стоящих в этой очереди по месяцу и более, злобно растоптав, все их гражданские свободы…

— Гражданские свободы, состоящие из месячных очередей? — пробормотал Тимофей. — Ну их к черту, такие свободы и растоптать не жалко…

— Тише, братан, — невозмутимо отреагировал сзади могучий браток Леха. — Не надо злить начальство, ему и так тяжело управлять народом…

— Точно, — самодовольным голосом подтвердил монстр. — Невыносимо тяжко! Бремя власти, то да се… Просто давит на плечи. Управляй тут такими, как вы, в поте морды лица… Кстати, о вашем прошении — я его отклоняю. Вы в очереди не стояли, проникли сюда незаконным путем. Так что извольте-ка вернуться назад да попарьтесь в очереди с месяцок, потом еще месяцок подождите аудиенции у главного мага. Глядишь и выгорит у вас что…

В наступившей тишине явственно слышалось, как Вигала скрипнул зубами. Леха шумно задышал, в перерывах между вздохами цветисто поминая некую загадочную то ли даму, то ли просто жабу, согрешившую одновременно с козлом, папуасом и носорогом, а потом еще и сделавшую себе аборт до срока, от которого осталась какая-то жертва — причем в данный момент именно на эту жертву Лехе, судя по выражениям, в упор не хотелось глядеть. Тимофею тоже стало не по себе. Месяцев в запасе у них не было. На все про все у них оставалось не больше двух земных суток.

И в первый раз за все время их путешествия Тимофей осознал всю, скажем так… утопичность их миссии. Пойди не знаю куда и принеси то, что нужно, — и сделай это всего за два дня и две ночи…

— Да, бюрократия — это страшная сила, — сказал он вслух, прокручивая тем временем в голове одну-единственную мысль — что же теперь делать? Совершенно невозможно ждать тут целых два месяца. Немыслимо, черт возьми… Даже опустевшая Земля… их Земля была прекрасна. Но даже эльфам придется ее покинуть, если они так и не смогут отыскать пресловутый Ларец Сил. Но чтобы его отыскать, нужен главный маг. И на пути к нему сидит вот этот уродец. Причем, судя по тому как этот гад обращается здесь с бедными просителями и какую создал очередь, видно было, что душонка у него столь же отвратительная, как и не блещущее красотой личико. Если еще не более мерзопакостная…

Взять бы его сейчас за иглы на голове и ревностно приложить этак разиков надцать — и все эти надцать разиков исключительно фейсом об тейбл.

— Вообще-то, — медленно начал Вигала, словно услышав его мысли, — мы тут попросили по-хорошему, по-положенному… На Земле, когда мы ее покинули, тоже почему-то начали считать эльфов субтильными ребятами, могущими только пыльцу с цветочков стряхивать… Но мы… точнее, лично я могу попросить и по-плохому. И плюньте тому в глаза, кто считает эльфов веселенькими ребятишками из-под кусточка…

Монстр надулся. Тимофей шагнул к эльфу, подпер его своим плечом. И не беда, что оно пришлось Вигале точно в подмышку, главное — это поддержка. Сзади набычился Леха, забормотал, начал складывать пальцы веером, одновременно принимая что-то типа боевой стойки.

Ситуация накалилась до предела, но тут мюсли, затертый землянами в компании с могучим эльфом в угол и временно позабытый там всеми, отчаянно закурлыкал, замахал коротенькими ручонками, направляя их одновременно и на монстра, и на троицу.

— Это возможно, — даже не дослушав курлыканье до конца, милостиво произнес желтовато-пятнистый уродец. — Да, это вполне возможно. Я добр, я снисходителен, я позволяю…

Выдав этот перл бюрократического нарциссизма, монстр откинулся назад и радостно улыбнулся. Вновь сверкнули зубы, больше похожие на две белые пилы, совмещенные зубьями.

— Хорошо, — сквозь зубы процедил Вигала. — Я тоже добрый. И мои соратники, само собой, тоже добрейшей души существа… то есть люди. Такие добрые, что аж сиропом писают по причине своей излишней доброты! В общем, мы согласны. Предложение разумное, к тому же мне пора размяться. А в вашем городе борделей и в морду-то получить не от кого — боятся все почему-то нас, бедных эльфов, обходят строго по соседним улицам…

После чего «бедный эльф» склонил голову набок и вполголоса пояснил изумленным «соратникам»:

— Бедолага-мюсли предлагает отдать нам свою очередь. Он отказывается от прошения к главному магу — в нашу пользу… Но взамен мы поможем ему с его проблемой. Я, собственно, уже согласился за вас. Но если кто против…

— Это с кирглями-то разобраться? — деловито уточнил Леха от двери. — Не, я не против…

И любовно клацнул каким-то затвором, хотя по настоянию Вигалы они покинули гостиницу совершенно безоружными. Значит, оборотистый Леха все-таки сумел протащить под полой что-то такое… шибко поднимающее у него настроение. И понижающее при этом давление у противника — причем понижающее до полного нуля, путем прекращения жизнедеятельности организма.

— А что насчет продвижения нас к главному магу? — громко спросил Тимофей. — И желательно побыстрей. А то мы, знаете ли, в полном ужасе тут — за нами враги мчатся по пятам, плюясь огнем, сверкая блеском стали. Даже туалетную бумагу не купишь по причине полного отсутствия времени…

Монстр тут же увел вниз ало-рыжие глазки, сцепил на мощном брюхе когтистые ручищи, начал их внимательнейшим образом рассматривать.

— Ну, не знаю, не знаю… Жизнь всегда ценнее всего, не так ли? Правда, беженцев у нас давно тут не бывало… Но как мне помнится, денежек у них при себе всегда на самую малость побольше, чем то требуется для главного мага. На самый чуток, но все же…

— Не боись, братан, — довольно злым голосом утешил монстра Леха. — Мы все свои излишки тебе сольем, не беспокойся! Чтобы не надорваться ненароком под их тяжестью! Ты только не побрезгуй, прими!

Монстр начал задумчиво рассматривать собственные когти. И этак рассеянно обронил:

— Беру только вперед…

— Ясное дело, братан, — холодно заключил Леха. — Такие нехорошие парни, как ты, всегда берут только вперед. А такие, как я, берут назад. Ну, бывай! Некогда мне тут с вами ля-ля, а то вдруг му-му какое подвалит… так что пошел я с кирглями разбираться! А потом сразу назад, сразу к тебе, родному, — с нашими-то излишками…

Сзади жалобно хрустнула дверка, которую мощный Леха вышиб пинком, покидая тесный кабинетик. Тут же огорченно взвыли субъекты, кому данная дверка по пути что-то там прищемила, близкое и сердцу крайне дорогое. Вигала устремился за ним, почти нежно прихватив мюсли за плечи. Тимофей ошарашено подумал, что двум амбалам, по всей видимости, абсолютно наплевать на то, что Лехину речь вполне можно трактовать как намек. И причем намек угрожающий — я тебе взятку дам, да я ж ее и возьму…

— До скорого свиданьица, — вежливо бросил он местному бюрократу и успокоительно так улыбнулся. — А вы наше прошеньице уже зарегистрировали?

Выходить обратно на улицу по пути, проложенному — или, точнее, продавленному — через очередь этими двумя, было легко. Субъекты из очереди стояли строго по стеночкам, скалили зубы, но ближе не подходили и более активных действий предпринимать не спешили. Тимофей вывалился на площадь, рысцой подбежал к сладкой парочке, в данный момент дружно взирающей сверху вниз на ссутуленного мюсли. Мюсли, всхлипывая и нервно подергиваясь, опять что-то курлыкал.

— Он говорит, — быстро переводил Вигала (вот знаток лингвистики!), — сестра у него старая, муж ее бросил еще лет двадцать назад — по причине крайней склочности характера и нескладности фигуры… Она зарабатывает себе на жизнь наложением обманных чар. Например, надо тебе к чужой жене, у которой муж уехал, так что ей некому теперь излить свою чувствительную душу — а в доме куча родственников от мужа осталась, все бдят, если куда-нибудь выйдет, тут же в сопровождающие набиваются… Идешь к мастерице обманных чар, она на тебя налагает облик какой-нибудь родственницы женского пола, желательно — родственницы этой самой чужой жены. А потом прямо к даме! Запираешься с ней в комнате, тушишь свет, задергиваешь занавеси… На ощупь-то все равно мужчина! Опять же воры такими вещами пользуются, ревнивые мужья…

— Как это? — проявил жгучий интерес Леха.

— Ну… Налагают на себя облик предполагаемого соблазнителя, подстерегают свою жену где-нибудь вне дома — в лавке, на пустынной улице. И смотрят на ее реакцию. А потом, если сомнения таки подтвердятся, можно уже и в облике жены подкрасться к соблазнителю, чик — и раз и навсегда лишить его возможности одаривать мужей рогами. А самому скрыться под шумок. Здешний закон это позволяет, даже одобряет…

— М-да…

Леха почему-то враз закручинился. Неужели он надеялся прямо тут, так сказать, в перерыве меж боями, завести какую-нибудь интрижку?

— А если на самом деле ничего не было? А муж все равно клянется и божится, что было? — поинтересовался Тимофей.