Душа снаружи (СИ) - "Nelli Hissant"

– Управлять эмоциями? Да ну?

========== Часть 2, глава 3 “Новый город, славная компания” ==========

Я прибыл в Тьярегорд за пару часов до рассвета. Город сразу поразил меня своей бурлящей энергией, пульсирующей жизнью, я точно шагнул в самый ее эпицентр, сойдя с автобуса. А я ведь я какое-то время жил в самой столице, и, казалось, удивить меня уже сложно.

Нет, я привык к толпам, гуляющим до утра, к распахнутым дверям многочисленных клубов, к пьяными выкрикам, несмолкающей музыке… К ощущению вечного праздника.

Но если столица брала размахом и масштабностью, то здесь все было иначе.

К тому же, в столичном вечном празднике была некая теневая сторона. Присмотрись получше, и увидишь, что это не улыбки, а оскалы. Это не сияющие глаза, а пустота, взирающая на тебя. Ты ни за что не запомнишь эту ночь, даже если не будешь пить ничего крепче пива. Она закончится, а за ним будет другая, такая же. Ты только успевай: охвати как можно больше мест, людей, ночь закончится быстро, и утро сорвет сверкающую пелену с глаз, явит все в самом неприглядном свете. Вернет тебе все дурные воспоминания, отрезвит, заставит вновь взглянуть в глаза самому себе. Так что ты уж постарайся. Проживи эту ночь как последнюю. И пусть она сразу перерастет в другую, минуя день.

В Тьярегорде тоже бурно гуляли. Хотя кадры, выхваченные моими усталыми глазами не сильно отличались от уже виденного в столице: вот слишком громко хохочущая компания сидящая на парапете, вот парень, запрокинувший голову и ловящий ртом последние капли из бутылки, вот две подружки, одна нагнулась над кустами, а вторая придерживает ее за талию. Вот сразу несколько парочек, так скажем, тусовых эротоманов, почти синхронно вылизывающих друг другу неба. Вот спящее тело. А вот другая компания, решительно шагающая куда-то. Кто-то сцепился руками и движется вприпрыжку, кто-то кружится на ходу под музыку, которую слышит только он, кто-то блаженно созерцает предрассветное небо и постоянно наступает товарищам на ноги. Но в здешнем угаре не было надлома. Не было отчаянного желания забыться. Здесь была только чистая радость жизни. Судя по тому, что многие были одеты в однотипные комбинезоны разных цветов, я сообразил, что шел какой-то студенческий праздник. В волосах у многих были ленты – тоже цветов определенного факультета. Большинство гуляющих были молоды. И все как один наслаждались этой ночью, плавно переходящей в утро. На них было приятно смотреть после чопорного и консервативного Ньютома, пусть я и немного завидовал их безмятежности.

Ноги вывели меня к набережной, и настроение чуть повысилось. Мне всегда нравилась открытая вода. Но в Виррах было лишь озеро, до которого нужно было долго ехать на поезде. В столице, в Ньютоме, да и вообще во многих местах, где я побывал, были лишь невнятные грязные речки и каналы. Но здесь река расстилалась широкой сверкающей гладью. По ней неспешно скользили яхты, увешанные светящимися гирляндами. Люди сидели на парапете, веранды некоторых баров также выходили прямо к реке, кто-то даже рискнул окунуть в воду ноги, хотя до купального сезона было еще далеко. Гремела музыка, голосам гуляющих вторили крики чаек.

– Подожди, эй! – Какой-то нетрезвый парень с зелеными волосами уложенными «иглами» оторвался от своей компании и нагнал меня. – Ты ж с геофака, да? Я тя’ видел!

Я несколько напрягся от внезапного вторжения, но тут же расслабился. Уж слишком сильно будущий геолог качался, и уж больно расфокусированный у него был взгляд.

– Ты меня с кем-то путаешь.

– Да? Эх, ну все равно на, держи!

И он всучил мне почти полную бутылку вина и ускакал в ночь, назад к своим друзьям.

По дороге до хостела я встретил еще несколько компаний. Одни звали ехать на дачу к приятелю. Вторые заставили вспомнить слова песни, которую сами подзабыли. Кто-то привязал мне ленточку в волосы. Фиолетовую, кажется, цвета дизайнеров.

Хостел был закрыт, но меня предупредили, чтобы я спокойно звонил, когда приеду, и кто-нибудь из администраторов обязательно придет и мне откроет. Я не поверил, но телефон все же записал. И очень удивился, когда через пять минут действительно на велике прикатила веселая сильно накрашенная блондинка. На раме у нее почему-то был примотан огромный фикус, тоже весь в разноцветных лентах. И она ничуть не злилась, на мое позднее появление, выдала ключи, заплетающимся языком попыталась провести тур по хостелу, но не смогла, цапнула из холодильника бутылку сидра и уехала. Я потом видел ее в окно: велосипед ее то и дело опасно накренялся, она приветственно махала всем встречным, фикус подпрыгивал на выбоинах и ленточки весело развевались.

Я упал на кровать, не раздеваясь. В моих планах было проспать как минимум, до обеда. Набраться сил. Ведь я нашел временную работенку – в одном баре, и первая смена у меня была уже послезавтра. Как-то все пока шло слишком легко и нормально. Будто и не со мной совсем. Я решил пока не радоваться и не расслабляться.

Разбудил меня слишком яркий солнечный свет. Чувствуя себя долбанным вампиром, я метнулся к окну, задернул шторы, сел, задумчиво отхлебнул дареного вина и завалился обратно – на часах не было и девяти. Но сон уже не шел. Ну что же, значит, пора познакомиться с городом при дневном свете. Если он мне понравится и таким, то, может, здесь у меня все получится?

К моему удивлению, гуляния все еще не утихли. Сейчас настала фаза объедания – везде открылись лотки с жареными сосисками, мясными пирожками и прочей уличной едой, куда выстраивались целые очереди. И все в очередях весело болтали, смеялись. Асфальт был усеян оброненными ленточками, осколками бутылок и конфетти. Будто фотография салюта, в которой кто-то выкрутил на максимум настройки яркости.

На рынке, куда я случайно забрел, мне почти силой всучили свитер.

– Девушка, прямо в цвет ваших глаз! Ну, берите же! – велела пожилая торговка. – Редко кому так подходит, сами смотрите!

– В цвет глаз? – я был несколько озадачен. Потому что кофта была белой.

Но решил не спорить, на улице было прохладно, а я не захватил куртку, купившись на солнце, светившее почти по-летнему. Видок, правда, у меня стал какой-то нелепый. Укуренный такой ангелочек. И среди ярких одежд гуляющих это белое пятно уж слишком выделялось.

Затем я направился в городской парк. Там тоже было полно народу: они лежали на газоне, сидели стайками на скамейке или неспешно бродили туда-сюда.

Я собирался достать свой блокнот, перечитать записи, и возможно, сделать новые. Все пока шло хорошо, даже слишком, но я-то знал себя. И недели не пройдет, как опять что-нибудь выкину. Поэтому лучше продолжить самоанализ. К тому же я обнаружил, что опять позабыл многие детали моих путешествий в “не сюда”.

Но от мыслей сильно отвлекали празднующие студенты. Какая-то дурацкая зависть охватила меня. Они все были такие счастливые и красивые. А главное, дружные. Будто они все были заодно, все знакомы сто лет. И встречаясь, бурно радовались друг-другу. В Виррах тоже были разные мероприятия для молодежи: сборы, выпускные из средней и старшей школы, но это совсем не походило на праздник. Так, сумрачные шествия в тяжелой неудобной парадной одежде, долгие линейки, унылое чаепитие с тортом – огромным, впечатляющим, украшенным золочеными вензелями королевского семейства, и, к сожалению, абсолютно несъедобным, сплошь состоящим из жирнющего крема, липкой патоки и обсыпки, об которую можно было сломать зуб.

Я смотрел на эту совсем другую, свободную молодежь и грустил. Опять накатила волна острой жалости к самому себе, от которой стало противно. Нашел, тоже, из-за чего расклеиваться.

Я перевел взгляд на небо и попробовал полностью очистить мысли. Наблюдать за облаками, отстраненно наблюдать за их перемещением и больше ни о чем не думать. Старый как мир метод. При взгляде на небо сразу ощущается масштабность вселенной. Сразу чувствуешь себя песчинкой. Крошечной песчинкой, у которой просто не может быть больших проблем. Это, конечно, иллюзия, но она работает, какое-то время.