Клуб «Ритц» - Алексей Миллер

же быстрее! А если его уже поймали, и полицейские увидят, что я звоню? Моментально сбрасываю. Разбить телефон. Нет. Надо успокоиться. Сейчас мне нужно тщательно продумать все возможные исходы и понять, как действовать при каждом из них. Итак, если они его поймали и изъяли его телефон, тогда они увидят, что я звонил ему. Затем, возможно, проверят, что за номер, и, таким образом, выйдут на меня. Они узнают, что я был не в ладах с Женей, надавят на Игоря, тот все расскажет, и меня осудят, затем посадят. Черт. Драные законы. Вчера залез в интернет, чтобы быть готовым к худшему. Статья 33 Уголовного кодекса. Мысли о ней постоянно крутятся в голове. Самым правильным решением будет признаться во всем. Тогда я могу рассчитывать на смягчение наказания. Честно расскажу, что я лишь попросил ударить его пару раз. Может, отделаюсь пятью годами. Но я не хочу в тюрьму! Если вычислят, то остается единственный выход: двадцать кубиков крепкого раствора хлорида калия внутривенно. А этого удовольствия в нашей лаборатории имеется с избытком.

Не впервые эта мысль пришла мне в голову, но так обидно отказываться от своей цели – милой Оленьки. Кроме нее, мне уже нечего терять. Плевать, что самоубийство – грех. Я сам вправе выбирать, как и когда мне умирать. Почему это должно быть грехом? Харакири для самураев было делом чести, человек, совершающий подобный обряд, показывал свою силу духа. Они верили в бренность бытия и непостоянность всего земного. Неужели все они попадали в ад? Чушь! Но, к сожалению, я малодушен и не обладаю силой духа, которая необходима для такого поступка. Попросить, чтобы кто-то сделал это за меня – так ведь никто не возьмется. Разве что бомж за ящик водки. Но погибать от руки бездомного я не хочу. Бред. Как можно вообще думать о таком?!

Так. Надо что-то решать. Если же его все-таки пока еще не поймали, тогда у меня есть шанс разыскать его первым, и… И что? Что я сделаю? Еще раз попросить его не выдавать меня? Заплатить ему еще? Хорошо, что деньги у меня есть. Можно убить. Даже весело становится от этой мысли. Найду его. Договорюсь о встрече. Не думаю, что в данной ситуации он будет распространяться о ней. Заведу в лес. Возьму лопату. Удар по голове. Еще один для контроля. Яма. Закопал. Сейчас такая грязь, что никто и не заметит, что земля разрыта. Скоро пойдет снег, так что до весны его вряд ли кто найдет. А весной нашу с ним связь доказать будет почти невозможно. Остается понять, где и как его найти. Я так ярко и реалистично представил себе картину убийства. Неужели я способен на такой поступок? Я теперь и сам не знаю, на что способен.

Звонок. Неизвестный номер.

– Алло.

– Здорово. Это Игорь. Мы круто влипли. Ты в курсе? – начал он говорить спокойным голосом.

– Да, я знаю, что тебя опознали. И очень надеюсь, что ты выполнишь свою часть договора.

– Я же дал слово. Но появилась проблема. Я сегодня дома забыл мобилу. Мусора обыскали мою квартиру и забрали ее, – начал рассказывать он. О таком сценарии я даже не думал. Он еще хуже. Даже смерть Игоря ничего не исправит. – Если они проверят мои звонки, то могут выйти и на тебя. Я еще раз повторю, что дал слово. Но если они, сволочи, запалят связь между нами, то капец нам. Я немного знаю этих сволочей. Как я понял, меня описали приблизительно. Одежду ту я уже выкинул. Я вот что думаю: я сейчас сам пойду к ним, типа не понимая в чем дело. Если телефон уже прошарили нормально, то спросят про тебя. Я скажу, что в тот вечер мы встречались как старые знакомые. Сидели в баре Spb на Комендане. Там один официант, мой дружбан из армии, подтвердит все. Я договорился! От тебя требуется говорить то же самое. Типа ты позвонил в шесть, в семь встретились, пили пиво до девяти. Потом по домам.

– А… Хорошо. А официант нас потом не сдаст? – спрашиваю я первое, что пришло мне в голову.

– Нет. Я ему отдам те деньги, что ты мне заплатил.

– Ты уверен?

– У нас нет другого выхода. Если я сразу не скажу про тебя, а потом выяснится, что ты мне звонил в тот день два раза, это будет выглядеть палевно.

Как ни странно, рассуждает он здраво. Даже не верится, что это он сам придумал. А может он уже сидит на допросе и все это спектакль для меня? Ах, вряд ли. Ну почему он такой идиот и забыл телефон дома? Может, сделал это специально, чтобы я подтвердил его алиби?

– Я согласен.

9

Закрываю за собой входную дверь, меня начинает одолевать жуткая паника. Что делать? Ничего не хочу. Совершенно ничего. Я не могу ни сидеть, ни стоять. Курить не хочу, да и пить противно. Во рту пересохло. Но пить все равно не хочу. Надо поделиться с кем-то тем, что изнутри разрывает меня на части. Но я один в темной квартире. Свет меня пугает еще больше, чем полумрак. Записать в дневник все. Все!

Запись шестая: «Хочу записать все то, что чувствую к девушке, которая, сама того не желая, исковеркала мою жизнь. Возможно, с моей жизнью скоро случится что-то ужасное. Точнее, уже случилось. Скорее всего, меня ждет наказание, которого я так боюсь, но я его заслужил. Пока еще могу, хочу поделиться хоть с кем-то тем, что чувствую. Это единственное оправдание всех моих поступков. Оля – само совершенство. Мне прислали фотографии с вечеринки. Как только я их открыл и увидел ее, меня начало трясти. Когда она улыбается, то похожа на ангела. Я уверен, что эта девушка многократно прекраснее Психеи. Афродита, не колеблясь, решила бы погубить ее, завидуя ее красоте.

У меня есть только одно желание – обладать ею. Я не хочу никаких оргий с ней! Как я мечтаю обнять ее, прижать к груди, смотреть в глаза, целовать ее нежнейшие губы. Ее выразительные глаза, густые пышные волосы, стройное тело. А взгляд! Но это всего лишь фотографии. От безысходности у меня встает комок в горле. Я хочу кричать от переполняющих меня чувств, но не могу. Даже спорт не может ни на секунду отвлечь меня от нее. События последних недель на какое-то время отвлекли от страсти, но сейчас боль и желание обладать Ольгой нахлынули с новой силой. Мне