Клуб «Ритц» - Алексей Миллер

пару шуточек. Потом еще тост. Коктейль выпит. «Смотри, какие цыпы. Иди, познакомься», – обязательно предложит мне один из приятелей. «Я недостаточно пьян», – отвечаю я, чтобы скрыть свою трусость. «Пьем!» – следующая заурядная фраза. Пьем. Потом все повторится примерно в той же последовательности. Как итог, я просто много курю с приятелями. Тот, кто посмелее, и на кого сильно действует алкоголь, идет в атаку. Неужели познакомится? Да. Нет. Это не имеет почти никакого значения. Отличие в том, что, если познакомился, то мы все просто потратим больше денег, угощая еще и девочек. Если нет, то ничего – пьем и курим сами. Наконец едем домой. За редким исключением мы не отвозили к себе девушек, с которыми знакомились. Просто потому, что не получалось, или не хотелось, или некуда было. А зачастую мы были уже настолько пьяны, что просто не могли. Оправдание всегда находилось: как будто это совесть не позволяет заниматься сексом с кем попало.

А ведь надо было! В жизни надо последовательно пройти через все этапы. А секс без обязательств с разными девушками – один из таких этапов. Я пропустил его в свое время, и вот меня накрыло в тот момент, когда мать уже каждую неделю твердит: «Когда же ты женишься?».

В двадцать три я начал работать, посвящая большое количество времени карьере. Занялся подводным плаванием, регулярно ходил в зал, каждые выходные встречался с друзьями. Стал подолгу встречаться с девушками, жить с ними вместе. Но через какое-то время мне наскучила работа, я понял, что она ограничивает меня. И начал погружаться в депрессию. Все меньше работал, забросил все остальные занятия. Мне не хотелось ничего делать. Телевизор, интернет и пиво с друзьями – три цели моей жизни.

Я пытался забить свою жизнь различными событиями и занятиями. Одна неделя расписана по часам, но дальше… Стоит мне хорошенько выпить, как весь следующий день болит голова, а за ним следуют три дня полной апатии и нежелания заниматься любыми делами. Я ощущал, как упускаю время, как старею, и что многие возможности уже не вернуть. От таких мыслей мне становилось только хуже.

К двадцати четырем годам я понял, что на моей работе все же можно получать нормальные деньги. Для этого пришлось заключать сделки с совестью. Иногда мне казалось, что мой доход превышает зарплату директора. Это придавало сил, но жизнь обладает инерцией, и потому я не смог искоренить в себе лень. Вдобавок моя пошлая натура пыталась вырваться наружу. Я не мог реализовать свои фантазии в реальной жизни. Это терзало меня.

Поэтому совсем неудивительно, что я так ухватился за этот клуб. Если быть честным, даже если бы я не увидел Оленьку, я все равно крепко-крепко держался бы за «Ритц» и стремился стать его членом.

7

Работать совершенно невозможно. Вся рутинная деятельность воспринимается как что-то противоестественное, ненормальное. Хочется встать и убежать. Но идти мне совершенно некуда. Друзей видеть не хочу. Родителям позвонить? Категорически нет. Я, как зомби, хожу по офису взад-вперед. Не вызвать бы никаких подозрений. Как ни стараюсь, никак не могу убедить себя, что я не виновен в его смерти. Женю мог ударить обычный гопник и сломать ему висок. Это случайность, жуткое совпадение.

Общая обстановка на работе также очень депрессивная: Нина молчалива, да и все остальные подавлены. Единственный человек, который добавлял света в мою работу, теперь не испытывает ко мне ничего хорошего. Я одинок и не могу с этим ничего поделать. Как это ни странно, в профессиональном смысле я даже испытывал дискомфорт от отсутствия Жени. Раньше он занимался всей текущей однообразной и бумажной работой. Пусть плохо и с таким раздражающим меня выражением на лице, но все же он проводил все эти глупые операции. Теперь временно вся его работа перешла ко мне. Каждую минуту меня дергают по всяким глупым вопросам, что еще больше выводит из равновесия.

Закончу все здесь и отправлюсь на объект. Тем более, что ситуация с «Пенофорумом» оказалось намного сложнее, чем я предполагал, когда взялся за это дело. Мне так и не удалось найти виновника загрязнения, значит, «Пенофоруму» грозит еще одна независимая проверка. А необходимые очистные сооружения они начнут строить только на следующей неделе. Сегодня мне предстоит просмотреть окончательный вариант проекта.

В другой ситуации я бы не стал так заморачиваться по этому поводу, но я, можно сказать, заключил негласную сделку с директором «Пенофорума», и теперь должен сделать все, что в моих силах. Более того, репутация нашей лаборатории сейчас напрямую зависит от моей работы. Если государственная проверка явится на завод раньше, чем очистные сооружения хотя бы наполовину будут построены, то будет сложно объяснить, почему на актах о выполнении и сдаче работ стоят подписи Надеждиной и директора.

От таких мыслей меня отвлекла вошедшая в кабинет Нина. Она обратилась к Ирине Владиславовне, главному лаборанту нашей лаборатории и по совместительству своей подруге:

– Когда к нам уже поступят эколабы?

Эколабы – это передвижные экологические лаборатории, предназначенные для того, чтобы контролировать уровень загрязнения окружающей среды и уменьшать вред для экологии в определенной точке местности. У нас уже есть одна такая лаборатория, но ее недостаточно, и нам приходится пользоваться устаревшей техникой. Мы заказали еще две передвижные лаборатории два месяца назад, но их никак не может доставить производитель.

– Они опять говорят, что нужно пару дней. И что к концу недели сами привезут лаборатории.

– Скажи им, что у них есть два дня, иначе закажем у «Автолика». Тем более, что у них дешевле. Что за страна! Такие деньги платим, а они ничего не могут выполнить в срок. И врут постоянно.

– Да не волнуйся, Нина. Я поговорю с ними. Будем теперь скидку требовать!

– Хорошо. Позвони им сегодня еще раз. Потом скажи мне, что они решили. Если чего-то из оборудования нет, пусть доставят машины с тем, что есть, а остальное установят потом. Это их проблемы. Кстати, сейчас звонила мама Жени, сказала, что вроде бы вычислили того, кто его избил.

– Слава богу. Таких идиотов вешать надо.

Я не могу сделать ни единого вдоха, не могу пошевелить ни одной мышцей. Я чувствую, как задыхаюсь, а в голове пульсирует только одна мысль: «Главное, чтобы не выдал! Главное, чтобы не выдал!».

– И кто это? – интересуется Ирина Владиславовна. – Его уже задержали?

– Пока вроде бы нет. Но его видели прохожие в соседнем дворе и смогли описать. Он, оказывается, уже судим. Объявили его в розыск.

8

Игорь, ответь