Три золотых пророчества - Кира Гембри

похоже, был довольно тяжёлым. Я слышала, как бутылки с морской водой звякали друг о друга, пока мы медленно пробирались к дому отца Морланда.

– Эй, ребята, – тихонько позвала я котов, но ни один из них не дёрнул хвостом. Они не отреагировали, даже когда Ной поводил туда-сюда лучом своего фонаря.

– Жуть какая, – пробормотал Ной. – Они вообще живы?

– Зато отец Морланд доволен, потому что теперь может брать их на исповедь. – Нехотя отвернувшись от неподвижных котов, я достала из рюкзака Ноя одну из бутылок. Надеюсь, для превращения воды хватит. Я задрала левый рукав свитера и открыла бутылку.

Удивительно, но именно Ной в последнюю секунду растерялся.

– Подожди-ка, – сказал он, взяв меня за запястье. – Ты уверена? Может, лучше пробраться в «Грэхам Инн»? Вряд ли Бренда запирает на ночь входную дверь…

– Зато миссис Сильвертон наверняка заперла свою комнату, – ответила я.

– Тогда мы просто снова украдём запасной ключ, как тогда, с мистером Беннетом!

Я посмотрела на Ноя с мольбой и нетерпением:

– Мы уже всё обсудили. Во-первых, я не знаю, можно ли вообще отпереть дверь, если изнутри вставлен другой ключ. Во-вторых, где гарантия, что миссис Сильвертон не проснётся, когда мы будем открывать дверь или рыться в её комнате. И в‑третьих, мы всё равно ничего не найдём в темноте своими жалкими человеческими глазами и носами. Нет, если мы действительно собираемся заполучить ключ от Института, мне понадобятся некоторые… сверхспособности.

С этими словами я вывернулась из хватки Ноя и перевела взгляд обратно на окно. Заяц возбуждённо пыхтел за воротами сада, но я изо всех сил старалась на него не смотреть: мне ни в коем случае нельзя использовать его в качестве «наглядного пособия», потому что облик собаки для выполнения моего плана бесполезен. Стараясь не моргать, я уставилась на Рори и Финна, держа бутылку над рукой. И наконец медленно её наклонила.

Кожу обожгло в ту самую секунду, когда струя воды ударила в ладонь. Вскоре жжение волной распространилось по всему телу, и мне показалось, что я мчусь вниз на лифте, хотя на самом деле я стремительно уменьшалась. Минуту назад я была Ною по плечо, а теперь не доставала даже до его колена. Кожа у меня покрылась шелковистым щекочущим мехом, а возле носа выросли кошачьи усы.

Но главное – зрение! Я вдруг увидела столько всего, что просто не поверила глазам! Хотя рыжая шерсть Рори теперь выглядела скорее желтоватой, в остальном с глаз будто спала пелена. Даже ночная тишина оказалась обманом. Наоборот: мир был полон звуков. Прислушиваясь, я вращала ушами туда-сюда, а образы возникали в моей голове сами собой. Раздался шорох, и я мысленно увидела пробирающуюся по траве мышь. Донеслось царапанье – и я поняла, что где-то рядом маленький грызун ищет еду. Услышав наконец самый аппетитный, мягкий свистящий звук, я потеряла самообладание. Мои мышцы напряглись, я напружинилась и уже собиралась прыгнуть, когда кто-то схватил меня под мышки. Или, по крайней мере, там, где до недавнего времени были мои подмышки.

– Тихо, – произнёс кто-то надо мной. – Я тебя держу.

«В этом-то и проблема», – хотелось крикнуть мне. Я в раздражении принялась пинаться всеми четырьмя лапами. Кто посмел так бесцеремонно схватить меня и поднять в воздух?! Какое унижение! Я хищница! Моё тело состоит только из зубов, когтей и мышц! Нет, я не потерплю такой дерзости…

– Ай, Руби! Перестань царапаться, не сходи с ума!

Хватка ослабла, и я, немного успокоившись, втянула когти, оставив торчать самые кончики – на случай, если всё-таки придётся нанести несколько могучих ударов.

– Лапы прочь, двуногий, – потребовала я угрожающе и с достоинством, слегка отведя уши назад. Никто не смеет до меня дотрагиваться, если я того не желаю. Я пристально смотрела на нахального гиганта, пока он наконец не опустил меня на землю и не присел передо мной на корточки.

– Так, а теперь пора сосредоточиться, – сказал он гораздо громче, чем требуется моему гениальному кошачьему слуху. – Я Ной, ты меня помнишь? Парень, которого не надо калечить. У нас с тобой важное дело, и мы непременно должны довести его до конца. Так что веди себя хорошо, ладно? – Он медленно протянул руку в мою сторону, и я милостиво решила её понюхать. Хм, пахло от него неплохо, хотя и немного смешно. Но это легко поправить. Дважды потёршись щекой о гигантскую руку, я снова её обнюхала. Просто великолепно: теперь двуногий пах так же, как и я. Вот теперь пусть гладит меня, разрешаю. Когда он обнял меня за шею, я вынуждена была признать: это очень приятно. Во мне поднялась тёплая мурчащая волна, и я с наслаждением прижалась к огромной руке, а потом перевернулась на спину, чтобы показать двуногому пушистый живот…

В ту же секунду мурчание внутри стихло, и я застыла. Что это, ради всего святого, я тут вытворяю?! Разлеглась перед Ноем, разрешив ему меня гладить, и мурлычу как сумасшедшая!

Внезапно я пришла в себя. Теперь я была уже не самодовольной кошкой, а просто Руби, которая от смущения предпочла бы провалиться сквозь землю на лужайке отца Морланда. Я с опаской посмотрела на Ноя и заметила, что он оскалился.

Нет, конечно он ухмылялся.

– Ух ты, впервые вижу, как кошка краснеет, – сказал он, и я очень пожалела, что не могу в своём нынешнем обличье скорчить в ответ гримасу. Вместо этого я села прямо и облизнула плечо, насколько это было возможно. «Ну и что такого?» – сообщала этим я. Надеюсь, Ной меня понял.

В эту минуту из-за садовой стены послышалось раздражённое ворчание.

«Вы там закончили? – спросил Заяц, хмуро заглядывая в просвет в деревянных воротах. – Тогда, пожалуйста, пойдёмте отсюда, пока я не застрял в этом заборе!»

Повторять дважды ему не пришлось. Я молнией бросилась в конец сада, оттолкнулась и буквально перелетела через забор. Гравитация словно исчезла на несколько секунд. Я пружинисто приземлилась на все четыре лапы, помогая себе хвостом, чтобы не потерять равновесие. В собачьем обличье я чувствовала себя невероятно быстрой и сильной, но теперь превратилась в нечто среднее между олимпийским атлетом и упругим мячом. Во мне взыграло кошачье высокомерие, и страшно захотелось поразить всех новыми умениями – проще говоря, выпендриться, стрелой умчавшись вперёд. Или снова могучим прыжком перелететь через стену. Или влезть на крышу дома преподобного Морланда…

«Ты Руби, – как можно строже напомнила я себе. – Руби, которая то и дело бьётся мизинцем о край кровати… Руби, которая запросто может подвернуть ногу на ровном месте! Это тело у тебя на время, и ты