Наследие Ван Аленов - Мелисса Круз

Что-то в этом беспорядке выглядело знакомым. Мими поняла, что она видела его прежде; городской дом Форсов был обокраден несколько лет назад, и в комнатах ее родителей рылись в этой же манере: все перевернуто вверх тормашками, все вывернуто. Она помнила, как странно было видеть шкатулку с драгоценностями Тринити по середине кровати, сломанной и пустой, среди разбросанной одежды и старых семейных фотографий, которые воры нашли в стенном шкафу. Это было точно также: тотже подчерк, каждый предмет в комнате был оценен и выброшен. Кто-то что-то искал. Кингсли подал Мими знак, чтобы она продолжала перемещаться, они медленно двигаться через прихожею. Они нашли две спальни, с таком же беспорядке, как остальная часть дома. Сэм и Тед, зашли со стороны кухни.

"Есть что-нибудь?" спрсил Кингсли, все ще держа на готове свое оружие. "Ничего, кэп."

"Этот еще не старый," сказал Кингсли, поднимая пакет с логотипом МакДональдс. "Он еще теплый. Осмотритесь," сказал он, приказывая им быть бдительными.

Мими продолжала осматриваться. Во время их ограбления в Нью-Йорке, воры ушли с ценностью в 4 миллиона долларов алмазами ее матери. Но ограбление не было худшим из этого. Она вспомнила, какой оскверненной она себе ощущала, думая о том, что какие-то незнакомцы находились в их доме. Один из них оставил чашку кофе на обеденном столе, оставляя уродливый след на дереве.

Это не было таким ужасным, как потеря камней, хотя Мими расстроена, что не унаследует эти драгоценности, это была принципиальная вещь: знать, что кто-то сейчас на твоем месте. Кто-то, кого не приглашали, неприятный, использовал ваш дом, как собственной детскую площадку. Остался грязный след на спинке ее кровати, крошки от печенья на белом коврике, следы шоколада (Мими надеялась, что это был шоколад) на ее постельном белье.

Приехала полиция, сняла отпечатки пальцев, и начала расследование, не то чтобы это помогло, конечно. Чарльз сказал, что большинство воров драгоценных камней имеют дела с черным рынком, где их ломали на части, камни замаскированные и стертые по системе продавались теневым лидерам на 5й Авеню. К счастью, страховка покрывала часть ущерба, так же, как и камни, так что не было реальных финансовых потерь, только сентиментальные ценности и чувства несправедливости.

Родители Мими перекрасили всю квартитиру за ночь и выходные. Домоправительница поступила верно. Однажды пришел страховщик, Тринити держала Гарри Винстона и несколько аукционных домов на коротком поводке. Спустя несколько месяцев Мими полностью забыла об этом: жизнь продолжалась.

Этот беспорядок, сделанный Серебряной Кровью, оживил ее воспоминания о той ужасной ночи. Чарльз мертвенно бледный, плачущая Тринити, и Джек, ударяющий кулаком о подушку кушетки. Mими взглянула на перевернутый вверх дном дом и заявила, “Мы перебираемся в люкс St. Regis.”

Что они по возможности искали здесь? Интересовалась Мими. Это была лачуга посреди джунглей. Что же спрашивается, могло иметь такую ценность для кого-либо? И где Джордан? Если они забрали ее отсюда, то почему они искали что-то? Мими встала на колени и порылась в хламе, пытаясь найти смысл вещей. Она отодвинула груду гнилого картона и обнаружила странный образец на ковре.

Следы.

Маленькие.

Двигающие или выходящие из ванной. Мими вошла в небольшое место. Эта комната также была перевернута вверх дном, дешевый пластиковый занавес был закреплен вокруг кольца, в ванной лежала груда полотенец, разбитое зеркало, битый стакан в крови. Были знаки борьбы, остатки борьбы…

Мими раздвинула полотенца. Там что-то было…

Спрятанное под упавшим душевым занавесом…

Мими оттолкнула раздавленную пластмасску своей ногой, ее сердце застучало… Могло ли это быть… Дрожащими руками она разобрала груды битого стекла и убрала груду грязных полотенец.

Там было меленькое, мертвое тело в ванной, одетое в грязную фланелевую пижаму. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Нет. Они опоздали; она чувствовала это. Они продвигались в тумане слишком медленно… Они были такими медлительными… Но, она все еще не хотела верить. НЕТ!

"Кингсли?" крикнула она. Она не хотела быть самой собой, когда переворачивала тело.

Глава 27

Шайлер

Она привыкла быть одной. Она было одиночкой большую часть ее жизни. Ее бабушка не была сторонником данного времяпровождения, волнующей практики современного воспитания. Не было ни одного домочадца, который наблюдал бы за несколькими школьными играми, в которых она учавствовала, не было никого, ктобы мог подбодрить ее с боковых рядов на субботних играх в футбол. Это был вопрос о победе или поражении Корделии: никакого риска? что потопить себя в большом колличестве внимания. Со стороны, детство Шайлер было одиноким: ни братьев, ни сестер, ни родителей, и даже ни одного друга, пока Оливер не вошел в ее жизнь.

Но был секрет: Шайлер не была одинокой. У нее была живопись, ее рисунки, ее искусство, и ее книги. Ей нравилось быть одной. Это был компания, которая сигнализировала ей; она понятия не имела, как начать бесполезную болтовню, или как интерпретировать и подражать мягким социльным жестам, которые объединяли людей. Она всегда была Маленькой Борющейся Девочкой на окне, дрожащей от холода. Но в то время, как люди пугали ее, она никогда не боялась темноты.

По крайней мере, до сего момента. Темнота, окружавшая ее. была абсолютной: такой полной, даже вампирские способности были бесполезны. Она пряталась в туннеле до тех пор, пока крики и звуки не прекратились, исчезая в темноте. Она должна был остаться; о чем она только думала? Почему она оставила его в одиночестве? Она оставила Оливера, а теперь еще и Джека. Но у нее не было никакого оружия; у нее ничего не было. Джек хотел, чтобы она убежала, и она сделала это. "Джек? Джек?" позвала она, ее голос повторился внизу туннеля. "Ты в порядке? Джек?"

Ответа не было.

Тишина была более, чем тревожна. Было настолько тихо, что она могла слышать звук дождя, льющегося где-то выше катакомб, могла слышать кажду каплю каждой струйки, которая проливалась сквозь трещины в стенах и ударялась о пол. Она крепко обняла саму себя, неуверенная в том, что делать. Ее плечи болели, и чувствовалось, как ее мускулы замерзали. Так вот, чего стоило боятся в темноте. Быть испуганной и одной в темноте. Шайлер звала Джека по имени, кажется часами, но ответа все не было. Не было также и знака Серебряной Крови, это ничего не значило. Возможной уни ушли, только вернутся позже. Она не хотела думать о том, что могло произойти с Джеком… Могли они забрать его? Был ли он уничтожен? Потерян? Сломлен?

Джек ушел. Нет. Шайлер покачала головой, даже при том, что она спорила сама с собой. Не было ни одного способа, из-за которого она бы пал. Не он. Не то, чтобы его ослепляющий свет внушал страх. Нет. Она видела его истинную форму, и это было удивительно, чтобы созерцать. Столб огня. Тасячи великолепных солнц, горящих в пламени, окрашивающих самую глубокую ночь. Ужасный и великолепный, и более пугающе, чем что-либо, что она когда-нибудь видела. Нет!