Miss match - Laurelin Mcgee

― Не убедила, сестричка. ― Энди села и громко высморкалась, затем повернулась, чтобы посмотреть на сестру. В глазах Лейси она увидела такое сочувствие и понимание, что у нее заболело сердце. Улыбаясь сквозь зарождающийся в горле всхлип, она сжала руку сестры. ― Но все равно спасибо. Я оценила твою попытку.

Лейси улыбнулась в ответ.

― Хочешь, чтобы я спала с тобой сегодня?

― Да, пожалуйста.

***

Энди жевала губу, пока ехала в лифте до этажа Донована. Как бы ей хотелось, чтобы это был вторник или четверг. Она могла бы воспользоваться своим днем для «покупок», чтобы свернуться калачиком на кровати и плакать. Но была пятница, а по пятницам ей требовалось быть в офисе. При других обстоятельствах, она была уверена, что могла бы позвонить и сослаться на то, что у нее назначены встречи с потенциальными претендентками на свидания. Или притвориться больной. Но если бы она сделала так сегодня, Блейк знал бы, что она избегает его, и знал бы, почему она это делает.

А это означало бы, что он выиграл.

Последняя вещь, которую Энди позволила бы Блейку, это выиграть. Не после вчерашнего вечера.

Утро, по крайней мере, принесло с собой ясность, когда Энди вспомнила, что она отказала ему первая. Она ухватилась за эту мелочь, позволяя ей поддерживать злость, пока ехала на этаж, где находился офис. Поначалу это придало ей чувство волнительного счастья. Чем ближе она подходила к встрече с ним лицом к лицу, тем больше это счастье превращалось во что-то другое ― злость. Дикую ярость. Потому что, как он посмел? Как посмел этот подонок заставить ее чувствовать себя такой невероятно ничтожной? С самого начала секс был его идеей, не ее. И если он не знал, насколько эта ситуация вывела ее из себя, то она была решительно настроена показать ему.

К тому времени, как двери лифта открылись на ее этаже, она была новой женщиной ― решительной и уверенной в себе. Уверенным и смелым шагом она проследовала в офис. Она прошагала мимо секретаря, даже не поздоровавшись, и была слегка удивлена, увидев Блейка ожидающим ее за дверью своего офиса с одной розой в руке.

На долю секунды она подумала принять его перемирие.

Потом отбросила эту идею. Ни черта он так легко не добьется. Она была уязвлена. Раздета догола. Глупый цветок не искупит вину. Особенно, какая-то дурацкая роза. Как неоригинально.

Не замедляя шага, она выхватила розу у него из рук и сломала стебель пополам, игнорируя острую боль от шипов. Она выбросила ее в мусорную корзину рядом со своим рабочим местом, заметив, как Блейк следит за ней, широко раскрыв глаза. Боже, он мог видеть ее всю. Пусть посмотрит на то, что отверг так грубо.

Положив сумку в нижний ящик стола, она заметила целую вазу с еще, по крайней мере, дюжиной роз, стоящую возле телефона. Эти последуют за предыдущей. Она смела все в мусор. Звук разбивающегося стекла и расплескавшейся воды эхом разнесся в тишине.

Энди могла почувствовать, что Блейк был ошеломлен. Откровенно говоря, она была тоже, но не собиралась показывать это так, как он: стоять с отвисшей челюстью. Его шок воспламенил ее еще больше. Чего он ожидал? Что она улыбнется и кивнет, притворится, что ничего не произошло?

Ну, он этого не получит. Она не была одной из тех покорных девушек, с которыми устраивала ему свидания. Она была глупой, что позволила себе думать о том, что может стать такой ― даже на одну ночь. Больше никогда. Вообще-то, в эти выходные она начнет искать другую работу. Пока не найдет, будет работать на износ, чтобы женить Блейка. Но больше никаких отношений между ними. Больше никаких попыток понять его. Никаких попыток подружиться.

Она только уселась и включила компьютер, приготовившись углубиться в работу, когда он, наконец, заговорил.

― Андреа, мне жа…

Она подняла руку, выставив ладонь в знак того, чтобы он остановился.

― Не. Говори.

― Просто позволь мне…

Энди не смотрела на него, когда издавала свой указ:

― Я серьезно, Блейк. Не говори со мной. Никогда. Если это не касается работы.

― Дреа, мне нужно…

Ударив руками по столу, она развернулась к нему лицом.

― Меня зовут Энди. Или Андреа. Когда говоришь со мной, исключительно относительно работы, используй мое имя. Мое имя! Я не буду терпеть прозвища.

― Ну же, Андреа. ― Он сделал шаг по направлению к ней.

Энди вскочила с кресла.

― И не подходи ко мне.

Пробегая взглядом по столу, ее глаза остановились на скотче. Он был прозрачным, но подойдет. Держа скотч в одной руке, она помахала Блейку другой в направлении его стола.

К ее удивлению, он подчинился, делая несколько сбивчивых шагов назад. Когда он пересек, по ее мнению, центр комнаты, Энди приступила к работе. Подойдя к стене, она прикрепила конец скотча к полу, затем проложила его через всю комнату, перед тем как оторвать другой конец. Она вернулась по линии, которую только что провела, прижимая ленту к ковру. Он не продержится долго, но достаточно, чтобы доказать свою точку зрения.

Она закончила и повернулась к своему боссу.

― Видишь эту линию? То ― твоя сторона, ― она указала на ту сторону комнаты, которую в данный момент занимал Блейк. ― Это ― моя сторона, ― она вернулась к своему столу и вернула скотч на место.

Блейк пробежался глазами по линии.

― Ты, должно быть, шутишь.

― Нет. ― Она вздернула подбородок и уперлась кулаками в бедра. ― Не переходи на мою сторону. Понятно? ― может, это было не то место, где она могла выдвигать подобные требования, но откровенно говоря, ее это не волновало.

Блейк, тем не менее, не собирался сдаваться так легко, как казалось. Он расправил плечи.

― Я буду ходить, куда, черт возьми, захочу. Это мой офис.

Боже, разве он не выглядел горячо, когда старался руководить.

Стоп, стоп, стоп! Он не горяч. Он ужасен. Она выразила злость к самой себе в следующих словах:

― Мне плевать, чей это офис. Ты останешься на своей половине.

Он сложил руки на груди.

― Что ты мне сделаешь, если я не послушаюсь?

Это был вызов? Игра началась.

― Попробуй и узнаешь.

С явной решимостью в выражении лица, Блейк поднял ногу и медленно поставил ее по другую сторону ленты. На ее сторону.

Глаза Энди широко раскрылись от ярости. Ей хотелось причинить ему боль. Физическую боль. И, может, даже жестоко избить его руками, но по большей степени просто причинить ему боль. Она наклонилась, чтобы схватить первое попавшееся оружие, которое пришло ей в голову ― ее трехдюймовые шпильки, и бросила одну в него.

Блейк поймал ее одной рукой. Он ухмыльнулся.

― Это определенно сработало так, как ты хотела.

Что за заносчивая задница! Шумно выдохнув, она наклонилась, чтобы взять другую. В этот раз она попала ему в плечо. Ему не удалось сдержаться, и он поморщился. Незначительная победа, но все же победа.

Блейк наклонился, чтобы поднять вторую туфлю с пола, куда она упала.

― Теперь у меня есть обе твои туфли. ― Его глаза блеснули с откровенной злостью. Почему дьявол выглядит так хорошо в его обличии? ― А сегодня дождливый день. Желаю удачи по дороге домой вечером.

― Черт. ― Было так много других предметов, которые она могла бросить в него, почему же выбрала туфли? Они были хорошими. Пара от «Прада», которые она купила в «Подвале Филини» на распродаже до того, как они разорились. Им всего несколько лет, но они были черными, классического стиля.

Она подошла к черте из скотча и вытянула руку.

― Верни мои туфли.

― Что такое? ― он склонил голову набок. ― Кажется, ты говоришь о чем-то, не относящемся к работе, а мне не разрешено говорить с тобой в таком случае.

Святой Иисус, это происходит не с ней.

― Дай мне их. Сейчас же.

― О, ты хочешь ее? ― он протянул руку с одной туфлей, раскачивая ее в пределах ее досягаемости.

Энди начала делать шаг по направлению к нему, чтобы быть ближе в надежде вернуть свою обувь. Но Блейк остановил ее, погрозив пальцем.

― Ну-ну-ну, ― пожурил он. ― Не пересекать линию.

Чертова линия. Если она пересечет ее сейчас, он выиграет. Она не будет проигравшей стороной. У нее не оставалось выбора, кроме как попросить его снова. Хотя, она могла и не быть милой.

― Дай мне проклятые туфли, Блейк.

Снова он раскачивал их, слишком высоко, чтобы она могла выхватить их, не пересекая границу, которую сама и установила. И хотя туфли были вне ее досягаемости, это не относилось к его пиджаку.

Она потянулась к нему и вытащила его любимую «Монблан» из кармана.

― Ага! ― она отступила назад, чтобы он не смог забрать ее тут же. Выставив ее вперед, как меч, она дразнила его. ― А теперь, что ты собираешься делать? А, Донован?

Он усмехнулся ей.

― Очень умно. Верни.

Ага, сейчас.

― Ручку? Хочешь ее? ― она подбросила ее в воздух, поймав перед тем, как снова подбросить.

― Не могла бы ты быть более осторожной с ней? Это очень дорогая ручка.

О-о-о, он попался. Его тон был озабоченным и отчаянным.