Тайные поклонники Рины (СИ) - Муравская Ирина

— Видимо, мне надо было ещё пару лет назад вывалиться из шкафа в раздевалке. Чтоб наверняка.

— Наверное, — Вадик озадачивается. — Кстати, по поводу этого. Так ты расскажешь, что там делала?

— О-о-о…

— Это такой секрет?

На самом деле, меня так и подмывает рассказать ему правду. Просто если "N" — это он, уверена, Чернышевский сейчас мне в этом сам и признается, но если нет… То история о тайной переписке, в совокупности с и без того маловразумительным списком моих "амурных" достижений, лишь поставит мою персону в ещё большее неудобное положение. А то и так репутация не ахти какая вырисовывается.

С другой стороны, речь ведь идёт о доверии. Плюс, ходить вокруг да около в слепых догадках и натыкаться каждый раз на глухую стену уже тоже немного, честно говоря, успевает мальца надоесть, хоть за последние дни я и основательно подзабила на свои "детективные" игры.

Я не виновата. Они просто сами как-то отошли на второй план в свете последних событий. А так, типа, ну есть и есть, приятно время проводится и ладно. Но нельзя ведь барахтаться в неведении вечно. Особенно, когда есть шанс сдвинуться с мёртвой точки.

Принимаю решение быстро и, выискав свободную лавочку возле рандомного подъезда, за рукав увлекаю туда Вадика. Ну что ж, раз начали день правды — идём до конца.

— Весело ты, однако, живёшь, — хмыкает тот несколько минут спустя, листая ленту моей с "N" переписки. Решаю не только рассказать предысторию, но и показать, так сказать, наглядно. — А у меня из развлечений после тренировки попытаться сразу не вырубиться и дойти до ванной, — всё то время, что Чернышевский читает сообщения, я пристально всматриваюсь в него… И ничего не нахожу. Выглядит… обычно. Заинтересованно, слегка удивлённо. Всё.

Мне возвращают телефон.

— Так, значит, вот кому я обязан нашему с тобой знакомству. Когда узнаешь, кто это — скажи мне. Я его поблагодарю.

— Так это не ты? — слегка разочарованно уточняю на всякий случай.

— Нет, Рина, — отрицательно качают головой. — Это не я.

— Хм, — растерянно постукиваю задней панелью по ладони. Не он. — Значит, минус один.

— Увы. Хотя не отказался бы им быть. Столько стараний с твоей стороны. Это дорогого стоит.

— Да какие старания. Я сдулась. Больше не знаю, за что можно уцепиться.

— Позвонить пробовала?

— И определить по голосу? Пробовала, конечно.

— И?

— Не берёт. Потом ещё написал, что я играю не по правилам.

— Со своего звонила?

— Ну конечно.

Снисходительная улыбочка расцветает на лице Вадика.

— Так зачем со своего-то? — он достаёт свой андроид и протягивает мне. — С неизвестного звонить надо. Так шансов больше.

Растерянно хлопаю глазами. Если честно, мне эта мысль и в голову не приходила, хотя ведь это… просто гениально в своей простоте. Но как-то так выходило, что мы переписывались либо поздно вечером, либо рано утром, либо во время уроков — когда самой возможности до этого додуматься не предоставлялось.

А здесь мне не только подкинули идею, но и предлагают воспользоваться ей. Смущает лишь одно…

— Сейчас? Здесь? С тобой? — переспрашиваю я, будто собираюсь делать что-то противозаконное.

— Почему нет? За спрос денег не берут.

В целом он прав, но всё равно — это слегка странно… ну, делать такое с ним. Он же так долго ходил в подозреваемых, а тут резко оказался по другую сторону. Однако любопытство и азарт уже приводят шестерёнки в движение.

Открываю окно набора номера, скрывая по-прежнему украшающее рабочую заставку фото с собственной мордашкой, забиваю нужные цифры и нажимаю зелёную кнопку, выводя звонок на громкую связь. Гудки идут, ого. На самом деле ничего особенного не жду, поэтому когда трубку снимают капец как теряюсь…

Шумы в динамиках, приглушённые голоса на заднем фоне, помехи и…

— Слушаю, — от раздавшегося мужского голоса впадаю едва ли не в панику, выпученными глазами таращась на Вадика. А что говорить-то? Я ж как-то не подготовилась.

— Дарова, друг, — приходит на помощь мигом сориентировавшийся Чернышевский. — В бога веришь? Секта "Ромашка" предлагает вступить в наш дружный коллектив совершенно на безвозмездной основе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Сорри, я поклоняюсь Сатане, — бодренько отзываются на том конце.

— О, тогда тебе к нашим конкурентам. Закрытый клуб "Горшочек-вари" тоже рад пополнению. У них там вечная текучка из-за жертвоприношений.

Еле сдерживаю хрюканье. Да и собеседник оценил юмор.

— Смешно, — слышу тихое и явно женское на том конце: "Ты скоро?", короткое: "Иду, иду", после чего разговор скоренько начинают сворачивать. — Всё круто, но я немного занят. Если есть что по делу, кидай смс, — бросают нам и отключаются.

Вот и поболтали.

— Какой деловой, — усмехается Вадик. — Ну что, узнала голос?

Отрицательно мотаю головой. Вообще нет. Динамики в принципе искажают тембр, а тут ещё и плохая акустика добавила неразберихи, влепив эхо, какое бывает в больших помещениях с высокими потолками. Спортивный зал?

— Ну, — пожимает плечами Чернышевский. — Можем повторить.

— А толку? Не поможет.

— Тогда в понедельник осторожно порасспрашиваю парней, но мне кажется, это не из наших. Надо на всякий случай контакты посмотреть у тренера. Сравнить, — он замолкает, замечая мой взгляд. — Что?

Что? Да то, что меня переполняют эмоции и так хочется обнять его сейчас, но, наверное, это не лучшая идея. Точно не после того, что было на лестнице. Впечатления-то ещё свежие. Настолько, что я до сих пор ощущаю вкус чужих губ. И возможно даже не отказалась бы его обновить, но…

Чтобы не искушать судьбу, выбираю нейтральное.

— Спасибо, — лишь благодарю со всей искренностью на которую способна.

— За что?

— За то, что не называешь всё это детской дурью.

— Пожалуйста, — просто отвечают на это.

На том, как говорится, и заканчиваем. Взаимные любезности в смысле. А так ещё какое-то время сидим, общаемся, после чего выдвигаемся в сторону дома, попутно заскочив всё же за мороженным. Нервный стресс ведь необходимо заесть.

И в целом это удается, но у подъезда лёгкий мандраж возвращается едва подступает неловкий момент прощаться. Что велит инструкция в подобных случаях? Кто-нибудь знает? Как действовать, когда отношения как бы выходят на новый уровень, однако пока не на тот, что допускает неконтролируемый бунт гормонов?

— Я бы снова тебя поцеловал, — словно в подтверждение моих мыслей признаётся Вадик. — Но не хочу, чтобы ты потом сожалела и себя ругала.

Ущипните меня кто-нибудь. Так ведь не бывает. Точно не со мной.

— Ты слишком хороший, чтобы быть правдой, — что в уме, то и на языке. Нет, ну правда. Какой-то идеальный парень. И красивый, и популярный, и заботливый, и забавный, и понимающий. Где подвох?

— Нет, Рина. Я не такой уж хороший, — отрицательно качают головой. — Но показывать тебе свои плохие стороны на данном этапе точно не лучшая затея. У меня и без этого шансы невелики.

— Так считаешь?

— Предполагаю. По теории вероятности, по меньшей мере, один к трём.

— Ты себя недооцениваешь.

— Хочешь сказать, я где-то на полпути к лидерам?

— Может быть, — таинственно улыбаюсь и, не удержавшись, запечатляю на его щеке короткий прощальный поцелуй. Для этого приходится привстать на цыпочки, а я ведь на платформе. Рост у него ого, конечно. — До понедельника?

— До понедельника.

Прячась в подъезде с глупой счастливой улыбкой. С ней же жду лифта, выискивая в кармане среди жвачки и скомканных фантиков ключи. Такое приятное ощущение невесомости. Не крылышки за спиной, но что-то похожее. Лёгкое такое, воздушное. Заряжающее желанием свернуть горы и вселяющее уверенность, будто всё на свете по силам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Пока вдохновение прёт надо срочно написать статью для школьного блога. Профукаю, потом музу за хвост не поймаю. Тем более что никто не помешает, папа до сих пор на свидании. Понимаю это с порога, по отсутствующей на вешалке куртке.