Ход конём - Элизабет Сью

сильной давящей боли. Оступаюсь, путаюсь в подоле платья и падаю на пол, но не успеваю удариться коленями, кто-то подхватывает меня. Пытаюсь посмотреть на спасителя, но темнота накрывает, не могу сопротивляться и оставаться на поверхности.

***

Открываю глаза и с интересом осматриваю расписанный потолок. На нем изображены страшные горгульи и войны, поражающие тварей ада своими копьями прямо в сердце.

Необычный выбор, я бы ни за что не сделала что-то подобное в своем доме, это же страшно. Нужно будет обязательно узнать кто хозяин этого особняка и всячески стараться держаться от него подальше.

— Хочешь попасть под трибунал?! — в неожиданном для меня крике, узнаю голос Дэвида.

— Никто не смеет брать мое! — а это голос Альфреда.

Воспоминания проносятся вихрем, резко выдыхаю и аккуратно приподнимаюсь на локтях, опускаю ноги на пол и усаживаюсь на диван.

— Что здесь происходит? — спрашиваю шепотом и тут же морщусь от сильной простреливающей боли в висках.

— Очнулась трусишка? — подходит ко мне Дэвид: — Этот идиот залез в твою голову, я попытался помочь, и ты свалилась в обморок.

Перевожу взгляд от виноватого лица Дэвида на злющего Альфреда и понемногу начинаю осознавать происходящее.

— Вы оба влезли ко мне в голову?! — взрываюсь молниеносно. — Я что вам кукла?!

Ответом мне служит тишина, усмехаюсь: — Спасибо что жива.

Медлю, во рту настоящая пустыня и я прекрасно вижу на столе, стоящем в пару метрах от меня, кувшин с водой, но добраться до него я физически не в состояние. Мое тело слишком ватное, чувство что во мне нет ни одной кости, одно желе, которое отказывается держать форму.

— Дайте мне воды, — как бы мне не хотелось сейчас все сделать самостоятельно и вернуться в общий зал с гордо поднятой головой, я не могу. Парни слишком активно покопались в моей голове, мой организм не выдержал таких приключений и сдался, хорошо, что не навсегда и я еще могу дышать и думать.

Дэвид поднимается на ноги, но не успевает сделать и шагу, как Альфред первый достигает стола и наполняет стакан живительной жидкостью. Мужчина все так же, не проронив ни слова подходит ко мне ближе и протягивает стакан. Кусая нижнюю губу, переступаю через себя и свои же обещания о том, что никогда больше ничего не приму из рук Альфреда, хватаю стакан и выпиваю воду залпом.

— Дэвид выйди, — слышится грозный голос над моей головой.

Мой брат не двигается, смотрит на меня, не отрываясь полностью игнорируя слова Альфреда.

— Тебе помочь?! — психует любимый.

— Ты ему сказал? — спрашиваю пока ещё есть такая возможность.

— Нет, твоя жизнь была в большой опасности, мне было не до разговоров. После такого воздействия мало кто может выжить, хорошо, что в тебе течёт кровь Моретти иначе бы ты закрыла глаза навсегда.

Несколько минут в комнате царит гробовая тишина, я с осуждением смотрю на веселящегося Дэвида, который в свою очередь упивается эмоциями Альфреда.

— Моретти? — наконец-то произносит любимый.

Приложив все свои немногочисленные силы в рывок, я поднимаюсь на ноги, но тут же оступаюсь, практически плюхаюсь обратно на мягкую обивку, но все же удерживаюсь на ногах и выпрямляюсь. Дэвид тут же оказывается рядом и придерживая меня за предплечье, торжественно произносит:

— Каролина Моретти, моя сестра, — представляет меня Альфреду так будто мы только что впервые встретились.

— Бастард, — с прищуром произносит любимый. — Дэвид оставь нас, будь благоразумен, мне необходимо поговорить с твоей сестрёнкой.

В голосе Альфреда скользит безразличен что не на шутку выбивает из колеи Дэвида, но не меня. За проведённые вместе месяц, я слишком хорошо изучила Альфреда и знаю его спокойствие обманчиво, за толстой броней скрывается дикое, бесконтрольное пламя.

Еле заметно киваю Дэвиду, прошу мужчину оставить меня наедине со зверем, знаю, что, если не сделать так как просит Альфред, случится очередная беда.

Брат колеблется, сомневается, но все же делает шаг к двери. Беспокойство Дэвида приятно, но совершенно не понятно, в жизни не поверю, что мужчина настолько сильно привязался к своей новой родственнице. Дверь закрывается, и я остаюсь одна под пристальным, леденящем кровь взглядом.

Альфред подходит к старинному комоду, расположенном в дальнем углу комнаты и открыв его достает бокал и бутылку с янтарной жидкостью.

— Ведёшь себя как хозяин дома, — в моем голосе слышится упрёк, я действительно не понимаю, как так по-хозяйски можно вести себя в чужом доме.

— Луис не будет против.

Усмехаюсь: — Ну конечно, — я совсем забыла с кем веду диалог. Это же Альфред, хозяин жизни, что захотел то и возьмёт и никто ему не указ.

— Значит Моретти? — налив себе спиртное и облокотившись на столешницу напротив меня, задает вопрос Альфред, полностью игнорируя мой выпад. — И как давно ты узнала, что являешься родной сестрой Дэвида?

— На прощальном вечере, после завершения турнира, но мы с Дэвидом не родные, — оправдываюсь под пристальным взглядом мужчины.

— Не родные?

— Нет, у нас общий прадедушка, — продолжаю зачем-то оправдываться.

Альфред смеётся: — Прадедушка?!

Моментально напрягаюсь, смех мужчины выводит меня из равновесия. Любимый подходит ко мне и садится на корточки у моих ног.

— Ты думаешь Льюис Моретти признал тебя только из-за того, что твоя бабка была бастардом? Серьезно? Извини, но высшие не отличаются верностью и таких, как ты по городу ходят сотни.

Альфред тянет к моему лицу свои руки, но я не даю ему себя коснуться, резко отскакиваю в сторону и произношу:

— Не таких! Я кукловод и если я однажды сорвусь и наше родство выплавит наружу, у семьи Моретти будут большие неприятности. Льюис Моретти не дурак и прекрасно это понимает.

Альфред поднимается с колен: — Согласен, Льюис Моретти не дурак.

Мужчина подходит к окну, и на пару минут комната погружается в тишину. За этот период я успеваю накрутить себя до искусанных в кровь губ. Абсолютно не понимаю к чему клонит Альфред, но чувствую, что где-то сглупила и сделала ошибочный ход.

Любимый оборачивается: — Все должно было быть по-другому. Моретти должен был убить тебя.