На третий раз повезет - Клер Кросс

– А что?

– Да нет, просто некрасиво с моей стороны идти за добавкой, когда ты проявляешь чудеса выдержки.

Я растаяла. Самое приятное, что может сделать мужчина для женщины, – это пойти на жертвы. С этой минуты я принадлежала ему без остатка.

– Я не против. Я позеленею от зависти, но это ничего. Мы одновременно улыбнулись.

– Мне просто повезло, Фил. Я родился с ускоренным метаболизмом. – Он пожал плечами и поднялся. Затем добавил с каменным лицом: – Или дело во Фредди.

– Фредди? Кто такой Фредди?

– Босс глистов.

Я чуть не проглотила чайную ложку, которую облизывала в этот момент.

– Полагаю, я подружился с ним, когда путешествовал по Южной Америке. Ужасная была поездочка, скажу я тебе. Сначала я страдал от пониженного давления в горах, а потом подружился с Фредди. Зато сейчас он следит за моей фигурой. – Ник подмигнул и пошел к раздаче.

Надо же, Фредди – босс глистов. Пошлая, но веселая шутка. Когда Ник вернулся, я все еще думала над этим.

– Итак? – Он поставил на стол еще одну тарелку с дымящимся варевом, но я отнеслась к этому спокойно. – Часто ли мама сводит тебя с такими типами, как Джеффри?

– Наверное, она отчаялась.

– В смысле?

– Отчаялась дождаться внуков. Отчаялась увидеть меня среди семейных пар.

– Судя по голосу, тебе эта идея не очень нравится. – Я пожала плечами.

– Наверное, я неисправимый романтик. Не стреляй в меня за это.

Ник усмехнулся, но я не дала ему продолжить. Мне хотелось сменить тему.

– Как думаешь, что случилось с Люсией? – Он сразу подобрался.

– Не знаю. Вчера она была там, и я не сомневался, что ее убили средь бела дня. – Он посмотрел мне в лицо. – Ты уверена, что там ничего не было?

– Ни трупа, ни крови, ни Люсии. Такое не пропустишь. – Ник не улыбнулся на этот раз.

– А чем там пахло? – Я задумалась.

– Оранжереей. Жарой и влажностью. – Я покачала головой, припоминая. – Плюмерия расцвела. Стоял очень сильный пряный запах.

Ник встал.

– А температура какая была?

– Вообще-то было не так жарко, как я ожидала. Большинство оранжерейных цветов любят жару и влагу, ну за исключением разве что орхидей. Я даже удивилась, что человек, который любит свои цветы, не создал для них надлежащей атмосферы. Хотя раз они цвели, значит, так и должно быть. Или есть еще один вариант. Те, кто нашел Люсию, убавили температуру на кондиционере, решив, что так будет лучше.

– Или открыли окна, чтобы запах выветрился. – Я не поняла.

– Запах цветов?

– Нет, запах смерти.

Лучше мне было этого не знать.

– Как думаешь, что там произошло?

– Кто-то убил Люсию, в этом сомнений нет. Возможно, убийца или убийцы были еще там, когда я появился. В любом случае тот, кто сделал это, обставил все так, будто я и есть убийца.

– Нож!

– И как точно они рассчитали время. – Ник нахмурился.

– Ты же, кажется, слышал сирены полицейских машин?

– Слышал. Я подумал, что кто-то специально вызвал полицию, чтобы меня схватили на месте преступления. Но тогда полиция должна была обнаружить Люсию.

– А что, если они и обнаружили?

– Хм. Тогда почему утром там никого не было? Странно, не так ли? Ты видела какие-нибудь следы их пребывания в доме?

Я покачала головой:

– Все было чисто прибрано. Даже слишком чисто. Может, они наблюдают за домом?

– И ждут, когда я вернусь? Возможно. – Ник принялся за еду. – Или они просто велели миссис Доннели докладывать о том, что происходит.

– Но это же глупо. Они с Люсией совсем недавно повздорили.

Ник удивленно посмотрел на меня, и я пересказала ему то, что узнала от матери.

– Любопытно. – Он поморщился. – И так похоже на Люсию.

– Ты же не думаешь, что она причастна к смерти бедной кошки?

Ник пожал плечами.

– Рад бы сказать, что она не могла этого сделать, но на самом деле я просто не знаю. Это зависит оттого, насколько сильно она разозлилась. Она вполне могла выставить испорченные консервы из лосося на крыльцо.

Я поежилась.

– Это нехорошо.

– Они всегда не ладили. Соседские кошки все время забираются в оранжерею.

– Ну и что?

– Миссис Доннели не выпускает их погулять. Она не любит убирать за ними, а зимы в Розмаунте холодные. Вот они и забираются в оранжерею, чтобы справить нужду.

Я отодвинула тарелку с недоеденной курицей.

– Фу.

– Вот тебе и «фу». Запах – словами не передать. Люсия каждый раз просто с ума сходила от этого. Спасло соседских кошек только то, что я нашел лаз и заделал его. Но война уже была развязана.

– Порой кажется, что людям просто нечем себя занять. – Он улыбнулся:

– Это точно.

– Хорошо, что ты остался в Звере.

– Почему?

– Миссис Доннели уже сообщила матери, что видела меня.

– Да ты что?!

– Говорю тебе.

Теперь и он отодвинул тарелку.

– Не нравится мне это.

– Мне тоже не нравится, но мама уже все равно мне позвонила.

– Да я не об этом, Фил. – Он пригладил ладонью волосы. – Не стоило мне вообще к тебе приходить.

Если он решил испортить мне настроение, то ему это удалось с блеском.

– Не поздновато об этом? – Тон выдавал меня. – Что будешь делать дальше?

– Это не так важно.

– Что?

– Я говорю, это не важно, Фил. Мне не стоило вовлекать тебя с самого начала. Сегодня я пришел, чтобы извиниться. Отныне это только моя проблема.

– Что ж, тогда я тебя не задерживаю.

Он посмотрел на меня грустными глазами:

– Ты злишься на меня?

Я покраснела. Впрочем, стоит ли винить Ника в том, что он называет вещи своими именами?

– А если и так? Тебе ведь, похоже, все равно.

– Ты ошибаешься. Мне не все равно. – Он приподнял бровь. – Вообще-то я надеялся, что это обед примирения.

– Чтобы ты смог раствориться в закате с чистым сердцем? – Его лицо ничего не выражало.

– Все свое ношу с собой, Фил. Таков мой девиз.

– И девиз твоего бизнеса.

Он удивленно посмотрел на меня, и я поняла, что проговорилась.

– Откуда ты знаешь?

– Так, знакомые рассказывали, – соврала я, и лицо мое стало того же цвета, что и скатерть. Пора менять направление беседы. – Ты ведь не станешь брать вину Шона на себя на этот раз?

Ник взял вилку и стал доедать, но только удовольствия на его лице уже не было. И он не отвечал на мой вопрос.

– Долго будешь изображать из себя следователя? – спросила я.

– То есть?

– Ты все спрашиваешь и спрашиваешь, выуживаешь из меня информацию, а сам ничего не рассказываешь.

– Так будет лучше.

– Кому?

Он бросил вилку на пустую тарелку и отодвинул ее.

– Чего ты злишься?

– А кто сказал, что я злюсь?

Он долго смотрел на меня, но я старалась не подавать виду. А Ник все смотрел и анализировал, прокручивая разговор в голове. Я не удивилась, когда он догадался: