На третий раз повезет - Клер Кросс

– У всех есть прошлое, – мягко сказал Ник. – Во всяком случае, если человек интересный.

Элайн рассмеялась. Макалистер указал на Ника пальцем:

– Вы дурно влияете на Филиппу. Я требую объяснений. Кто вы такой и какие у вас с ней отношения? Я требую объяснить мне, что, черт возьми, здесь происходит?

Именно в этот момент на сцене появилась Фил.

Зверь всхлипнул во дворе и умер. Все трое одновременно посмотрели в окно. Фил открыла дверь и переступила порог. Помады на губах не было, зато на щеках появился румянец от солнца. На ногах простые шлепанцы, юбка испачкана в грязи, а на колготках виднелась затяжка. Филиппа выглядела растрепанной и совершенно счастливой. Этого Ник не ожидал.

Она выглядела потрясающе.

Глава 6

Я подъехала к офису в одиннадцать пятьдесят пять и сразу приметила чистенький «БМВ» за дешевеньким пикапом Элайн. Мамин протеже оказался пунктуален, что и следовало ожидать.

Устала я страшно. Пришлось выкапывать чемерицу самостоятельно. В итоге я порвала колготки и испачкалась в земле с ног до головы. Но миссис Хатауэй осталась довольна. А для меня счастье радовать клиента. И еще, если честно, для меня счастье копаться в земле. Мне нравится чувствовать, как под нажимом пальцев рассыпаются комья земли, мне нравится наблюдать за жизнью, кипящей в ней. Чемерица оказалась совершенно здоровой, хотя пересадку могла пережить плохо. Миссис Хатауэй кудахтала над ней, как курица над цыплятами, что меня удивило. Она стала как-то ближе и роднее.

Сначала мне казалось, она просто капризничает, но выяснилось, что она действительно любит свою чемерицу. Может быть, любит даже сильнее своих детей. А может, цветы больше заслуживали ее любви. Я не спрашивала. Но вот ее заботу о цветах я разделяла.

Едва миссис Хатауэй убедилась, что я не причиню вреда ее деткам, мы решили посадить еще что-нибудь. В Массачусетсе не так много растений, которые цветут в раннее время. Разве что крокусы сортов «Цыганочка» и «Принц Клаус». Да еще подснежники. Вот только какие оттенки выбрать, чтобы подчеркнуть, а не разрушать гармонию прекрасного палисадника моей клиентки, я не знала. Миссис Хатауэй вообще импонировала мне своим подходом к садоводству. В ее саду все казалось просто и даже блекло до той поры, пока вы не приглядитесь получше. Да, пожалуй, стоило ей предложить идею с кремовыми подснежниками…

В ландшафтном дизайне столько приятных моментов! Как хореограф делает из хаоса движений гармонию танца, так и я взращиваю прекрасную жизнь, наполняя ее формой и содержанием. Я дарю людям праздник, наслаждение цветом на протяжении как минимум трех сезонов в году. Когда сад расцветает, я чувствую себя не создателем, нет, скорее учителем, увидевшим плоды своего просвещения. И еще одно: никогда работа не казалась мне завершенной. Да она и не может быть закончена, ведь растения не статичны. Они расцветают и опадают, чтобы через год вернуться в прежней красе. И моя задача расположить их так, чтобы сад или клумба – уж кому что нравится – цвели круглый год, радуя цветом и динамикой своих хозяев.

Я частенько навещаю своих питомцев, ведь работа по контракту может быть завершена, но живая картина сада – никогда. Я всегда предлагаю подновить что-нибудь здесь, пересадить что-нибудь там. И как доказательство моей теории незавершенности совершенства каждый сад, которым я когда-то занималась, удивляет меня своей эволюцией. Реальность никогда не совпадает с тем, что я задумывала, иногда виной тому сами растения, а иногда – владельцы, которые решили стать хореографами своих владений.

После разговора с миссис Хатауэй мне совершенно не хотелось возвращаться в офис и работать над проектами. Я поднялась по ступенькам, насвистывая и не ожидая ничего плохого. «Может, ну его, этот обед? – думала я. – То, что я выгляжу непрезентабельно, должно сыграть мне на руку. Если Джеффри не понравится мой внешний вид, что ж, пусть обедает в одиночестве».

Я искренне надеялась на то, что партнер отца откажется от обеда со мной.

А вот Ника я увидеть никак не ожидала.

Но он тоже был в офисе и стоял, прислонившись к моему рабочему столу. Он смотрел на меня так, словно я держала в руках ключи от вселенной.

Во рту у меня пересохло, а ноги начали заплетаться. А это уже значило, что дело плохо. Ведь я-то была уверена, что больше его не увижу, что он сядет в самолет и улетит обратно в Сиэтл. Или в какое-нибудь более экзотичное место. Но видно, ему что-то нужно от меня.

Прежде чем Ник успел открыть рот, я повернулась к Джеффри. Партнер отца выглядел именно так, как я и предполагала: высокий, худощавый, симпатичный, одетый с иголочки и абсолютно предсказуемый. От моего внешнего вида он пришел в ужас. Ника сложно было шокировать, а Джеффри готов был сбежать в ту же секунду.

– Вы, должно быть, Джеффри? – Я протянула ему руку, чтобы он получше рассмотрел грязь под ногтями. – А я Филиппа Коксуэлл.

В тоже мгновение Ник встал между нами и взял мою руку. Я почувствовала, как сердце мое ухнуло вниз, точно с вышки на дно бассейна. Вот тебе и весь иммунитет.

– Фил, нам надо поговорить.

Моя врожденная слабость к этому мужчине начинала меня раздражать.

– Мы уже говорили, – ответила я холодно.

– Нет. Тебе придется меня выслушать.

Я попыталась выдернуть руку, но куда там. Я постаралась сохранять спокойствие:

– Зачем?

– Затем, что я не хочу, чтобы ты держала на меня зло. – Он заговорил тише, отчего у меня задрожали колени. Ник улыбнулся моей любимой улыбкой. – Одно дело, если бы я это заслужил, но это не так.

Я старалась держать оборону:

– Ты самый старинный мой друг, Фил. Нельзя разбрасываться друзьями из-за банального недопонимания.

О, он был хорош. Моя защита быстро слабела под его натиском. Пора было что-то предпринимать.

– Я тебя прекрасно поняла. Ты думал, что мной можно попользоваться, но, знаешь ли, это не так. – Я попыталась победоносно улыбнуться: – Всего хорошего, Ник. Увидимся лет этак через пятнадцать. Или не увидимся.

Я попыталась проскочить мимо него, но мне не удалось. Ник взял меня за локоть и притянул к себе. Таким раздосадованным я его еще не видела.

– Не путай меня с братом, – продолжил он, затем неожиданно поцеловал меня.

Это был прекрасный поцелуй, затмивший предыдущий. Я подалась к нему всем телом. Ник был сладким, как шоколад. А для меня нет ничего вкуснее шоколада.

Но если честно, я готова была променять весь шоколад на поцелуи Ника. Заодно бы сбросила и пару килограммов.

Не помню, как мои руки оказались в его волосах, но ощущение было чудесное. Он пах солнцем и ветром, разжигая во мне аппетит к тому, чего раньше я сторонилась.