Та сторона - Теодор Картер

мы не приближались ни на шаг. Окружавшая бесконечный квартал стена не обретала четкого силуэта. Темные тучи озаряли яркие вспышки, но гром не доносился до нас. Мне предстояло забраться на эту стену и спуститься с той стороны, но что дальше? Во всей этой метафизической каше я уже ни черта не соображал. Я просто продолжал идти.

– А что насчет времени? Ты говорил мне про время. Когда я прыгнул в ту витрину, я проснулся…как бы это сказать… в другой жизни что ли.

Странник нахмурил брови и резко взглянул на меня.

– В другой жизни? – переспросил он.

– Да, я думал ты знаешь об этом.

– Я ничего об этом не знал. И что же там было? В другой жизни?

– Я… я словно был самим собой, но в какой-то другой реальности. У меня была жена. И сын… У меня был сын. Поначалу, когда я только там оказался, мне показалось нереальным все это. Я помнил про Кейт, пытался найти ее, но ее будто никогда и не существовало. А после… Все воспоминания о реальности стали казаться безумием. Как будто та жизнь была настоящей, а этой и не было вовсе. У меня были друзья. Очень близкие. Я переживал глубокие, ранящие чувства, и все это было взаправду. То есть реальностью! Я состарился! Похоронил друзей! Я прожил целую жизнь! Разве ты не знаешь этого?

– Это объясняет, почему тебя долго не было, – ответил он.

– Долго? Если не ошибаюсь, меня не было минут пятнадцать.

– Ты должен был оказаться здесь, как только ступил за ту витрину. Но тебя не было! Только спустя какое-то время ты вновь оказался здесь. Когда ты совершал прыжок, ничего странного не происходило?

– Химеры, – ответил я, – в теле шофера и вороны. Они накинулись на меня.

– Они прыгали вместе с тобой?

– Я… я…

– Отвечай!

– Да! Они прыгали вместе со мной.

– Ох, это плохо, – сказал странник. – Очень плохо…

– Но почему?

– То, что ты видел, происходило в твоей голове. Они запрограммировали тебя на то, что Кейт никогда не существовало, и твой мозг спроецировал целую жизнь без нее. Если ты смог выбраться, значит твои чувства к ней куда сильнее, чем ты думаешь. Но как ты выбрался оттуда?

– Прошел сквозь зеркало, – ответил я.

– Хорошо. Значит, есть шансы, что за нами не следят. Говоришь ты состарился? Насколько сильно?

– Мне казалось, что в ту ночь я должен был умереть.

– Ты вовремя выбрался. Знаешь, что было бы, если бы ты остался там и умер? Утром твое мертвое тело нашли бы у той самой витрины.

– А сейчас что с моим телом? – спросил я странника.

– Оно сейчас там же. Не бойся, с ним все будет в порядке, потому что я сейчас там. В теле того шофера, – он многозначительно улыбнулся.

Я не стал расспрашивать его дальше. В целом мне все понятно. Но моя голова… Она должна была взорваться от такого количества необъяснимых событий. С этого момента мы молча шагали дальше к той самой стене, в мир мертвых. Что меня ждет дальше? Я не стал заморачиваться, чтобы дать ответ. Мне уже очевидно, что я – всего лишь пешка.

3

Невыносимый зной жарил мое тело. Спустя какое-время я начал понимать, как чувствует себя запеченная индейка. Из-за жары воздух вокруг нас накалялся и искажался, будто таял. Мне было тяжело смотреть вдаль, ведь моя голова сразу начинала кружиться. Удивительное наблюдение – не смотря на жару, я ни капельки не устал.

Мы по-прежнему шли по этому кварталу. Я смотрел на дома и пытался соотнести их черты с характером существующих людей. По левую руку от нас стоял двухэтажный коттедж в современном стиле, с панорамными окнами и высококачественной отделкой. Вероятно, его обладатель идет нога в ногу со временем, панорамные окна – олицетворение его широкого кругозора, а высококачественная отделка – показатель его суждений. Они должны быть строгими, как углы фасада, красивыми, как материал, из которого выполнена отделка. Но так ли оно на самом деле? Если предположить, что внешний вид дома – всего лишь проекция того, как я воспринимаю или воспринял бы самого человека, то можно ли судить, что внутри он также красив? Вполне возможно, что внешний лоск – его притворство, а каков он на самом деле – мне не понять. Ведь для этого придется войти внутрь.

Маленький одноэтажный домик с небольшим садом и уютной террасой – скорее всего, он принадлежит добродушной и опрятной девушке, которая ценит домашний уют больше всего на свете. Она хотела бы пить кофе по утрам со своим возлюбленным, сидя у крохотного столика на террасе, а затем подниматься и, зевая, поливать цветы. Она мечтательница. Она любит свою семью и хотела бы стать прекрасной матерью. Не знаю, как точно складывается ее судьба, но пожелал бы ей успеха в любых начинаниях.

Что же символизирует дом, из которого я вышел? С виду он был достаточно суров, даже элегантен. Его силуэты отдавали величавостью. Внутри же, пусть и присутствовали некоторые элементы, характеризующие строгость его характера, он был изуродован, хоть это уродство заметно и не сразу. Разве мои дурные привычки сказываются на мне так? Разрушают меня? Я помнил тот аромат, и он был прекрасен, но я не чувствовал запаха дыма, хотя видел и пепельницу, и пожелтевший тюль. Полы и ступени скрипели, видимо, я ужасно нудный. А сам интерьер? Он был хорош.

Хватит врать, – подумал я, – ты и сам прекрасно знаешь, что тот чертов дом никуда не годный. Все в этом доме красиво, но стоит приглядеться, и потертости, трещины и рвань на стенах уже невозможно не заметить. Значит ли это, что если идти поперек себя и пытаться сделать из себя другого человека, ты начинаешь себя разрушать? Я не говорю о той моей второй жизни, а о том, как я себя воспитывал. Разве может быть так? Ведь я всегда считал, что это правильно – идти наперекор своим привычкам и пытаться создать из себя, подобно тому как скульптор ваяет статую, свой личный идеал.

Все-таки человек – хаотичное существо. Мне надо бы помнить об этом.

Тротуар под нашими ногами накалялся, словно неведомый мне агрегат из-под земли нагревает его. Воздух плавал размазанными пятнами вокруг нас, но не становился горячее.

– Почему здесь так жарко? – спросил я странника.

– Не знаю. Возможно у тебя температура.

– Так значит вот оно как работает. А если я был голодным и уставшим, что это может означать?

Он промолчал, а мне на ум так ничего и не