Искатель, 2013 № 10 - Песах Амнуэль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Его Кен Бакстер зовут, верно?
Лера молчит. Молчание — знак согласия? Да, его зовут Кен, спросите меня, я подтвержу. И что?
— Хороший парень, учится на менеджера, — ровным голосом, без эмоций, продолжает Кейт, и я не понимаю, почему Лера покорно выслушивает, почему — такая эмоциональная! — не перебивает: «Замолчите, какое вам дело до моих знакомых?» Она много раз обрывала Алену, когда та пыталась учить дочь, с какими мальчиками ей лучше, правильнее, достойнее встречаться. «Не лезь в мои дела!» А мне рассказывала, я всегда ее поддерживал, даже когда она была не права. Может, потому Лера и доверяла мне больше?
— Но у Бакстера… В общем, он наркоман.
— Откуда вы знаете? — Это Алена. Хотел бы и я спросить то же самое.
Почему Лера отмалчивается? Она никогда не лезла за словом в карман. Молчание для нее так же нетипично, как речь перед микрофоном для монаха из францисканского ордена молчальников.
— Мой кузен Оппи работает в полиции, в отделе борьбы с наркотиками, — поясняет Кейт, и я вспоминаю тощего и длинного, как стебель тростника, мужчину. Как-то мы с Кейт были у него в гостях. Ей нужно было забрать у него… что?., память двоится и даже троится… это была книга с рисунком на обложке: мужчина направил на читателя двуствольный пистолет, а из-за его плеча выглядывает красавица топлесс. А может — это я тоже помню, — мы пришли не за книгой? Кейт нужно было передать кузену пакет с… чем? Меня это не интересовало, Кейт сказала: «Зайдем на минуту?», и мы зашли — не на минуту, а на полчаса, потому что пришлось знакомиться, потом выпить по рюмке гавайского рома. Кейт поговорила о чем-то женском с женой Оппи Бертой, а мы с Оппи обсудили шансы Харвера на переизбрание.
— Две недели назад, — говорит между тем Кейт, и я слышу ее голос сквозь наслоения памяти, — Оппи позвонил мне и сказал… он знал, что я и Влад были…
Пауза. Наверно, Кейт бросает взгляд на Алену, и я могу представить… Или не могу.
«— Послушай, — сказал Оппи, — у твоего Влада есть дочь Валерия, верно?»
Кто-то шумно вздыхает. Алена?
«— Она встречается с Кеном Бакстером, это нам известно, потому что Бакстер находится у нас под наблюдением».
Не хочу слушать дальше. Я знаю, что произойдет. Знаю так же определенно, как если бы слова уже были произнесены. Лера не станет открещиваться — ни от того, что сделала, ни от своего Кена.
Этот сюжет мне понятен, я не хочу в нем находиться. Лере придется расплатиться за свою Недальновидность, податливость… я ее понимаю… Думаю о том, что, если уйду в другую идентичную реальность, эта все равно останется, и — здесь и сейчас — продолжится невыносимый для Леры разговор, и произойдет то, чего я не хочу знать.
Или не произойдет?
Среди бесконечного числа идентичных реальностей есть и такая, где Лера не запуталась в собственной лжи.
Кейт уже начала произносить следующую фразу, время в моем сознании замедлилось, психика способна передвигаться в будущее, процеживая настоящее по мгновениям, а может, и останавливать время, исключать из ощущений.
Кейт тянет слово, которое, возможно, будет, если Кейт закончит его произносить, означать позор для Леры. Пока Кейт тянет, я успеваю не доказать, конечно, — седьмую теорему не доказать с моими познаниями в физике, — успеваю придумать переход, подставляя нужные (полностью полагаюсь на интуицию!) граничные условия в формулу из уже доказанной шестой теоремы.
Следующая фраза Кейт воспринимается, будто схлопнутая в единое мгновение: не слова, произнесенные обычным голосом, а взрыв, всплеск, раскрытие…
— …Я понимаю, дорогая Валерия, что вас пытались подставить.
— Вот как?
Запах духов становится почти невыносимым — может, Кейт низко наклонилась, но мне кажется, она, напротив, отошла от кровати, голос ее доносится издалека. Что-то сломалось в моем мироощущении, запахи воспринимаются очень сильно — запах мужского пота, это нервничает Гардинер. Или Симмонс. Впрочем, ему-то зачем нервничать?
Баланс ощущений восстанавливается, но не мгновенно. Обращаюсь в слух.
— Боже… — шепчет Лера, и ее перебивает возбужденный голос Алены:
— Послушайте, милая Кейт…
«Милая?» Ну-ну.
Из наложения воспоминаний (сколько идентичных реальностей скопилось в моей памяти?) вылавливаю нужное. Подсознательно, будто делаю шаг в темной комнате, зная, что могу разбить лоб о препятствие, но интуиция подсказывает направление, и я переступаю с ноги на ногу, иду… вспоминаю.
В обычной жизни, бессознательно перемещаясь между идентичными реальностями, мы не запоминаем произошедшего в прежней реальности. Инстинкт самосохранения сознания. Невозможно было бы жить, помня все, что случилось в бесчисленных мирах. Все наши решения, пробы, ошибки.
При сознательных перемещениях память сохраняется хотя бы частично.
— Послушайте, милая Кейт, вы, конечно, лучше меня знаете мою дочь.
Сарказм? Вспоминаю: еще до того дня Лера сблизилась с Кейт настолько, что начала доверять ей больше, чем матери. Лера и от меня отдалилась, не так, впрочем, как от Алены, а я не знал, что и думать о не очень, вообще говоря, понятной дружбе дочери с моей же любовницей. Мне было приятно или неудобно? Скорее и то, и другое.
Фраза Алены, как это ни ужасно, вполне естественна. Правда, я не предполагал, что Алена в курсе.
Почему нет? В этой идентичной реальности у моей жены, как и раньше, роман с доктором Гардинером, и, хотя она ничего не предпринимала для того, чтобы устранить собственного мужа — при ее характере это ей и в голову прийти не могло, — но все же относится к Кейт с деланным безразличием, как к женщине, которой в будущем предстоит занять освободившееся место жены… и матери?
— Думаете, Лера на такое способна?
— Об этом вы спросите вот эту особу. — Кейт резко оборачивается и указывает на кого-то пальцем (или это мое субъективное ощущение?). Понимаю, что в этом идентичном мире никто никогда не пользовался внешними мыслями… собственно, что это такое? Слова знакомые, но что они означают? Я что-то забыл? Определенно. Не могу помнить все, что происходило во всех идентичных реальностях. При обычных обстоятельствах не помнил бы ни одной. Внешняя мысль?.. Нет, не знаю.
На кого показывает пальцем Кейт? Женщин в палате четыре: кроме Кейт, Леры и Алены, только миссис Куинберн, но она-то что может знать о Лере, Кене, наркотиках, завещании и желании кого, бы то ни было заполучить три с половиной миллиона фунтов? Палатная медсестра, поклонница нелепого культа связи с потусторонним миром. Возможно, любовница Симмонса.
К какой идентичной реальности относится эта моя память?