Письма русского офицера о Польше, Австрийских владениях, Пруссии и Франции, с подробным описанием отечественной и заграничной войны с 1812 по 1814 год - Федор Глинка

В это время треск пожара раздался еще сильнее; несколько домов вдруг рухнули - и уничтожились!.. Старая женщина, испугавшись, выбежала из другой комнаты; молодая красавица проснулась. Тут увидел я ее прелестные голубые глаза; слезы сверкнули на них. Раздался голос тихий и приятный; я услышал: "Боже! как пылает отечество наше!" Так говорила молодая девушка старухе, продолжая: "Чем виновны бедные саксонцы, что король их впал в заблуждение? Министры, министры совратили его с пути истины!.. О, король наш! Несчастный король! Для чего мирное и долголетнее царствование твое оканчивается такими ужасами?.. Для чего омочил ты седые волосы свои слезами и кровию твоего народа?.. (Warum hast du deine graue Haaren mit Tranen und Blute deines Volkes benetzt?..)" Вот собственные слова девушки. Они и теперь отзываются в ушах моих. Можешь судить, в какое удивление пришел я от них тогда. До сих пор меня не видали. Но тут не вытерпел я, вошел и спросил старуху: кто эта молодая девушка, которая с таким очаровательным умом и красноречием говорила о судьбе своего отечества? "Это бедная сиротка, живущая здесь в доме и трудами рук своих получающая себе пропитание", - отвечала старуха. Лицо молодой девушки облилось румянцем скромности. "Сколько вам лет?" - спросил я. "Четырнадцать", - отвечала она. Суди же, друг мой! о воспитании прекрасного пола в Саксонии, когда четырнадцатилетняя бедная саксонка умеет говорить с таким пленительным благоразумием. Между тем товарищи мои проснулись. Мы советовали женщинам уйти скорее в горы; они хотели убраться туда на заре. Потом распростились с хозяином и под блеск зарев, пробираясь между лесистыми горами, достигли передовой колонны нашей.

10 мая

Хотя, по распоряжению Главнокомандующего, графу Милорадовичу и можно было оставаться в Лебау до половины дня и соединиться с Раевским у Рейхенбаха около вечера, но граф, рассмотрев внимательнее карту и поговорив с жителями, почувствовал, что неприятель, а особливо такой, как французы, может прервать, наверное, сообщение его с большою дорогою и отрезать его от нее. Посему, не теряя времени, повел войска, привыкшие не знать с ним усталости. Путь от места сражения при Бауцене на Лебау почти вдвое далее прямой дороги, оттуда же чрез Вюршен в Рейхенбах.

Счастливое соображение графа было спасительно для арьергарда и корпуса Раевского; неприятель точно покусился разделить их и отрезать. Наполеон, как говорят пленные, взбешен будучи столь малым успехом великого Бауценского сражения, укорял маршалов, для чего не взяли они у нас ни одного даже значка, ни одной пушки, и в горячности сказал им: "Я вам покажу, как бить русских и отнимать у них трофеи!" Сказал и повел сам отборные войска. Гвардейская кавалерия его, вовсе не участвовавшая во вчерашнем деле, пущена была вперед. Перестрелка началась с рассветом. Генерал Раевский отражал по возможности превосходные силы неприятеля; но, будучи сильно утеснен при Вейсен-Берге, ускорил несколько отступление свое, и потому не мог уже быть на одной высоте с графом Милорадовичем. Но сей между тем, сближась к пункту соединения, удалялся от опасности быть отрезанным. Ничего не зная, что делается с Раевским, арьергард наш, состоявший из корпуса принца Виртембергского и кавалерии князя Трубецкого, пришел к Рейхенбаху около полудня и начал располагаться на отдых в глубокой долине, от которой высота горы заслоняла большую дорогу. Вместе с некоторыми из наших адъютантов взъехал я на гору, чтоб взглянуть на город и дорогу - и как удивились мы, увидя так рано корпус Раевского уже подле нас! Все показывало какое-то смятение. Войска поспешно проходили. Храбрый полковник Криштафович [10*] , покрытый потом и пылью, ведя свой Екатерининский полк, остановился и рассказал нам, что они несут неприятеля на плечах; что генерал Раевский, со всею храбростию и благоразумием своим, едва мог избегнуть, чтоб не быть окруженным. А это что за кавалерия скачет по долине? "Это французы! - говорил он. - Они уже несколько раз старались перерезать нам дорогу". Наполеон послал эту кавалерию с повелением втесниться между двух дорог и, укрываясь под закрытием лесистых гор, пробраться к самому Рейхенбаху, чтоб захватить его прежде нас. Намерение было хитро и дерзко, но неудачно! Граф Милорадович, сведав о прибытии Раевского, дает ему знать о себе - и в минуту делает распоряжения. Кавалерийские полки наши, расположившиеся для отдыха, поспешно садятся на лошадей, кричат "ура!", скачут вперед и опрокидывают неприятеля, который увидел тогда, что и сам попал в западню! Войска становятся в ружье. Всю пехоту взводят на высоты; на выгоднейших из них ставят батареи. Неприятель остановился в самом жару своего стремления. Город Рейхенбах вовсе неудобен к защищению. Все войска переведены за оный на лучшие высоты. Корпус гренадер поставлен в резерве.

Солнце было еще высоко. Неприятель, беспрестанно показываясь в новых силах, тянул слева пехоту свою к лесам, а кавалерию вел справа по долинам. По всем обстоятельствам, ожидали великого дела и в ожидании не ошиблись. Оно началось сильным с обеих сторон действием батарей. Неприятель, сосредоточивая орудия, ставил по сорока и более пушек вместе. Бомбы вредили даже резервам нашим; гранаты и ядра осыпали высоты. Арьергард, упорно сражаясь, мало-помалу отступал, занимая каждую высоту и на каждом месте выдерживая жаркий бой. По словам пленных, три сильных корпуса, при личном присутствии самого Наполеона, дрались в сей день против нас. Но невзирая на стремительное наступление свежих войск, на жестокий огонь многочисленной артиллерии, на быстрое движение колонн, беспрестанно обходивших наши фланги, арьергард выдержал весь натиск и остановил неприятеля в шести верстах от Герлица, вопреки всем усилиям его, чтоб занять этот город. В пылу самого жаркого боя Наполеон, раздраженный неуступчивостию наших войск, спросил с сердцем у своих: "Кто командует русским арьергардом?" "Генерал граф Милорадович!" - отвечали ему. Он нахмурился и начал доказывать маршалам, что нас можно было отрезать. Но в сие самое время ядро, пущенное с батареи нашей, коснулось маршала Мармонта, вырвало живот герцогу Фриульскому (Дюроку) и зашибло до смерти одного дивизионного генерала. Так рассказывали пленные, и то самое подтвердил после французский бюллетень. С нашей стороны ранен храбрый генерал князь Сибирский. В сей достопамятный день конница наша покрылась ранами и славою. Многие отличнейшие офицеры, в виду, водили отряды свои в атаку. Ротмистр Орлов, с эскадронами разных полков, несколько раз делал смелые нападения, рубился с французскими офицерами и получил тяжелые раны. Другой брат его лишился ноги в битве Бородинской. Третий брат их - известный партизан, а четвертый, адъютант его императорского высочества Константина Павловича, находился с нами при графе во всех арьергардных делах. Все эти Орловы, с прекрасным воспитанием и дарованиями, поддерживают славу имени своего. Большое число лошадей досталось победителям, пространное поле сражения покрыто трупами и два эскадрона лучших гвардейских гусар, в богатых красных мундирах, взяты в плен. Сегодняшнее сражение, начавшееся в 6 часов утра, продолжалось почти беспрерывно до 10 вечера, следственно, 16 часов! Все мы третьего дня, вчера и сегодня были в огне, не сходя с лошадей, всякий день с лишком по 12 часов!..

Поздно уже замолкло сражение. С наступлением ночи полил дождь, и мы приехали в Герлиц. Я зашел с товарищами к прежнему хозяину, который с такой же добротою, как и прежде, принял пас к себе. С нами стал вместе Денис Васильевич Давыдов и читал нам свои стихи. Приятные звуки лиры его заставили всех, забыв усталость и шум сражений, пленяться ею.

Между тем, для избежания тесноты по узкой дороге и в улицах города, граф Милорадович приказал войскам тихо сняться и перейти на ту сторону города и реки Нейса. Впереди оставлены одни только отводные караулы и генерал Корф с легкою конницею.

11 мая

С первым лучом света выбрались мы из Герлица. С нами ехал полковник Давыдов и показывал нам подробную топографическую карту тех мест. На ней означены были все поля сражений 7-летней войны. Мы отыскивали и нашли близ Герлица ту продолговатую гору, на которой дрался генерал Винтерфельд. Путешественники отыскивают следы древних зданий и городов. Умный и чувствительный Мориц искал в Италии места жилищ Горация, Цицерона и Вергилия, а мы отыскиваем места, где лилась кровь!.. Все почти поля сражений означаются на военных и исторических картах двумя накрест положенными шпагами. Скоро, кажется, вся карта Германии испестрится такими знаками, ибо нет почти места, где бы в ней не дрались. При одном Ландсгуте, где так славно защищался несчастный Финк, стоят три знака сражений; там дрались в 1745, в 1757 и 1760 годах. Сколько крови усыряло тамошнюю землю!.. Германия есть классическая земля военных действий, так как Италия земля древностей. Читая творения славного Жомини [11] и смотря на те места, которые мы теперь проходим, можно живо воображать Семилетнюю войну - училище военных людей.