Щепотка перца в манной каше - Аркадий Шугаев

Христиане не имеют ярко выраженной арабской внешности, гладко бреются, одеваются по-европейски. Существует мнение, что представители этой группы являются потомками крестоносцев, которые, совершая свои походы в Иерусалим, оставляли после себя беременных арабок, у которых потом рождались дети, удивительно похожие на пришедших из далеких северных стран рыцарей. Христианские арабы стараются дать своим детям хорошее образование, отправляют их учиться за границу.

Друзы считают себя совершенно отдельным этносом, хотя говорят на арабском языке и набор генов у них точно такой же, как и у всех остальных арабов. Из своей религии друзы делают тайну, несмотря на то, что их священная книга — Коран, как и у мусульман. Верующего друза невозможно спутать ни с кем другим. Они наголо бреют голову и прикрывают ее маленькой шапочкой, усы обязательны. Одежда — синяя блуза без всяких украшений и штаны. Штаны эти не простые, они имеют огромную мотню. Для чего? Я спросил об этом у Салима. Оказывается, друзы так же как и евреи ждут мессию, но, по их представлениям, он должен появиться весьма необычным образом. Мессию должен родить мужчина, и когда это произойдет, никто не знает. Чтобы явившийся людям спаситель не разбился при рождении о твердую землю, друзы и носят между ног эту мотню, которая в нужный момент выполнит функцию улавливателя и люльки одновременно. Оригинально, правда? Но в правдоподобности этой легенды я, честно говоря, сомневаюсь. Ведь мне ее рассказал Салим. А он запросто мог и лапшу навешать… Я лично вижу более приближенное к реальности объяснение специфическому внешнему виду этой этнической группы. Наголо бритые головы, совершенно одинаковые усы и одежда единого покроя и цвета превращают всех друзских мужчин в братьев-близнецов, а мотня на штанах мешает женщинам строить догадки о различиях в размерах половых органов. Может быть, именно поэтому у друзов чрезвычайно редки случаи супружеской неверности? Действительно, какой же смысл изменять мужу с соседом, если они одинаковы как две капли воды? Друзы — единственные из всех арабов — служат в израильской армии, за что их и не любят соплеменники других вероисповеданий.

Есть в Израиле и кочевые племена, говорящие на арабском языке, — бедуины. Салим убеждал меня, что к арабам они имеют весьма условное отношение.

— Бедуин — это смесь араба с верблюдом, — такие нехристианские слова говорил Салим.

Себя этот молодой человек, естественно, считал существом высшего порядка, был самоуверен, дерзок. Внешности своей Салим уделял много внимания: полировал ногти, тщательно брился, волосы мазал какой-то жирной херовиной.

— Арканя, а не кажется ли тебе, что он просто-напросто пидор? — как-то спросил меня Борька.

— Да нет, не думаю. Скорее всего, просто выебывается, — ответил я и, как показало время, оказался прав.

Во время очередной трапезы, состоящей из ворованных продуктов, Борька сказал:

— То, что мы здесь бесплатно питаемся и выпиваем — хорошо, но ведь жратва и водка лишь частично компенсируют те деньги, которые работодатель крадет из наших карманов.

— Точно! Меня в прошлом месяце Гринберг на двести шекелей наебал, я специально учет вел, — возмущался Сергуня.

— Вот так и богатеют капиталисты. Обворовывают честных тружеников, — Борька подливал масла в огонь Сергуниного гнева.

— Что же ты предлагаешь? — спросили мы с Алексом, почувствовав, что Борька не просто так завел разговор о несправедливости капиталистического строя.

— Наказывать надо этого зажравшегося хищника, — туманно ответил мясник.

— Мочить будем? — бывший уголовник Алекс предпочитал кардинальные меры.

— Ты что, обалдел что ли? Мало сидел?

— Ну а что еще с этим беспредельщиком делать? — недоумевал Алекс.

— Экономически душить будем, — объявил Борька.

В каждом супермаркете работает служба безопасности. Сотрудники этой службы развешивают по всему магазину камеры слежения, маскируют их и следят за покупателями, чтобы те ничего не сперли. Кроме электроники торговый зал контролируют и сами сотрудники. Они берут тележки и путешествуют по торговому залу, складывают в тележки товары, изображают из себя добропорядочных рядовых покупателей, а сами зорко следят, чтобы никто не обокрал Гринберга. Хозяин щедро платит своим сторожевым псам.

Если псам удается схватить кого-либо за руку во время воровства, они ведут этого несчастного в подсобное помещение к своему начальнику, главной овчарке Гринберга — Мати. Мати этот приехал в Израиль из Румынии лет десять назад. Гнида редкостная. Он сидел в своем кабинете почти круглые сутки и, не отрывая глаз от мониторов, хищным взглядом следил за посетителями супермаркета, в каждом из них он видел потенциального вора. Когда к нему приводили пойманного с поличным, Мати предлагал несчастному два варианта: вызвать полицию, или денежный штраф. Штраф этот многократно превышал сумму украденного, но провинившиеся неизменно выбирали второй вариант. Лучше расстаться с крупной суммой денег, чем попасть в поле зрения полиции. Полиция если и не посадит, все равно хорошего мало — внесут в компьютер и тогда конец карьере, спокойной жизни, работе.

Кроме покупателей, объектами внимания Мати были все, кто работал в супермаркете. Мати следил за работниками, прячась в темных углах складского помещения. Как черт из табакерки он выскакивал около касс, проверял чеки, на выходе из магазина обыскивал сумки. Его боялись все, кроме Салима. Мати долгое время охотился за ним, но никак ему не удавалось поймать хитрого, изворотливого араба, хотя Мати точно знал, что Салим ворует.

— Арабчонка этого надо будет в команду взять, — решил Борька.

Мы согласились: Салим, с его богатым опытом действительно был бы очень полезен.

Итак наша преступная группа сформировалась: главарь — Борька, я — заместитель, рядовые — Алекс и Сергуня, Салим — консультант. Несколько дней мы посвятили камерам слежения, изучили их расположение и зоны, которые камеры покрывали. Затем была составлена карта супермаркета и на ней закрашены все сектора, попадающие в зону видимости камер. В слепых пятнах, отмеченных на карте, мы и будем действовать.

Вот мы берем стандартную тележку, которыми пользуются покупатели, и по очереди, в течение нескольких часов наполняем ее товарами, стараясь складывать в телегу максимально дорогие и ликвидные продукты: элитный алкоголь, сигареты, деликатесные консервы. Затем собранный и подготовленный к вывозу из супермаркета груз постепенно, по участкам, не попадающим в зону видимости камер, перемещается к выходу из магазина. У каждого из членов группы есть мобильный телефон. Мы расходимся по разным углам огромного магазина и поддерживаем телефонную связь, наблюдая за сотрудниками службы безопасности.

Все уже готово, груз от наружной двери отделяют несколько метров. Наступает момент действий Салима. Он встает в самом доступном для видеокамер месте и делает вид, будто набивает себе карманы продуктами. Через несколько секунд из своего кабинета вылетает торжествующий Мати.

— Попался! — кричит он тонким противным фальцетом. — Я обещал тебе, что поймаю!

Мати хватает Салима за руки, чтобы тот не смог скинуть награбленное, и истерично сзывает своих подчиненных. Через мгновение все сотрудники службы безопасности окружают арабского воришку. В магазине крик, суета, неразбериха…

Именно в этот момент Алекс выталкивает из супермаркета нагруженную телегу и, спокойно подкатив ее к Борькиной машине, перегружает товар в багажник. Тем временем в торговом зале происходит обыск. Потный, красный от возбуждения Мати выворачивает карманы Салима. Молодой араб нагло улыбается и с вызовом смотрит в глаза врагу.

— Ты не полицейский и обыскивать меня не имеешь права. Я на тебя в суд подам, — аргументировано угрожает ненавистному Мати Салим.

К обыску подключаются все ищейки Гринберга. И конечно же, ничего не находят. Как побитая собачонка, Мати на полусогнутых ногах ковыляет к себе в кабинет. Он опозорен, уничтожен, разбит. Салим торжествует.

— Ищите себе места уборщиков! — нахально кричит арабчонок в адрес службы безопасности.

После работы мы отвезли добычу в Хайфу, в предпортовую ее часть. Здесь располагается несанкционированный рынок; торговцы — контрабандисты, валютные спекулянты, наркоманы, просто воры. Мы за полцены сдаем свой товар жуликоватому, с бегающими глазами человеку неопределенной национальности.

— Борюня, а ведь мы стали уголовниками, нас полагается в тюрьму посадить, — раскрыл я свои потаенные мысли.

— Нет, Арканя, мы всего лишь вернули себе часть украденных у нас денег. Проще говоря, мы восстановили справедливость, — так Борис объяснил истинное положение вещей.

— Тут и рассуждать не о чем. Все по понятиям, — поддержал разговор Алекс.