Литературный театр - Л. Зиман

Кукла. Нету.

Негритёнок. Так что же в твоей реке хорошего?

Матрос. Цыц! Дама не с тобой разговаривает. Я, сударыня, матрос. С корабля «Поплавок». Не обращайте на это мохнатое чучело внимания. К вашим услугам.

Маркиза. Матрос? Но вы так чудесно одеты… И даже в лакированных туфельках. Быть может, вы были в маскараде и не успели переодеться? Быть может, вы природный маркиз?

Матрос. Нет, сударыня, должен вас огорчить. Я самый натуральный матрос.

Маркиза. Да? (Кокетливо). Ну что ж, бывают и матросы симпатичные… Развлеките меня. Здесь так скучно и нестерпимо пахнет клеем и нафта… нафта…

Матрос. … лином.

Маркиза (уже не кукла, а вышедшая из-за ширмы девушка.) Вы очень любезны. Развлеките меня.

Кукла. Глупая ты вакса! (Маркиза уходит за ширму.) А разлив? А синяя даль? А кудрявые рощицы на холмах? А заливные луга?

Негритёнок. Кактусы есть?

Кукла. Очень там нужны твои кактусы! Молчи, трубочист, не хочу с тобой разговаривать.

Негритёнок. Странная девочка. Ведь совсем другого цвета, и характер сердитый, а (вздыхает) очень мне нравится. Спать не могу – всё о ней думаю… Настенька! Послушай-ка, твой жених, Ванька-Встанька, умней меня?

Кукла. Во сто раз.

Негритёнок. Красивей меня?

Кукла. В тысячу раз!

Негритёнок. Ишь ты… Есть у него на руках и на ногах браслеты?

Кукла (сконфуженно). Нету. У него, не фыркай, пожалуйста, ручек и ножек… совсем нету. Сверху голова, снизу животик. Как яичко. (Появляется Ванька-Встанька – не кукла, живой, качается наподобие Ваньки-Встаньки – пластический номер под музыку). Покачается и застынет. Чего же ты смеёшься?

Негритёнок. Ха-ха-ха! Хо-хо-хо! Хи-хи-хи! Жених! Как яичко! Уж лучше тогда просто за дубовое кресло замуж выйти. У него, по крайней мере, ручки и ножки есть.

Ванька-Встанька выкатывает вперёд кресло на колёсиках, и оно заговорило (фонограмма).

Кресло. Охо-хо-хо… Кому как, а мне плохо. В правой передней ноге ревматизм, клёпка рассохлась, моль всю обивку проела. Разве так по-настоящему чистят? Служанка с щёткой пройдётся, словно пудру с носа смахнёт, а сама в танцкласс бежит как угорелая. Кот по грязным дорожкам нагуляется, прыг в окно и прямо на меня! Да он, мурло, и не понимает, что такое настоящее красное дерево и конский волос!.. Для него я поставлено? Ну, ещё дети – понимаю. Я для них вроде дедушки, влезут с ногами, по ручкам башмачками колотят, я, видите ли, паровоз…

Появляются дети, играющие в паровоз.

Дети. И вот

 вылазит паровоз,

 чтоб

 вас

 и нас

 и нёс,

 и вёз.

Кресло. Это уже стихи не Саши Чёрного – Маяковского, который, как и Саша Чёрный, сотрудничал в «Новом Сатириконе». Когда Корней Иванович Чуковский спросил у Маяковского, кого он больше любит: Полонского, Майкова или Фета, – Маяковский засмеялся и сказал: «Сашу Чёрного». (Пауза.) Все мои кости расшатали, кряхчу, но не жалуюсь. Дети меня любят, и я их всей моей старой внутренностью обожаю… Но почему же этот кошачий бандит наваляется-наваляется, а потом меня же начнёт когтями драть? Разве я точильный камень?.. Вот когда-нибудь возьму да перевернусь и раздавлю ему пузо!

Звук лопнувшей пружины.

Ванька-Встанька. Очень уж у кресла нервы расходились (Увозит его.)

Маркиза. Расскажите что-нибудь о ваших кругосветных плаваниях.

Матрос. Есть!

Маркиза. Что есть?

Матрос. Это, сударыня, на матросском языке значит: будет исполнено сию минуту. Кругосветное плавание я совершал дважды. В бассейне Люксембургского сада на резиновом жирафе, к которому меня привязала хозяйка, девочка Нелли…

Маркиза. Ах, как это неудобно!

Матрос. Ничего. На то я и игрушка. Только в меня мальчик камушком бросил, мы и перевернулись: жираф вверху очутился, а я под водой.

Маркиза (взволнованно). И что же?

Матрос. А то, что костюмчик мой весь в сине-голубую зебру превратился. Слинял. Второй раз кругосветно плавал в ванне. Нелли меня всегда в жестяной тазик сажала, чтобы ей веселей было купаться.

Мишка. О! У всех девочек одна и та же манера.

Кукла (всхлипывает). Эфиопская мурзилка! Зачем ты меня ра-зо-ча-ро-вы-ва-ешь?

Негритёнок. Ну, пошла сырость разводить…

Мишка. Ты зачем нашу Русскую куклу обижаешь? Счастье твоё, что ты резиновый, а то я бы тебе бока намял… Будешь ещё? Пикни-ка у меня теперь…

Негритёнок. А вот и пикну! Мишка-Мишка, кочерыжка, Русская кукла – лохматые букли… Ванька-Встанька, где твоя нянька? У Волги гуляет, ножки собирает… Ванька-Встанька…

Мишка (перебивает). Слышишь – ты… Перестань-ка!

Негритёнок. Достань-ка меня, достань-ка!..

Матрос. И вот, когда бабушка ей как-то губкой пятку мыла, Нелли не выдержала – щекотно ведь ужасно! – брыкнула ногой и угодила снизу в тазик… Я взвился из таза, как испуганная курица над забором, и полетел вниз головой в мыльную ванну. Всё забрызгал! Пол, потолок, стены, окно, дверь, зеркальце, бабушку… Сразу набух и пошёл ко дну, как ключ.

Маркиза. Почему, как ключ?

Матрос. Так говорится. Плакала Нелли, плакала, прямо вода в ванне на три сантиметра поднялась… Обсушили меня и сюда привезли. Видите, теперь у меня туфельки новые, костюмчик новый. Носик новый приклеили, старый размок… А у вас, сударыня, что такое, осмелюсь спросить?

Маркиза. Вам что за дело?

Негритёнок. Кринолин у неё по всем швам лопнул.

Мишка. И крысы талию прогрызли. Я сам видел.

Маркиза. Ах! (Падает.)

Свет гаснет и тут же зажигается. Маркиза (живая, не кукла) в обмороке.

Матрос. Вот так кораблекрушение… Никогда я маркиз в чувство не приводил, что ж теперь делать? Су-да-ры-ня! В верхнем этаже пожар! Не слышит.

Негритёнок (пищит). Сударыня! В нижнем этаже разбойники кукольного мастера грабят! Не слышит.

Мишка (рычит). Сударыня! В балконную дверь мой дядя, белый медведь, лезет. У-у-у! Не слышит.

Кукла (шёпотом). Су-да-ры-ня! На ваш парик моль села…

Маркиза вскакивает, проверяет парик, смотрится в зеркальце.

Кукла. Ага… очнулась! Уж я знаю, что сказать. По-русски! (Живая, выходя из-за ширмы). Почему бы во всех странах по-русски не говорить? Язык ясный, симпатичный. Звери все, наверно, по-русски думают. Окончания на конце. Сразу узнаешь, что курица женского рода, а петух мужского. И что эта вавилонская башня наделала? Наверно, до неё все по-русски говорили.

Свет.

Появляются участники Хоровода с плоскостными масками (чижа, зайца, карася).

Все.  «Эй, смотри, смотри – у речки

Кожу сняли человечки!» –

Чиж. Крикнул чижик молодой,

 Подлетел и сел на вышке,

Все. Смотрит: голые детишки

 С визгом плещутся водой.

Чиж. Чижик клюв раскрыл в волненье,

 Чижик полон удивленья:

Все. «Ай, какая детвора!

Ноги – длинные болталки.

Вместо крылышек – две палки.

Нет ни пуха, ни пера!»

Заяц. Из-за ивы смотрит заяц

И кивает, как китаец,

Удивлённой головой:

Все. «Вот умора! Вот потеха!

Нет ни хвостика, ни меха…

Двадцать пальцев. Боже мой…»

Карась.  

А карась в осоке слышит,

Глазки выпучил и дышит:

Все.  Глупый заяц, глупый чиж!..

 Мех и пух, скажи пожалуй…

Вот чешуйку б не мешало!

Без чешуйки, брат, шалишь!