Карантин - Сергей Малицкий

— Где дежурный, твою мать?! — начал повышать голос полковник и вдруг узнал Павла.

Глаза Игоря Анатольевича выкатились из орбит, скулы побагровели, словно он через мгновение собирался сбить ревом противника с ног, но полковник не успел издать ни звука. Едва ли не впервые со времен детства Павел ударил человека не во время спарринга, а в быту. Нос Бабича хрустнул, и полковник обрушился на пол скулящей милицейской куклой. Через секунду Павел вышел из отдела, миновал водителей, травящих у входа анекдоты, и смешался с толпой на остановке. Еще через минуту он бросил шляпу Мартынова в урну, затем избавился от собственной ветровки, а еще через недолгое время вытащил из-за бампера «девятки» ключи, сел за руль и выехал из города.

В течение следующих полутора часов Павел успел сделать многое. Остановился у придорожного торгового центра и сначала коротко, под насадку, почти наголо постригся, потом перешел в другой салон и осветлился до искусственной седины. Через полчаса его наряд дополнили темные очки, бейсболка, новая куртка, новые джинсы и крепкие ботинки с высокой шнуровкой. На плече повисла сумка с еще одним комплектом одежды, запасом продуктов и самого необходимого. Уйдя с трассы, Павел вырулил по двухполоскам к кольцевой, развернулся, остановился у ближайшего супермаркета и проверил телефоны. Новых звонков ни от кого не было, пришло только извещение о попытках дозвониться с номера Жоры.

Павел вытащил из телефона свою сим-карту, вставил новую, набрал Дюкова. Тот не ответил. Зато Людка сразу начала рыдать:

— Паша! С ума сойти! Костю убили! И тестя его! И собаку! Зарезали! Он не появился с утра, качки поехали к нему на дачу, а там такое! Я позвонила его отцу, уж не знаю, как он будет сообщать внуку и дочери. Ничего не знаю! Ты как? Томку нашел?

— Нет,— ответил Павел.— Новости есть какие-нибудь?

— Тебе мало? — закричала Людка.— Тебе этих новостей мало?!

— Выше крыши.— Павел сбросил связь.

Тесть вновь не ответил, зато его соседка, похоже, была раздражена.

— Не знаю я ничего. Вы ж звонили уже? Антоныча нет, отъехал еще вчера.

— Скажите, а могло так случиться, что он вернулся или дочка его заезжала, а вы не заметили?

— Могло, конечно,— все в том же тоне продолжила соседка,— Я ж тоже и в магазин когда отхожу, да и мало ли куда? Только Антоныч-то на «козле» своем ездит, его бы я уж явно не пропустила. После него всякий раз грязь на дорожке. Да и темнеет уж, когда он дома, у него всякий раз лампочка горит. Да и баньку он всякий раз топит. А если дочка его приезжала... Да не видела я никого, ключ у меня запасной есть, но его никто не спрашивал. Или у нее есть ключ-то?

— Я вам еще позвоню, хорошо? — спросил Павел,— Мне очень Виктор Антонович нужен.

— Да уж, нужник нашелся, — проворчала соседка и добавила: — Звони, чего уж там.

Павел нажал отбой и задумался. К майору ехать ему не хотелось, да и вряд ли это было безопасно после произошедшего в отделе. Куда теперь? В новом обличье, да в родные места Томки, на восток? А документы? А сама Томка? Павел попытался привести в порядок мысли, но то, что вчера все казалось ему непонятным, сегодня обратилось каким-то сумасшествием.

Посидев пару минут с закрытыми глазами, он отключил телефон, затем вставил в него карту Томки. На ее номере оказалось сообщение от неизвестного абонента. «Паша! Я в беде!» Отправлено пару часов назад, когда Павел был в милиции.

Некоторое время Павел смотрел на страшные, но ожидаемые слова, затем попробовал прозвониться. Номер был выключен. Павел позвонил Жоре. Голос гиганта был холодным, но сквозь холод угадывалось сдерживаемое бешенство.

— Ты где, идиот?

— Я уже прошел освидетельствование? — раздраженно осведомился Павел.— Или это и есть та причина, по которой меня крышевала твоя служба? Одно непонятно: почему я об этом ничего не знаю? Или ты собирался выставить счет сразу лет за пять?

— А простое дружеское участие отвергаешь с ходу? — процедил Жора,— Или ты до сих пор думаешь, что живешь в лучшем из миров? Открой глаза, мальчик! Научись принимать добро с благодарностью, тогда и горевать попусту не придется. Где ты сейчас?

— Где я? — Павел накинул ремень на плечо, поднял стекло автомобиля,— Никогда не поверю, что Томкин телефон ты не отслеживаешь.

— Ты крепко вляпался, парень,— вздохнул Жора.— Нет, ты, конечно, не дурак и с такой сноровкой, пожалуй, с недельку еще побегаешь, но лучшим выходом для тебя было бы дождаться меня где-нибудь в укромном местечке, где бы мы могли обсудить все, что с тобой происходит.

— Да,— согласился Павел,— Я бы с удовольствием обсудил с кем-нибудь, что со мной происходит, вот только не хочется после такого разговора остаться в камере. Я пока еще не нашел Томку. Так что наша быстрая встреча все еще невозможна. Но за предложение спасибо.

— Не дури, парень! — повысил голос Жора.— Да еще день, и у тебя земля будет гореть под ногами! Так ты Томку не найдешь. Что ты натворил в отделе?

— Ну всего рассказывать не буду, чтобы не прослыть идиотом окончательно,— усмехнулся Павел,— но сломанный нос Бабича — на мне. И поверь, Жора, он легко отделался. Все остальное — не моя работа, но сожаления об этих трупах у меня нет.

— Ты еще и смеешься? — удивился Жора,— Да на тебя уже сегодня будет спущена вся ментовка! И прокуратура заодно. И им будет плевать, как погибли их коллеги,— им нужен крайний. И крайним будешь ты! Поверь мне, я могу кое-что, но я не всесилен. До тебя доберутся, и я больше чем уверен, что ты будешь уничтожен при задержании. Это уже не страйк, дорогой мой. Пули — не шарики!

— Это все, Жора? — спросил Павел.— Новости по Томке есть какие?

— Есть новости,— зарычал Жора.— Но не по Томке. Новости есть по судьбе некоего Ильи Георгиевича Губарева. Имя ничего не говорит?

— Имел с ним с беседу,— подтвердил Павел.— Оказалось, что год назад он пытался захомутать Томку, вот я и пришел обсудить этот факт его биографии. Он меня Бабичу и сдал. С ним-то что? Большой человек, с большой собакой, как минимум с пятью большими охранниками. Неужели я и его успел обидеть?

— Успел, Паша,— прошептал Жора.— Сильно обидеть успел. К счастью, семейство Губарева далеко сейчас, жена на островах где-то, а сынок в Англии учится. Думаю, только поэтому они уцелели. А Ильи Григорьевича больше нет. А ты не знал, что ли? Над ним, похоже, мясник поработал. И над его собачкой. И над пятью охранниками. Ничего не напоминает? Что ты там рассказывал недавно про тесаки? Один водила уцелел — тот, что отъезжал в магазин. Так вот он сказал, что перед отъездом видел тебя, а когда вернулся, тебя не застал, зато нашел трупы. Вместе с отделом уже девять покойничков!