Четыре года в шинелях - Михаил Лямин

Дивизия вышла в район Великих Лук. Вон оно, оказывается, куда топали. Недалеко от Белого и Сычевки. Только здесь нет лесов. Кругом балки и высотки.

Объявили: дивизия входит в состав пятого гвардейского корпуса генерала Белобородова. Рядом с нами еще две дивизии, как и корпус, гвардейские. Это вселяет и нас гордость. Нам доверяют быть на главном направлении, на нас надеются.

Полки и батальоны готовятся к выходу на исходные рубежи, а пока два-три дня располагаются где придется. Дел - невпроворот. Мороз загнул под двадцать. Нам выдают теплое обмундирование. Стараются повара - кормят до отвала. Появились заветные сто граммов.

По землянкам, сараям, погребам, где ютятся солдаты, пошли политработники и командиры. Вместе с офицерами штаба вышел и комдив. Надо передать дивизии радостную весть: 19 ноября, в четыре часа утра, наши войска перешли в наступление у Сталинграда. Враг отброшен на 60-70 километров.

Не приказано кричать "ура". Солдаты выражают чувства по-своему: приплясывают, крякают от удовольствия, хлопают друг друга.

- Хорошо! Вот теперь подолбаем и мы, - говорит за всех Алексей Голубков.

- "Иваном-долбаном", да? - уточняет Михаил Ипатов.

- И "Иваном", и "катюшей", и "андрюшей" - всем, чем можно, - смеется коренастый волгарь. - Дадим прикурить фрицу.

И говорят, и говорят солдаты. И дразнят себя, подзадоривают, разжигают и без того непотухшую ненависть. Им теперь не до сна, не до писем, не до вздохов. Опять начинается боевая страда, но уже не такая, как в прошлую зиму.

У стен древнего города

Доверие Родины

Дивизия живет сталинградским настроением. В балках и за высотками идет подготовка к наступательным боям. Офицеры практикуются на ящиках с песком. Всем командирам, вплоть до взводных, выдали карты Великих Лук.

Агитаторы полков и политотдела дивизии проводят в подразделениях беседы. Городу, раскинувшемуся перед нами на ровном плацу, без малого восемьсот лет. Он ровесник Москвы, был неоднократным ее защитником от нашествия чужестранцев.

Старина осталась в городе до наших дней. На западной его окраине крепость, окруженная валами. В городе девять церквей, два монастыря, каменные торговые ряды. С севера на юг он разрезан рекой Ловать.

Все каменные здания города во главе с крепостью превращены немцами в опорные пункты с обязательной круговой обороной и приспособлены к ведению уличных боев. Всюду - проволочные и противотанковые заминированные заграждения. Траншеи по обоим берегам Ловати. На окраине города - узловая железнодорожная станция. Передний край противника выступает на пять-шесть километров от города. Он проходит по высоткам и деревням.

Всю эту сложную оборону города и прилегающего к нему района несет 83 пехотная дивизия гитлеровской Германии под командованием генерал-лейтенанта Шерера. Части дивизии составляют и гарнизон города. Он усилен артиллерийскими дивизионами, охранными, саперными, разными специальными частями. Всего в гарнизоне одиннадцать тысяч человек. Начальник подполковник барон фон Засс.

Великие Луки прикрывают железнодорожный узел Ново-Сокольники, связанный с Прибалтикой, Ленинградом и центральной группой немецких войск. Таким образом, они находятся в центре оборонительного рубежа противника: Витебск Дно - Ленинград.

Обо всем этом командир дивизии знал и раньше, до прихода его частей под стены древнего города. Сейчас, уточнив все детали в разведотделе корпуса, он получил ясную картину, с каким противником ему придется встретиться.

Сорок два года было полковнику Александру-Львовичу Кронику. С восемнадцатого года в армии. С девятнадцатого - в рядах Коммунистической партии. Долго служил в кавалерийских и пограничных частях. Учился. Вел преподавательскую и штабную работу. Командовал полком в финскую кампанию. Но такой сложной задачи до сих пор не имел.

Не трудно представить состояние уже не молодого человека, пусть кадрового военного, но все-таки прежде всего человека. Ему доверялись тысячи жизней, поручалось выполнение такой боевой задачи, значение которой было трудно переоценить. Успешное завершение ее прославило бы нашу армию в веках. Взятие Великих Лук открывало нам путь на Ленинград и в Прибалтику. Эти мысли все дни, после выхода дивизии на исходные, рубежи, не давали покоя, будоражили Кроника. Он подолгу стоял на наблюдательном пункте, всматриваясь через бинокль в большой и таинственный город. Сумеет ли его дивизия выполнить боевую задачу? Не посрамит ли она репутацию так называемого ударного кулака, завоеванную в тяжелых боях прошлой зимой?

Она и теперь выдвинута на передовые рубежи. Вместе с 381 и 257 стрелковыми дивизиями она должна принять участие в окружении великолукской группировки врага и ее уничтожении. Трем дивизиям и стоящему наготове во втором эшелоне эстонскому корпусу предстоит примерно делать то же самое, правда, в миниатюре, что делают наши войска сейчас в нижневолжских и донских степях.

В задуманной операции первый удар будет нанесен с юга. Войска должны прорвать фронт, выйти на станцию Остриань, овладеть озерами Кислое, Бутитино и идти к Новосокольникам. Наша дивизия будет действовать на правом фланге корпуса, пойдет на северо-запад, далее на север, соединится с 381 дивизией полковника Маслова, чем завершит окружение великолукской группировки противника.

Это - первый этап операции. За ним должен начаться главный - взятие города. Оба этапа будут сопряжены с постоянными и, надо полагать, тяжелыми боями на внешнем кольце окружения, которое будет существовать вплоть до падения Великих Лук. Только после этого мы получим возможность повернуть штыки на запад.

Дни и ночи перед наступлением. Сколько они сжигают нервов. Скольких заражают бессонницей. Все висит на волоске - терпение и сознание. Не дать порваться этому волоску, не допустить перенакала чувств, а открыть им отдушину в самую последнюю минуту - великое военное искусство.

Такое состояние переживала дивизия в третьей декаде ноября сорок второго года, расположившись на юго-восточных подступах к Великим Лукам, в Булыгинском лесочке, прозванном остряками Булонским лесом.

Крепчали морозы. Утром над городом в ясном, как стеклышко, небе поднимались тысячи дымовых столбиков - немцы топили печи. Столбики быстро таяли, вызывая у наших солдат зависть и злость.

- Вот сволочи, разлеглись, как у себя дома, - ругался Алексей Голубков, ползая по снегу с катушкой провода.

Рядом с ним был Михаил Ипатов. Связисты всегда работают парами. В исключительных случаях на ликвидацию повреждений выходят и поодиночке.

Провода требовалось километры. Он беспрестанно перетаскивался с места на место. Шла активная и беспрерывная разведка, и везде за "следопытами" шли связисты.