Нормандия - Неман - Франсуа Жоффр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я наклоняюсь к одному из моих спутников, который в суровом молчании глядит на горстку чудом уцелевших жителей, занятых разборкой кирпичей, и спрашиваю:
- Товарищ капитан, как же немцам удалось полностью уничтожить город?
Он слегка улыбается, но эта улыбка не вяжется с выражением ненависти в его глазах.
- Немцы - народ методичный, - отвечает он мне. - Они все заранее предусмотрели. Когда началось их отступление, специальные команды получили задание вывозить трудоспособное население, уничтожать тех, кого нельзя использовать на работах, и, наконец, предавать все огню, забрасывая строения зажигательными гранатами. Вот так же была уничтожена и вся моя семья под Киевом. Но мы отомстим за это, вы можете в этом быть уверены.
Печальные картины следуют одна за другой. На одном поле я вижу трех женщин, которые тянут плуг, впрягшись в него вместо лошади. Заметив мое удивление, капитан объясняет, что весь рабочий скот угнан или съеден немецкой армией. А теперь враг изгнан, и нужно обрабатывать землю любым способом. Вцепившись в дверцу машины, я долго не мог оторвать глаз от несчастных женщин. Это, казалось, символизировало нечеловеческие усилия русского народа, идущего на все жертвы ради победы.
Шесть часов непрерывной тряски, и перед нами раскинулась Дубровка. Мы выехали на рассвете, а прибыли на аэродром ровно в полдень. Первым вижу Матраса. Он широко разводит руками:
- Чертов барон! Что же с вами все-таки случилось? Вот что значит уколы зенитной артиллерии! Получили оплаченный отпуск?.. Путешествуете? Вам повезло... Вы прибыли вовремя. Сегодня вечером решили с вами разделаться: сигареты и все остальное уже подготовлено к дележу...
- Мой капитан! Прошу извинить. Я сожалею, но, наверное, не сегодня вечером я лишусь своих сигарет. Кстати, в котором часу ближайший вылет?
- В три часа, барон, "свободная охота" в районе Витебска. Но на этот раз уклоняйтесь от снарядов, - смеясь говорит мне Матрас, новый командир третьей эскадрильи.
Капитан Матрас представляет собой тип настоящего командира, которого уважают и любят. У него очень энергичное смуглое лицо, которому озабоченно нахмуренный лоб и горящие глаза под густыми бровями придают суровое выражение. Окончив летную школу в 1937 году, он, движимый жаждой подвига, перебирается в Россию. Покинув Париж на глазах у немцев, проехав оккупированную Францию, миновав Испанию, Северную Африку, Египет и Иран, Матрас менее чем через три недели оказывается в Москве. Мы совершили вместе с ним более шестидесяти вылетов и сбили вдвоем немало немцев.
Пока на фронте относительно спокойно. Вечерами мы читаем, пишем письма или играем в карты. В черном беззвездном небе время от времени пролетают одиночные невидимые самолеты, гул которых долго слышится в тишине ночи. Это ночные бомбардировщики или самолеты, выполняющие специальные задания.
Русские летчицы, или "ночные колдуньи", как их называют немцы, вылетают на задания каждый вечер и постоянно напоминают о себе. Подполковник Бершанская, тридцатилетняя женщина, командует полком этих прелестных "колдуний", которые летают на легких бомбардировщиках, предназначенных для действий ночью. В Севастополе, Минске, Варшаве, Гданьске - повсюду, где бы они ни появлялись, их отвага вызывала восхищение всех летчиков-мужчин.
Французы, как известно, любят шутку и прекрасный пол. Когда я хочу подразнить капитана Матраса, я прошу его разрешения обратиться к начальству с рапортом о назначении меня механиком в полк "ночных колдуний". Но однажды после этой шутки, ставшей почти классической, он спокойно отвечает:
- Оставьте меня в покое, барон; Завтра вам уже будет не до "колдуний". Приказано быть в полной боевой готовности, и мне думается, будет жарко.
Глава II
Альбер подходит к Бертрану и Марши, которые, мурлыча под нос незатейливую мелодию, приводят себя в порядок. Они чувствуют себя на седьмом небе. Командир полка Пуйяд поручил им сопровождать самолет, который летит в Москву.
- Было бы для чего так наряжаться, - ехидничает Альбер. - Двадцать четыре часа в Москве, конечно, не так уж плохо, я согласен. Но нужно суметь их использовать, а, по-моему, с такими рожами, как ваши, вряд ли добьешься многого...
Но сейчас даже насмешки Альбера не могут испортить хорошее настроение Бертрана.
- Отвались от меня, Бебе! Старый вояка чувствует себя везде как дома... А потом, мой русский язык... Не правда ли, Марши?
- Конечно, - отвечает Марши. - Они просто умирают от зависти.
- Что они болтают? Кто может помешать нам отлично провести время в Москве? Вперед, Марши!
И на глазах у всего изнывающего от зависти полка Бертран и Марши улетают в Москву.
Само собой разумеется, в Москве они не сделали ничего предосудительного и очень мирно спали одни в гостинице "Савой".
...По всему было видно, что серьезные события не заставят себя ждать.
В состоянии полной боевой готовности, посменно сидя в самолетах, готовые вылететь через пятнадцать секунд после сигнальной ракеты, мы ожидаем своего часа. Чтобы скоротать время, делимся воспоминаниями о прошлом. Вдруг, в тот момент, когда этого меньше всего ожидаешь, в небо взлетает зеленая ракета. Немедленно включаешь зажигание, стартер, и со скоростью свыше 400 километров в час мы взвиваемся под облака, которые золотят свое рыхлое брюшко под солнечными лучами.
Быстро забираемся в небо над Дубровкой; в наушниках голос с земли: "Алло! Внимание, раяки! Высота - 4000 метров... Направление - квадрат 37-Б, замечена группа вражеских самолетов..."
"Вас поняли... Вас поняли..." - следует ответ.
Радио замолкает. Начинается преследование вслепую какого-то невидимого врага в какой-то географической точке.
Через некоторое время в наушниках снова слышится потрескивание, и я едва различаю: "Алло! Раяки! Следуйте в квадрат 38-А, высота - 5000 метров".
Мы преследуем привидение, которое ускользает от нас. От напряжения болит шея и вылезают на лоб глаза. Всем кажется, что вражеский самолет нужно искать выше, всегда значительно выше своего самолета. Надета кислородная маска, включен компрессор, а мы лезем все выше. Ага! Наконец!.. Вот он, Юнкерс-88, разведчик, его сразу различишь по длинному белому следу конденсированных паров, который отрывается от фюзеляжа и концов крыльев. Эти три длинные белые полосы могут стать причиной его гибели.
Слишком поздно... Пикируя, бомбардировщик уходит на запад. Перехват даже на полной скорости не удается. Сегодня "юнкерс" доставит полученные сведения и фотоснимки, завтра он, возможно, будет менее удачлив.
15 июня, под вечер, из штаба дивизии сообщили, что полковник Голубов, командир 18-го гвардейского полка, вместе с которым мы продвигаемся вперед уже несколько месяцев, в воздушном бою днем сбил два самолета противника одного Мессершмитта-109 и одного Юнкерса-88. Стало также известно, что летчик с подбитого "мессера" спасся, выпрыгнув с парашютом, и пытается добраться до своих. На огромной равнине, которая тянется от Дубровки до линии фронта, не легко укрыться, и очень скоро переодетый в гражданское платье немец был обнаружен.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});