Евангелие любви - Колин Маккалоу

– Не знаю, будет ли вам здесь удобно? – с сомнением произнесла хозяйка. – Гости у меня останавливаются не часто, поэтому гостевая комната последняя в списке моих приоритетов. Может быть, лучше поселить вас в отеле? Конечно, за счет министерства окружающей среды.

– Здесь отлично. – Джошуа опустил чемодан на пол.

Джудит показала на дверь:

– Там ванная комната.

– Спасибо.

– Вы выглядите измученным. Хотите вздремнуть?

– Нет. Вот только приму душ и переоденусь.

– Хорошо. В таком случае позавтракаем в министерстве, а потом я познакомлю вас с Моше Чейсеном. Остаток дня проведете с ним, а вечером сходим куда-нибудь поужинать. – Она грустно улыбнулась. – Боюсь, повариха из меня неважная. – Джудит закрыла за собой дверь, оставив гостя одного.

IV

Мать доктора Кристиана и его братья горячо одобрили его знакомство с Джудит Кэрриол; остальные женщины в семье так же горячо высказались против.

С тех пор как Джошуа неожиданно отбыл в Вашингтон, накал страстей то усиливался, то ослабевал и достиг апогея в следующее воскресенье, когда семья собралась утром в доме сорок семь, чтобы начать день с ухода за растениями.

Вооруженные опрыскивателями, корзинами и маленькими секаторами, женщины распыляли, отщипывали, отстригали, в то время как мужчины разворачивали и подсоединяли к кранам полиэтиленовые шланги и приносили стремянки. Каждое растение поливали на ощупь. Это значило, что почву сначала пробовали рукой, чтобы оценить, насколько она сухая или влажная. Работали споро и слаженно, давно привыкнув друг к другу и зная каждый цветок, как родственника: сколько выпивает воды, какие на нем заводятся вредители, как отрастают веточки и побеги. Спор обычно возникал только по поводу наведения глянца на листья: Джошуа категорически возражал против этого, а мать была «за».

– Нет предела совершенству, – говорила она.

– Мама, мы таким образом закупориваем устьица, – невозмутимо возражал сын.

И вот теперь, когда он уехал из дома и она могла бы отполировать все листья, доказывая, что права насчет совершенства, ей стало не до растений – все ее помыслы были о том, как защитить сына от нападок.

– Предупреждаю вас, это начало конца, – мрачным голосом предвещала Мэри. – Он не подумает о нас, и никогда не думал.

– Чепуха! – Мать осторожно потянула с филодендрона наполовину увядший лист, пробуя, отвалится он сам или придется отрывать.

– Он сюда больше не вернется. Они с этой гадюкой Кэрриол организуют в Вашингтоне большую клинику. А нам останется довольствоваться статусом филиала. – В руке Мэри держала распылитель, из которого опрыскивала листья австралийской пальмы.

– Я тебе не верю, сестра! – возмутился Джеймс. Он стоял на высокой стремянке и занимался растущим в кадке бостонским папоротником. – Что ты на него напустилась? Когда это он о нас не думал?

– Никогда не думал, – упрямо прошептала Мэри.

– Так нехорошо и несправедливо говорить. Что он такого сделал? Поехал на неделю в Вашингтон поговорить с каким-то аналитиком. – Джеймс посмотрел на сестру с верхней ступени лестницы.

– Аналитик-наналитик, – фыркнула Мириам. Она, когда ей хотелось, свободно обращалась с американизмами. – Это был только предлог, чтобы его умыкнуть. Эта Кэрриол хочет, чтобы он на нее работал. А он, если честно, иногда бывает очень тупоголовым. Как и ты, Джимми.

Эндрю выходил за белыми пластиковыми крючками и аккумуляторной дрелью, но успел вернуться к началу перепалки.

– Джимми, помоги-ка мне с «Черным принцем». Здесь надо ввинтить еще один крюк и подвязать. – Он установил стремянку. – Если хотите знать мое мнение, вы, девушки, просто ревнуете, что у Джоша появилась подруга. Все последние годы он только и делал, что работал и ни на кого не глядел. И вот познакомился с женщиной. По-моему, это просто здорово.

– Посмотрим, что ты скажешь, когда она приберет его к рукам, – буркнула с пола Мышь. Она стояла на четвереньках и вырывала из плоского горшка с кактусами ростки сорняков.

– Приберет к рукам?! – Мать настолько возмутилась, что перестала снимать с большой плетистой розы семенные коробочки, чтобы те не раскрылись и не осыпались на пол. – Ерунда!

– Яркое красное платье в ее-то возрасте! – презрительно усмехнулась Мириам. Ее руки так сильно дрожали, что она больше земли просыпала на пол, чем уложила в горшок несчастной бегонии.

– Охотница за мужчинами, – поддакнула Мэри. – А его она, вот увидите, погубит.

Мать спустилась с низенькой стремянки и передвинула ее к горшку с адиантумом двух футов в диаметре.

– Джошуа нужна жена, но ему подойдет только та женщина, которая сможет участвовать в его работе. Джудит Кэрриол подходит в любых отношениях.

– Она ему в матери годится, – пискнула Мышь. На этот раз ее возмущение взяло верх над робостью.

– Ради бога, женщины, успокойтесь! – прикрикнул на них Эндрю. – Джош взрослый человек, имеет право строить свою жизнь, принимать решения и отвечать за свои ошибки.

– Слушайте, чем ему может повредить доктор Кэрриол? – спросил его брат, стараясь разрядить ситуацию. – Ему давно пора расслабиться. Он этого себе никогда не позволял. Вот что должно вас, собственницы несчастные, волновать, а не то, что он уехал с Кэрриол в Вашингтон.

– Почему у Джошуа никогда не было девушки? – Мышь спрятала голову в цимбидий, сама ужаснувшись, что решилась задать вопрос о том, что ей так давно не терпелось узнать. Она понимала, что сегодня, когда в семье возникли трения, у нее единственный шанс удовлетворить любопытство, причем так, чтобы ее интерес не вызвал осуждающих взглядов.

– Только не подумай, Мышь, что ему не свойственно все человеческое, – медленно начал Джеймс. – И он не ханжа, это тебе хорошо известно. Но он чрезвычайно замкнут и не сделает первого шага. Делай выводы сама.

«Я люблю его, – сказала Мышь, но не вслух, а про себя. – Очень сильно. Вышла замуж за его брата, а потом обнаружила, что люблю его».

– По мне, так очень даже хорошо, если он женится на Джудит Кэрриол, – сказала мать.

– Только через мой труп! – отрезала Мириам.

– Мама, я тебе удивляюсь, – с насмешкой проговорила Мэри. – Ты вроде сначала все обдумываешь, а потом говоришь. Так почему сама хочешь вырыть себе могилу? Если Джошуа женится на такой женщине, как эта Кэрриол, ты мгновенно станешь не нужной.

– Это меня не пугает, – храбро ответила мать. – Счастье сына для меня все.

– Вот тут ты совершенно права, – хмыкнула Мэри.

– Заткнитесь! – внезапно прикрикнул на них Эндрю. – Ни слова больше о брате и его личных делах.

Остаток выходного семья работала в полном молчании.