Отпечатки - Джозеф Коннолли

— Надо было проверить, сколько у них там осталось бургундского, — говорил в этот миг Тедди через плечо Джуди, которая где-то поблизости занята чем-то, гм — на сей раз чем? Ах да — взвешивает свои пышные, розовые, крапчатые голые сиськи, одну приподняла в левой руке, другую — опасливее — в правой, подержала какую-то секунду, затем сменила темп и начать попеременно болтать ими вверх-вниз, этакой вульгарной синкопой.

— Наверное, — припомнила она, — пары ящиков пока хватит. Шардоннэ там просто куча — я видела в холодильнике, а бордо мы, похоже, уговорили. По-моему, люди поняли, что это единственный способ пережить бесконечные запеканки. Как по-твоему, это и правда была рыба в этой кошмарной липкой штуке, которую мы ели в воскресенье? Я назвала ее куриной только из вежливости… На вкус больше походило на крысу, попавшую под извержение вулкана. По-моему, я заработала опухоль.

— Значит, два ящика, — согласился Тедди. — Ох, Джуди, — да ты всегда думаешь, будто у тебя опухоль. Я не припомню минуты, когда ты не была совершенно уверена, что как минимум половина твоего тела переполнена опухолями. Как бы то ни было, опухоли — это часть нас. Любишь меня, люби и мои опухоли. Чем ты старше, тем больше опухаешь — это расплата за взросление. Помнишь ту опухоль у меня на шее? Оказалось, совершенный пустяк, правда?

— Та опухоль у тебя на шее, — сказала Джуди, — оказалась твоей головой. Просто мы ее не замечали раньше. Волосы и борода прикрывали. Нет, серьезно, Тедди — послушай: на этот раз у меня действительно опухоль. Я чувствую. Она круглая и твердая, а опухоли ведь такие, да? Круглые и твердые.

— Предполагалось, что ты заткнешь бутылки… — только и добавил на сей раз Тедди (пожалуй, я могу различить, что грядет, и, наверное, следует поторопиться). — И убери одежду и газеты, Джуди, душечка, — как бы я хотел, чтобы ты научилась опрятности.

Джуди рухнула обратно на стул. Ее озабоченность собственными сиськами (как и сами сиськи), похоже, совершенно сдулась, и теперь Джуди довольствовалась случайными косыми взглядами туда, вниз, и нерегулярными пощипываниями соска.

— Потом уберу. Зануда. Это просто, ну — барахло, Тедди — оно же тебя не убьет, правда? И сам разберись с пробками — вот умница. Ты же знаешь, от меня никакого толку после «Самаритян». Господи, как же они выматывают. Слушай — как тебе наши кухонные кокни? По-моему, они все наверняка жулики. Подонки общества. А с виду такие милые — особенно этот Пол. Нахальный паренек. Надеюсь, они не окажутся по-настоящему гадкими, ну, убийцами там, и так далее. А то знаешь, в этих местах как раз Джек Потрошитель промышлял. Майк говорил. Может, они — его давно потерянные сыновья. Должна сказать, по-моему, это просто ужасно, что тебя ни на гран не интересует моя опухоль, вот что, Тедди. Тебе должно быть интересно — это ведь и твои сиськи тоже, если б ты их хотел… А этот Джейми, который раньше приехал, — ой, он мне ужасно понравился. И знаешь, я уверена — я правда думаю, что смогу помочь ему бросить курить. Я правда думаю, что смогу. Надо просто снова заставить его поверить. В конце концов, терапия есть терапия. Потому что я совершенно уверена, что корень бед — в его жене, понимаешь? Ты видел, как мало у него вещей? Ужас. Так и вижу — должно быть, дошло до точки, когда он просто сказал: да господи боже, как-бишь-там-зовут-его-жену — забирай все! Забирай все, что хочешь, потому что я хочу одного — поскорее отсюда убраться!

— Мыло, — обронил Тедди. — Ты смотришь слишком много мыла.

— Одна из немногих моих радостей. Куда ты собрался?

— Куда, по-твоему, я мог собраться? Собираюсь отнести вино вниз. Когда сам вставлю пробки. Ладно, пойдем, Джуди — и не пихайся ты так. Просто подвинься, если можешь. Подбери весь этот мусор с пола, если хочешь сделать что-нибудь полезное.

Джуди стояла прямо перед ним, глаза ее вызывающе горели.

— Пощупай. Мою. Опухоль, — сказала она.

Тедди подергал себя за бороду и отвел взгляд.

— У тебя нет опухоли.

— Все равно пощупай.

— Джуди… вино, да? Надо. Не могу, гм…

И он чуть не сказал «подвести людей», что было бы, рассудил он, нехорошо. Вместо этого он погладил ее по щеке, поцеловал и нежно прошептал:

— Ты знаешь, что я люблю тебя. Знаешь, что всегда буду. Знаешь, Джуди?

Джуди залилась румянцем, улыбнулась и подушечкой пальца щелкнула Тедди по кончику носа.

— Дурачок, — мягко сказала она, глядя вниз. — Конечно. Конечно…

Она подобрала — что это? Ах да — шерстяной кардиган с фуксиями и васильками, что-то вроде домашнего халата (но покороче) — и повязала вокруг себя.

— Вперед, Тедди, — скомандовала она. — Вставим пробки.

Когда все бутылки были закупорены и уместились в ящиках, Тедди снова заговорил:

— Почему… ты это делаешь, Джуди? Работаешь у «Самаритян»?..

— Пожалуйста, Тедди, — не начинай. Я тебе уже говорила, почему. Ну? Говорила?

— Да, но… некоторые из этих — мужчин, с которыми ты беседуешь. Они хотят говорить именно с тобой. Я проверял. Прости, но я проверял. В смысле — почему они это делают, Джуди? Спрашивают именно тебя. В смысле — ведь все должно быть анонимно, разве нет? В этом же смысл «Самаритян»? Так почему ты?.. Почему они?..

— Непрерывность, — отмахнулась Джуди. — Помнить, где остановились.

Тедди одним пальцем копался в бороде у самого подбородка, словно пытаясь поймать там что-то маленькое и назойливое.

— Но — дело ведь в сексе, да? Они хотят говорить с тобой только о сексе. Я слышал. Ты никогда не беседуешь с самоубийцами, или должниками, или алкоголиками, или наркоманами, или беспутными женщинами, или еще кем, так? Ты вообще не разговариваешь с женщинами…

— Послушай, Тедди. Это им помогает. Я же объясняла.

— Но… но ты когда-нибудь думала вообще, чем они могут заниматься? Ну, понимаешь — в смысле, делать? На другом конце?..

Его рука сейчас, будто клешня, драла бороду на одной щеке вверх и вниз — может, примериваясь выдернуть растительность вовсе.

Джуди взяла его за локти и серьезно взглянула в глаза.

— Послушай, Тедди — послушай. Читай по губам. Это помогает им. Ясно? Вот почему я это делаю. Это им помогает.

Тедди кивнул. Это не был кивок удовлетворения или хотя бы понимания. Здесь они уже бывали (о да: и не раз), так что это было скорее узнавание стены, за которую, видимо, невозможно проникнуть.

Он уже загрузил все бутылки на тележку и наклонился, чтобы затянуть ремни.

— Ну хорошо, — сказал он. — Пойду свезу эту груду вниз… много времени не займет. Боже правый — ты только посмотри на часы…

— Удачи, Тедди, — очень радостно пропела Джуди. — До скорой встречи. Если наткнешься на Джейми, передай, что я его люблю, хорошо?

Лишь когда дверь за ним закрылась, Джуди несколько задумалась. Было бы намного проще делать то, что я делаю (боже — иногда мне самой не помешала бы сигарета), если бы только он понял — просто справился с тем, что так его тревожит. И то же самое было, кстати, с сексологической практикой — то же самое, что теперь с «Самаритянами». Я ему тысячи раз говорила: я делаю это, потому что это им помогает, — тысячи раз. Это им помогает, да. И, ммм, — мне тоже.

И Джейми, как ни странно (а Тедди вообще не думал о Джейми), и впрямь оказался первым, на кого Тедди наткнулся — вполне буквально, между прочим: едва тележку не перевернул.

— Эй, осторожней, Джейми! Ты чуть не опрокинул тележку, парень!

— О боже, я ужасно!.. — запинаясь, проговорил Джейми, выныривая из чуть не случившегося ужасного падения головой вперед и потирая ушибленное колено. — Я не смотрел, куда я… я просто ужасно, гм — знаешь, извини и всякое такое, гм… о господи, слушай — мне жуть как стыдно, но я, кажется, совершенно забыл, ну — твое, гм…

— Тедди, — сказал Тедди. — Меня зовут Тедди. Куда ты так несешься?

— Тедди — о господи, ну конечно Тедди — я знал это, конечно, я знал. Тедди, да — Тедди.

— Я в курсе, — улыбнулся Тедди. — Так что за спешка?

— Гм? О, ну просто, понимаешь, я перепутал все времена. и прочее. Я, кажется, решил, уже намного больше семи, а на самом деле всего, гм…

— Шесть. Шестой час, я бы сказал. Так что — ты думал, пора ужинать, что ли? Нет-нет — боюсь, придется еще подождать. Слушай, у меня есть пачка «Фрутгамс»[44] — если совсем сил нет терпеть.

— Да — вот именно так мне и — понимаешь, я на самом деле шел повидаться с Лукасом, но…

— Не сейчас, — властно изрек Тедди, прикрыв глаза и покачав головой. — Никогда не пытайся увидеть Лукаса в это время дня.