Королева теней (ЛП) - Сара Дж. Маас

- Жаль, - сказал валг-принц в Дорине. - Это только начало становиться захватывающим.

И он ударил. Волна темноты обрушилась на нее, и Эдион выкрикнул предупреждение. Синева вспыхнула перед ней, отклоняя нападение от Эдиона, но ее отпихнуло на шаг назад, словно сильным темным ветром.

Когда темнота расступилась, принц просто смотрел, а затем выдал ленивую, жестокую улыбку.

- Вы защитили себя. Умное, прекрасное человеческое существо.

Аэлина потратила все утро, покрывая каждый дюйм своего тела знаками Вэрда, которые она писала собственной кровью, смешанной с чернилами, чтобы скрыть цвет.

- Эдион, беги за стены, - она дышала, не смея отводить взгляд от принца.

Эдион этого не сделал:

- Это не принц, больше нет.

- Я знаю. Именно поэтому ты должен.

- Какое геройство, - сказало существо, присаживаясь на корточки, в обличье ее друга. - Так глупо надеяться, будто вы сможете уйти.

Словно гадюка, он снова ударил волной темной злой энергии. Это ударило ее и повалило на Эдиона, который проворчав от боли, поставил ее на ноги.

Ее кожа стала зудеть под костюмом, как будто защита из крови отслаивалась с каждым ударам. Полезная, но не долговременная. Именно поэтому она не потратила их в пустую, когда пробиралась в замок.

Они должны были выбраться отсюда сейчас же. Аэлина пихнула цепи в руки Эдиона, взяла у него меч Оринфа и сделала шаг навстречу принцу.

Медленно, она достала лезвие из ножен. Его вес был безупречен, сталь сияла так же ярко, как и в последний раз, когда она видела его. В руках ее отца.

Валг-принц замахнулся кнутом подчинения в нее, и она споткнулась, но продолжила идти, как раз когда защита под ее костюмом окончательно разрушилась.

- Один знак, Дорин, - сказала она. - Просто дайте мне один знак, что Вы до сих пор там.

Принц валгов засмеялся, его смех был таким низким и резким, что прекрасное лицо исказилось от древней жестокости.

Сапфировые глаза были абсолютно пусты, когда он сказал:

- Я собираюсь разрушить все, что ты любила.

Она обхватила меч отца обеими руками и продолжила продвигаться вперед.

- Ты никогда этого не сделаешь, - сказало существо.

- Дорин, - повторила она, ее голос надорвался. - Вы - Дорин.

Секунды, она имела секунды в запасе, чтобы дать их ему. Ее кровь капала на гравий, и она позволяла этому происходить, ее глаза были прикованы к принцу, когда она стала чертить символ ногой. Демон снова засмеялся.

- Больше нет.

Она глубоко всматривалась в эти глаза, глаза друга, которого когда-то целовала, о котором всегда заботилась, и попросила:

- Только один знак, Дорин.

Но в этом лице не было ее друга, никаких колебаний или знаков, никаких сопротивлений в мускулах, когда принц сделал выпад.

Бросился и замер, когда наступил на Знак Вэрда, который она наспех нарисовала ногой на земле, чтобы задержать его. Это продлится не больше, чем несколько секунд, но это именно то, в чем она нуждается, поскольку он встал на колени, борясь и побеждая власть Знака. Эдион тихо выругался.

Аэлина занесла меч Оринфа над головой Дорина. Один удар. Только один удар, чтобы разрубить плоть и кости, чтобы освободить его.

Оно ревело голосом, который не принадлежал Дорину, на языке который не принадлежал этому миру. Знак на земле вспыхнул, но все еще держался.

Дорин искал ее, ненависть, ярость и гнев отражались на его прекрасном лице. Для Террасена, для их будущего, она сможет сделать это. Она сможет покончить с этой угрозой здесь и сейчас.

Убить его, в его же день рождение, ни дня после двадцати. Она будет страдать от этого потом и горевать тоже.

Не будет больше имен, которые она запечатлит на себе, она обещала. Но ради ее королевства...опустить лезвие, она решилась и...

Нечто врезалось в меч отца, сбивая ее равновесие, Эдион закричал. Стрела рикошетом направилась в сад, звеня о гравий, в который приземлилась. Несрин приближаясь, натянула еще одну стрелу и направила ее в Эдиона.

- Ударишь принца, и я буду стрелять в генерала.

Дорин засмеялся.

- Дерьмовый из тебя шпион, - огрызнулась Аэлина. - Ты даже не попыталась скрыться, когда наблюдала за мной.

- Аробинн Хэмел сказал капитану, что сегодня ты попытаешься убить принца, - сказала Несрин. - Убери свой меч.

Аэлина проигнорировала приказ. Отец Несрин делает лучшие грушевые пироги в столице. Она предполагала, что Аробинн попытался ее предупредить, но она была слишком занята остальным, чтобы подумать над скрытым сообщением. Глупо. Это было настолько глупо с ее стороны.

Осталось несколько секунд до того, как защита падет.

- Ты лгала нам, - сказала Несрин.

Стрела оставалась направленной в Эдиона, который сейчас оценивал ее, сгибая руки, как будто он воображал, что сжимает ее горло.

- Вы с Шаолом дураки, - сказала Аэлина, как раз когда часть ее испытала облегчение, как раз тогда, когда она уже хотела признать, что все, что она сделала, было еще и обманом самой себя. Аэлина отвела меч в сторону.

Существо в Дорине шипело на нее:

- Ты еще пожалеешь об этом, девочка.

Аэлина только прошептала.

- Я знаю.

Ей было наплевать, что случится с Несрин. Она вложила меч в ножны, схватила Эдиона и побежала.

***

Дыхание Эдиона было таким, будто осколки стекла застряли в его легких, но женщина в крови - Аэлина - тащила его вперед, проклиная за медлительность. Сад был огромен, и крики позади них становились все ближе и ближе.

Они уже достигли каменной стены, где Знаки Вэрда были забрызганы кровью, и сильные руки помогли ему подняться. Он пытался сказать ей идти первой, но она пихала его в спину, потом ноги, подталкивая его вверх, когда двое мужчин на вершине стены хмыкнули от его веса.

Рана на его ребрах расширялась и мучительно горела. Мир стал вращаться и идти яркими пятнами, поскольку спрятавшиеся мужчины выпустили его на тихую городскую улицу с другой стороны. Он ухватился рукой за стену, чтобы не присоединится к куче окровавленных королевских охранников внизу. Эдион не признал ни одно из их лиц, некоторые до сих пор застыли в молчаливом крике.

Тела шипели на камнях, затем его кузина спрыгнула рядом с ним, обертывая серый плащ вокруг ее окровавленного костюма, и набросила капюшон на забрызганное кровью лицо. В руках у нее был другой плащ - любезность от патрульных на стенах. Он едва мог стоять на ногах, когда она обернула плащ вокруг него и опустила на его лицо капюшон.

- Беги, - сказала она.

Двое мужчин на стенах оставались там, луки скрипели от натянутости. Но не было никаких признаков молодого лучника из сада.

Эдион споткнулся, Аэлина выругалась и бросилась обратно, чтобы обхватить его за талию. И будь проклята его сила, чтобы нести его сейчас, он обнял ее за плечи, и, опираясь на нее, они вышли на такую же тихую улицу.

Позади раздавились крики, свист, глухой стук стрел и стоны умирающих мужчин.

- Четыре переулка, - задыхалась она. - Только четыре переулка.

Это не казалось достаточно далеким, чтобы быть в безопасности, но у него не хватало дыхания, чтобы сказать ей.

Оставаться на ногах было достаточно трудной задачей.  Швы на его боку разорвались, но, святые боги, они покинули территорию дворца. Чудо, это чудо.

- Пошевеливайся, неповоротливый ты осел! - рявкнула она. Эдион вынудил себя сосредоточить оставшиеся силы в ногах и позвоночнике.

Они достигли угла улицы, украшенной надписями и цветами, и Аэлина посмотрела во все стороны перед тем, как помчаться, пересекая ее.

Столкновения стали о сталь и крики раненых разносились через весь город, гуляки с веселыми лицами ходили вокруг них, что-то бормоча.

Но Аэлина продолжала идти вниз по одной улице, затем вниз по другой. На третьей она замедлила свои шаги и шла, качаясь, начиная петь непристойные песни, настраивая свой очень фальшивый, пьяный голос. И, таким образом, они стали двумя обычными гражданами, которые празднуют день рождение принца, переходя от одной таверны к следующей.

Никто не обращал на них никакого внимания, не тогда, когда все глаза были устремлены на стеклянный замок, возвышающийся позади них.

От раскачивания его голова закружилась. Если он упадет в обморок…

- Еще один переулок, - пообещала она.

Это все было галлюцинациями. Должно было быть. Никто не был настолько глуп, чтобы попытаться спасти его, особенно его собственная королева. Даже если он видел, что она скашивает по полдюжины мужчин, словно стебли пшеницы.

- Давай, давай, - она задыхалась, просматривая украшенную улицу, и он знал, что она говорит не с ним.

Люди слонялись, делая паузу, чтобы спросить, что случилось во дворце.

Аэлина провела их через толпу, скрываясь и натыкаясь на пьяниц, прямо до тротуара, где стояла карета на прокат, которая поехала вдоль бордюра, как будто ждала их.