Блатная верность - Кирилл Казанцев

– Не думай об этом. Ты все правильно сделала, главное, что искренне и честно, – он положил ладонь на руку Маши.

Девушка благодарно улыбнулась:

– Вам с Ольгой поговорить надо. Что бы там ни было, а она вас любит. Вы еще будете вместе. А о моих глупостях не вспоминайте.

– Ты так считаешь?

– Конечно, любит. Вас нельзя не любить. Если хотите, я могу устроить вам с Ольгой встречу. Вам-то самим в городе появляться опасно.

– Договорились. Только больше не называй меня на «вы». Ясно?

– Ясно, – улыбнулась Маша.

Войнич стоял, курил и смотрел на то, как мелькает среди тростника красный огонек скутера. В голове, словно стоп-кадры, мелькали картинки. Маша на берегу моря, у скутера, в комнате. В душе он ощущал стыд. Но этот стыд был сладостным.

Ольга с лопатой в руках ковырялась на пожарище, искала уцелевшие ценности. Ничего толкового пока не нашла, то ли кто-то до нее здесь поковырялся, то ли копала она не в том месте. А попробуй нужное место отыщи, когда второй этаж рухнул! Оставалась слабая надежда, что шкатулка с драгоценностями не пропала с концами. Ясное дело, кольца, цепочки, серьги уцелеть не могли, но и расплавленное золото пришлось бы кстати.

Женщина стояла посреди кирпичной коробки и смотрела вверх, прикидывая, куда могло упасть то, что находилось в спальне. Лопата еще несколько раз ударила в угли, на поверхность вывернулось то, что раньше было мобильником Михаила.

– Вот же дрянь, – проворчала Ольга.

Сзади послышались осторожные шаги. Женщина обернулась, она надеялась увидеть или мужа, или Станислава, но в сгоревшем доме оказалась молодая девушка. Лицо было немного знакомым, а вот как ее зовут, Ольга так и не припомнила.

– Здравствуйте, – сказала Маша. – Меня к вам Станислав прислал – Хрущ.

– Где он?

– Пока нельзя об этом говорить. Но с ним все в порядке, – Маша раскрыла сумочку. – Он вам кое-что передать просил, – девушка вытащила аккуратно сложенные в прозрачный пакетик мобильник, пачку денег и ключи. – Вот, держите. Это ключи от его квартиры. Сказал, можете жить там.

– Очень кстати, – обрадовалась Ольга. – Он мне позвонит?

– Не знаю. Наверное, да. В ближайшие дни, не зря же он вам мобильник передал.

– А вы ему кем приходитесь? – прищурилась Ольга.

– Он с отцом моим немного знаком, – ушла от прямого ответа Маша.

– Что ж, спасибо. Передайте Станиславу, что я хотела бы его увидеть.

– Обязательно передам, – Маша сделала паузу, словно ждала, что Ольга ее о чем-нибудь еще спросит, стояла и улыбалась.

– До свиданья.

– Да, и еще, – Маша сделалась серьезной. – Михаил назначил вам встречу.

– Миша? А его вы откуда знаете? – Ольга задумалась на секунду, затем махнула рукой. – Ну да, конечно. Где, когда?

– Сегодня, – коротко ответила Маша. – Придете?

– Но где, во сколько? – удивилась жена Войнича.

– Он сказал, что «где?» и «во сколько?» вы сами знаете.

– Ни о чем я не знаю, – пожала плечами Ольга. – Вечно он ничего толком не умел объяснить.

– Ну, может, не «знаете», а догадаетесь? По-моему, он именно так и сказал. Да-да, именно так – догадаетесь. Больше ничем помочь не могу, извините.

– Спасибо.

Ольга проводила Машу взглядом, от нее не укрылось, что у девушки великолепная фигура.

– Странно, странно, – проговорила жена Войнича и тут же улыбнулась. – Ну, как же я не могла сразу догадаться!

Когда солнце садилось в море, Ольга зашла в пустынную бухту. Мрак уже сгустился под скалами. Волны плескали о гальку. Воздух был наполнен запахами водорослей и горячего дня. Женщина села на камни, обтянула подолом длинного платья колени, вытрясла из пачки сигарету и зажала ее в пальцах. За спиной послышались осторожные шаги, щелкнула зажигалка. Войнич дал прикурить жене и сел рядом с ней. Некоторое время они смотрели на море так, словно видели в нем себя, прежних.

– Я правильно догадалась, – улыбнулась Ольга.

– Я всегда говорил, что ты мудрая женщина.

– Мудрая женщина – та, которая понимает мужчин. Что собираешься делать дальше? – Ольга глубоко затянулась и сбила пепел на камни.

– Будет видно. Ты хочешь, чтобы у нас стало все, как прежде?

– В каком смысле? – прищурилась женщина.

– Во всех. – Войнич приобнял жену за плечи.

– В одну реку не получится войти дважды, – прозвучало в ответ.

– Ты возвращаешься ко мне? – Михаил заглянул Ольге в глаза, та смотрела, широко раскрыв веки, не моргала, глазные яблоки чуть заметно дергались. – Хочешь о чем-то спросить?

– Ты принял предложение Станислава? – Вопрос прозвучал напрямую.

– Нет, – резко ответил Михаил.

– Тогда и мой ответ «нет». Я уже не в том возрасте, чтобы начинать с тобой все с начала, с нуля. Даже не с нуля, а с минуса, – Ольга повела плечом, Войнич снял с него руку.

– Это не то, что я хотел от тебя услышать. Но спасибо за искренность.

– И я хотела услышать от тебя другое, – Ольга отвернулась, стала смотреть на море.

– Тогда я пошел.

– Иди.

Женщина прекрасно поняла, что Войнич знает о передаче Хруща, иначе бы обязательно предложил бы ей деньги, какой-то вариант устроиться пожить, хотя бы временный.

– Прощай.

Она даже не повернулась, не ответила, боялась, что муж заметит слезы в ее глазах. Захрустела галька. Когда Ольга подняла голову, она была уже одна в бухточке, словно никто и не приходил.

Войнич поднялся по тропинке к шоссе. Маша сидела на скутере, дожидаясь его возвращения. Она всмотрелась в лицо Михаила, пытаясь понять, каким сложился его разговор с Ольгой, но так и не сумела этого сделать.

– Поговорили? – спросила она.

– Поговорили, – нейтральным тоном ответил Михаил.

– И что она сказала?

– Возвращается ко мне.

– Это только из-за того, что ты согласился на предложение Хруща, – не удержалась Маша.

– Какая разница, из-за чего именно? Как говорит Хрущ, главное – деньги, на них можно купить все.

– Поехали. На этот раз я буду за рулем.

Войнич сел позади девушки, положил ей руки на талию, нежно поцеловал в затылок.

– Я ничего не понимаю, – обернулась Маша.

– А тебе и не надо ничего понимать, – улыбнулся Михаил. – Выспаться сегодня надо. Завтра у нас напряженный день.

Заурчал маломощный мотор скутера.

Глава 9

Сочи – город контрастов, но не в том смысле, что здесь резко контрастируют богатство и нищета. Город в основном зажиточный, только ленивый не настрижет здесь денег. Контраст в образованности одних жителей и почти полном умственном убожестве других. Легкие деньги развращают. В Сочи не редкость увидеть молодого, но уже до неприличия располневшего кавказца, который, брезгливо скривив губы, будет рассуждать о четырехлетнем автомобиле соседа: «Этот машина нэ прэстыжный». А его сосед может иметь три высших образования. Странно, но свою образованность в этом южном городе как бы стыдно демонстрировать, словно тем самым ты собираешься унизить менее начитанных сограждан.

Никто из соседей Бронислава Францевича Гнобина и не подозревал, что пожилой глуховатый хозяин особняка в середине улицы – тонкий знаток музейных ценностей, ювелирного искусства, способный с первого взгляда отличить подделку от оригинала. Живущие рядом с Гнобиным могли бы рассказать о нем совсем мало: нелюдим, неприветлив, хоть и вежлив, несомненно, богат, раз такой дом с высоченным забором отгрохал. Ну а чем он точно занимается, не знал никто.

Бронислав Францевич сидел в подвале своего особняка. Конечно же, это помещение подвалом можно было назвать только условно, из-за того, что располагалось оно ниже уровня земли. Проектировали его как бомбоубежище. Заказчик сказал, что боится войны, беспорядков и хочет иметь в своем жилище надежное укрытие, где могут расположиться запасы продуктов на несколько лет. Архитекторы же и проектировщики – люди подневольные, что заказчик сказал, то и сделают, лишь бы деньги платил. Вот турецкие строители и соорудили под домом надежный железобетонный бункер, способный выдержать чуть ли не прямое попадание ядерной бомбы. Толстенная металлическая дверь надежно закрывалась хитроумными запорами и замками, чтобы ее не могли сломать обезумевшие после катастрофы, потерявшие человеческий облик горожане, пытающиеся добраться до запасов чистой питьевой воды и продуктов. Во всяком случае, именно такое задание ставил перед строителями хозяин.

Бронислав Францевич сидел за широким, обитым зеленым сукном антикварным письменным столом в стиле модерн. Мягко горела настольная лампа в зеленом абажуре. Светильники под потолком равномерно рассыпали по бункеру матовый ненавязчивый свет. В полумраке по стенам тянулись и уходили в темноту стеллажи. Но вместо продуктов, для которых они якобы проектировались, их занимали картонные коробки, контейнеры, ящики с аккуратно выведенными на них инвентарными номерами.

На столе перед Гнобиным лежала раскрытая картонная папка. В руках хозяин особняка держал пожелтевший лист бумаги, на котором задиристым неровным почерком гения было написано бессмертное стихотворение: «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты…» Некоторые строчки были густо зачеркнуты, над ними красовались новые варианты строк. В углу листа с неровным краем практически одним росчерком пера была выведена соблазнительная женская головка.