Святые в истории. Жития святых в новом формате. XII–XV века - Ольга Клюкина

Вскоре после этого был схвачен и Патриарх Евфимий – турки сорвали с него церковное облачение и повели к городской стене, где происходили массовые казни жителей Тырново. Он «предстал перед мучителем без трепета в душе, не изменившись от страха в лице, но являя спокойствие и благодать живущего в нем Духа», – пишет его биограф.

Патриарх Евфимий жалел лишь об одном: что его не позвали в церковь в тот день, когда были убиты сто десять его сограждан. «Почему, нечестивец, так безумно и унизительно умалил ты достоинство моего сана? Ведь священнику подобало принести себя в жертву прежде тех, кто пал твоими жертвами, как пастырю подобает идти впереди своих овец, а отцу – впереди своих детей. Все они мне были доверены, потому и чашу заклания мне первому должно было испить, как возделывающему землю полагается первому вкусить от сладких ее плодов», – обратился Патриарх со словами упрека к турецкому военачальнику.

Затем Евфимий положил голову на плаху, палач занес над ним топор… и дальше произошло то, что называется чудом. Палач так и не смог опустить орудие убийства на голову Патриарха Евфимия, его рука словно окаменела: то ли магометанин побоялся взять на себя грех убийства человека, которого все вокруг называли святым, то ли и впрямь был парализован. Но все присутствующие увидели, что неподвижная рука палача была словно «рука мертвеца, прикрепленная к живому и движущемуся телу». Турки в суеверном страхе разбежались прочь. Патриарху Евфимию вернули его облачение и сказали, что он может идти куда хочет.

Даже оказавшись на волоске от гибели, Патриарх Болгарский не покинул Тырново, стараясь хоть как-то облегчить горькую участь своих соотечественников.

Через какое-то время турки начали собирать большую партию рабов из местных жителей для отправки на восток. Снова для жителей Тырново наступил день великого плача: «От этого зрелища могли бы прослезиться и камни города – ведь детей отделяли от родителей, братьев от сестер, ибо не всех уводили туда, где они могли бы видеть друг друга и утешаться в печали, но одних, отличающихся происхождением, богатством или красотой лица, уводили, других же оставляли… И обнимали они друг друга, целовали, прощались, оглашая рыданиями окрестности…»

Среди пленных, кого уводили из Тырново, шествовал, опираясь на посох, и Патриарх Болгарский Евфимий, который был определен в заточение в один из монастырей Македонии.

Владыка тоже не мог сдержать слез, но вовсе не из страха перед собственной участью: «И не от собственных мучений страдал он, не недугами своими и старостью был удручен, но терзали его страдания людские, и жалел он младенцев грудных».

Когда дошли до того места, дальше которого оставшимся в городе идти было запрещено, была сделана остановка. В последний раз жители Тырново подходили к Патриарху, с рыданиями целовали его руки и ноги, подводили детей для благословения, называли своим учителем и «расставались с ним, будто расставались с душой». Евфимий ласково всех утешал, наставлял соблюдать заповеди и сохранять мужество.

Затем Патриарх велел всем православным преклонить колени, и жители разоренного Тырново в последний раз все вместе помолились. Когда Евфимий давал народу прощальное благословение, кто-то не выдержал и громко зарыдал.

– На кого покидаешь нас, о добрый пастырь? – раздалось в толпе.

– Предаю вас Святой Троице отныне и вовеки, – сказал народу Патриарх Евфимий.

После этого, как пишет Григорий Цамблак, турки погнали «перед собой в Вавилон множество пленных, босых и со связанными руками, как будто вновь сбылось сказанное в Писании…»

Во времена турецкого ига в Болгарии появился свой былинный герой, храбрый Марко Королевич, который тоже сначала пережил все тяготы плена и заточения, а потом вышел на битву с турками:

…И живьем нас побрали арапы,А побрав, в темницы побросали.Девять лет я просидел в темницеВзаперти; не знал бы я, не ведал,Как живут на вольном свете люди,Ни зимы, ни лета я не знал бы…

Евфимий Тырновский тоже около десяти лет провел в заточении в Бачковском монастыре в Македонии, скончавшись, как считают большинство историков, 4 апреля 1403 года. В той же обители он и был похоронен.

Патриарху, конечно, было известно, что в 1396 году пал последний из крупных болгарских городов, Видин, и вся Болгария оказалась под игом османов. «Полностью опустели многие области и села со святыми монастырями и Божиими храмами, уничтоженными огнем», – пишет Владислав Грамматик.

Невозможно было подсчитать потери болгар, завоеватели пытались уничтожить и саму память об этом народе. «А когда турки силой захватили Болгарскую землю, разрушили и сожгли церкви,

монастыри, царские и архиерейские дворцы, от страха и ужаса перед турками люди тогда бежали, чтоб спасти хотя бы собственную жизнь. И в то лютое время гибли и те самые истории царские, и кондики (помянники. – Ред.) о патриархах и архиереях болгарских, и жития, и службы многих святых. И нет сейчас тех книг летописных, что были подробно написаны о всем народе и о царях болгарских», – скажет о том времени известный болгарский писатель XVIII века Паисий Хиландарский («О роде болгарском и языке»).

Но самое главное, о чем говорил Патриарх Евфимий, болгарам удалось сохранить за четыреста восемьдесят лет османского владычества – веру.

Когда турки взяли город Видин, болгарские христиане предложили султану огромный выкуп за мощи преподобной Параскевы, завернутые, как сообщает анонимный автор, «в какое-то рваное рубище». «Он же посмеялся над ними, сказав: „Почему не просите вы более ценных сокровищ, а просите лишь эти высохшие и недвижные кости?"» – сообщает Григорий Цамблак в «Рассказе о перенесении мощей преподобной Петки». «Они ему отвечали: „Мы готовы предложить тебе все наши богатства в обмен на желанные мощи“. Он похвалил их за усердие, ибо добродетелям дивятся даже тираны, – и дал просимое в руки».

В болгарском патерике есть история об одной болгарской девушке, попавшей в плен к туркам.

Когда ее привели в гарем османского военачальника, девушка ему сказала:

– Если этой ночью не тронешь меня, назавтра я открою тебе великую тайну.

Тот сильно удивился:

– Что это за тайна?

– Есть такое снадобье, и если я его тебе дам, то в бою не будут тебе страшны ни меч, ни стрелы, ни острие другого вражеского оружия, – ответила девушка. И пояснила, что волшебное снадобье должна приготовить именно не ведавшая мужчины непорочная девица, иначе оно не будет иметь никакой силы.

Наутро девушка принесла турецкому князю обещанную мазь. Осман спросил ее: