Чудес не бывает - Райдо Витич

Орри был того же мнения, но, зная въедливость друга, предупредил, чтоб тот ненароком своими расследованиями бед не натворил:

— Тему закрыли, Гарт. Мальчишку не трогай.

— Ой, Орри, — недовольно качнул тот головой. — Я-то не полезу, но как бы ты, куда не надо не влез.

— Уже, — успокоил друга поднимаясь.

— И куда ты?

— Рысаков отбирать.

— Ты ненормальный, — совсем скис Гарт. — Боз убьет тебя за них.

— Он хотел безопасности сыну — он ее получит. Его рысаки выносливы и быстры, а те клячи, что стоят в общей конюшне, годны лишь для сельских работ.

Отрезал мужчина и пошел на выход.

Гарт склонился над тарелкой с недоеденным рагу в смурных мыслях о будущем. Многое ему не нравилось, если не сказать — все.

Куда Боз Оррика втягивает? И этот мальчишка, откуда нарос и что до того Орри? Не спроста он им интересуется.

Фогин прищурился в сторону пажа и решил, что будет держать ухо востро, поглядывать, прослушивать. Оно лишним не бывает.

Кивнул сам себе и принялся доедать обед.

— А вот и мой дружок! — пихнув Ису, объявил Тори, глядя на появившегося в проходе мужчину с жесткими чертами лица и неприятным, пронзительным взглядом черных глаз. — Миррон мужик пробивной, с ним не пропадешь. Чуешь, малец? Нас держись, мы своих не бросаем. Ежли чего, не послужиться там у Лавсли или еще чего — пристроим, — благодушно прогудел мужчина, благосклонно поглядывая на мальчика.

И выгнул бровь, уставившись на Мирона. Тот еле заметно кивнул и чуть раздвинул блеклые тонкие губы в улыбке.

— О, разжились, гуляем, — вовсе обрадовался Тори и, подхватив мальчика, без разговоров потащил за собой к дружку.

Гарт с прищуром следил за ними, делая вид, что смакует не добродившее пиво.

Тори он знал — подлец, каких мало. А Миррон насколько слышал — на посылках у Боз по особым делам, в фаворе хитрец. И этот мутный мальчишка — ничего компания подбирается. Занятно.

Если Оррик возьмет их — будет дураком.

Исвильда не знала, как избавиться от навязчивого общества новых `друзей'. Тори был глуп непробиваемо, и хоть настырен как стая ос по осени, большой тревоги не вызывал, а вот Миррон — еще какую. Острый взгляд мужчины, казалось, блуждал без темы по окружающим и своим спутникам, но девушка могла поклясться, что ничего от того не ускользает и спроси сейчас, кого встретили, во что те были одеты и сколько кружек стояло на подносе пробегавшей мимо девчонки — тот ответил бы не задумываясь и не моргнув.

Мужчина не нравился ей все больше. Улыбка ассоциировалась с разинутой пастью змеи, взгляд с отточенным клинком, а снисходительное поддакивание болтовне Тори и панибрацкое отношение мальчику, с подталкиванием Исы к яме со скорпионами.

Спас ее Галиган, вовремя заметив, что ее куда-то уводят. Приказал вернуться и обнял за плечи, уставившись в глаза Миррона. Тот поклонился и усмехнувшись, пошел с Тори дальше, а Исвильда удивилась выражению лица Галиган, с каким он провожал этих двух воинов.

— Никогда больше не подходи к Миррону, — посоветовал Исе.

— Почему?

— Сама не поняла?

— Он нехороший человек, но бегать от него не стоит. Это вызовет подозрения. Он очень прозорлив.

— И подл как гремучая змея. Он любимец отца. Думать не хочу, какие преступления он совершает его руками. И жаль, что не дурак. Если поймет кто ты — тебе конец.

— Надеюсь, он не едет с нами.

— Едет. Миррон мой личный охранник, правда, я чаще думаю, что он мой тюремщик. Те, кто сторожит вход на мою половину — его люди. Куда бы я не поехал — они будут рядом.

— Орри это не понравится.

— Эх, сестренка, кто ж его спросит? Держись рядом со мной или с Орри. Хопер, — мужчина кивнул головой в сторону плечистого, высокого воина с рыжей бородой, занятого осмотром лошади. — Прекрасный человек, положиться на него можно. Гарт, понятно, друг Орри. Симон, Лебрент, — кивнул на двух о чем-то спорящих мужчин. — Тоже люди порядочные. Это те, в ком я абсолютно уверен. Остальные — кто, как и зачем. Сброд по большей части, верный моему отцу. Им что пить, что резать — одно. Как прибудем ко двору, я сам с Лавсли поговорю — он не откажет, пристроит тебя к себе, а там и Орри, глядишь…

— Добьется развода. Нет, Галиган, оставь меня у себя, рядом с Орри. Пока тот служит, буду служить и я. Надеюсь, мы подружимся, а потом, кто знает, может он не станет гневаться, узнав кто я.

— Он не терпит лгунов.

— А на свою жену вовсе не смотрел. Зато с меня глаз не сводит.

— Это-то и настораживает.

— Ты о чем?

— Странный интерес. Или он заподозрил что, или решил тебя в своих целях использовать.

— Как?

— Масса вариантов: передать через тебя прошение Лавсли, воздействовать на меня, выставить щитом. Да мало ли?

— Нет, Оррик не такой.

— Не идеализируй. Он мужчина, воин, и когда у такого появляется цель, остальное становиться неважным. Сейчас его цель развестись и заработать денег, поэтому он согласился на предложение отца. Уверен, тот был щедр на обещания. И ничем не рисковал, учитывая, что объявил твои поиски. Найдет, познакомишься с Анхельмом или получишь стрелу в спину.

— Речь идет о твоем отце, а ты совершенно спокойным тоном говоришь о нем, как о злодее.

— Так и есть. Ты была в нашем подвале? И не смогла бы — никого туда не пускают. Если не отдают палачу. Я как-то забрел пацаном… После мне стало ясно куда исчезают мои лекари и масса других людей. Но отец не знает, что я это знаю.

Опасно, — поняла Исвильда.

— Как ты жил? — вздохнула, сочувствуя. И чему удивляться, что Галиган был на грани безумия? Жить в родном доме как в заточении, быть причиной смерти других людей и пешкой в руках родного отца. Не каждый выдержит.

— Все позади. Больше я сюда не вернусь, — заявил мужчина твердо. — Если не хочешь переждать у Лавсли, останешься со мной и Даниэллой. И с Орриком. После свадьбы я смогу противостоять отцу.

— Возьми Орри в друзья, он поможет.

— Мы мало общались и сдается мне, он меня не жалует.

— Почему? Должна быть причина ваших натянутых отношений.

— Отец. Чую и здесь без него не обошлось. Мы с детства жили обособленно, любые контакты обрывались и что такое дружба, я не знал.

— Это исправимо.

— Уже, — заулыбался ей Галиган. — Не знаю, как Бога благодарить, что он послал мне тебя.

Ивсильда скорчила смешную рожицу:

— Вы о той страшной старухе, милорд?

Оба беспечно рассмеялись, чем привлекли внимание спорящего с конюхом Оррика. Тот повернулся на звук и нехорошо посмотрел на пару. Постоял и двинулся к ним.

Исвильда насторожилась, а Галиган убрал руку с ее плеча, сообразив, что брат придумал себе.