Чудес не бывает - Райдо Витич

Выбрал Исе самого спокойного рысака, помня о его неумении обращаться с лошадью. Кинул ему поводья и пошел присматривать за людьми. Но стоило ему обернуться, как стало ясно, что за сборами придется проследить Гарту, потому что мальчишка вместо того чтоб забраться в седло, гарцевал вокруг рысака, а тот повторял его маневры. Такими темпами они бы не сошлись и ко второму пришествию Господа.

— Долго будешь с ним нянчиться? — хмуро глянув сначала на друга, потом на Ису, спросил Гарт. — Он элементарного не знает. Остается удивляться, чему его учит Лавсли. Явно не воинском делу. Смотри, танцует бурру, как заправский франт.

— Он боится, — заметил Орри, пристально следя за маневрами парня.

— Лошади? Славный воин! — презрительно скривился Гарт. — Ох, и намучаемся мы с таким воинством!

— Радуйся, что Миррона и Тори с нами не будет, остальное часности. Присмотри за сборами, — кивнул и пошел обратно к Исе. Придержал его за плечо и спросил:

— Ты впервые встретился с конем?

— Нет, мессир, — опустил голову тот.

— Тогда в чем дело? Чего ты боишься?

Парень с минуту молчал и тихо ответил, стараясь не смотреть в лицо Даган:

— Лошади скидывают, мессир.

Орри отчего-то стало больно, по лицу судорога прошла:

— Ну-у…

Что сказать? Да, скидывают, а бывает лягаются — тут ничего не поделаешь. Если боишься животное, то и животное боится тебя, справиться же со страхом слова не помогут.

— Боишься боли?

— Не люблю, — призналась Исвильда.

— Хорошо, тогда не думай о плохом и не пугай коня своим страхом.

Подхватил парня и усадил в седло.

Тот побелел и на смерть вцепился в поводья, но было видно, что в седле держаться умеет.

— Не торопись, привыкни, — посоветовал Орри.

Исвильда глубоко вздохнула и поерзала в седле, предполагая, что свалиться или лошадь понесет. Но рысак переминался с ноги на ногу и мирно жевал удила, с пониманием поглядывая на Орри. Мужчина улыбнулся:

— Как видишь, скидывать он тебя не собирается.

Девушка, сообразив это, улыбнулась в ответ, чем смутила Оррика, и тот поспешил прочь.

Выехали не спеша, но как только перешли подъемный мост пошли рысью, стремясь прочь от замка.

Даган поставил во главе отряда Гарта, а сам шел в хвосте, подгоняя отстающих.

Как правило, это оказывалась Исвильда, что тряслась в седле с бледно-зеленым видом, окаменев с поводьями в руках.

Девушку мало укачивало, так еще и страх свалиться сжимал желудок и туманил голову. И она постоянно сбивалась с ритма, лишний раз боясь подогнать коня.

Кто-то пускал ехидные ремарки в ее сторону, кто-то что-то предлагал, кто сочувствовал, но она не слышала — ей казалось, она вновь несется по лесу и вот-вот будет скинута лошадью в овраг. Тело онемело и болело, солнце пекло голову, в висках бился ритм копыт и мелькали перед глазами спины товарищей, ряды деревьев.

Она старалась не спешить, чтобы как-то справиться со страхом и общим состоянием души, которая казалось, скачет под копытами.

Орри в сотый раз обернувшись, эаметил, что мальчишка значительно отстал, оставшись за поворотом и чертыхаясь, развернул коня.

К этому времени Исвильда наконец заметила, что впереди, никого нет и в панике пришпорила рысака, не соображая что делает. Тот пустился вскачь, мутя разум девушки.

Даган выехав из-за поворота, увидел одинокого всадника и замер, не зная видение перед ним или реальность — волосы Исы ореолом окружали голову, лицо было несчастным и в тоже время отрешенно прекрасным, глаза же полны слез и страха.

И только тупица мог принять всадника за мальчика.

Оррик остановил ее лошадь, перехватив поводья и, с укором уставился на девушку, а у той слов не было, только немая мольба в глазах, от которой сердце мужчины сжалось. Он подхватил фальшивого пажа за талию и пересадил к себе, крепко прижав к груди:

— Не бойся, все в порядке, я рядом.

— Где же ты был раньше?! — всхлипнула Исвильда, не в силах сдержать накопившееся отчаянье, боль, страх. Прижалась к Орри, пряча слезы в глазах, вцепилась в колет.

Глупец, как он мог усомниться?

Как мог не увидеть сразу кто перед ним?

— Господи… Исвильда… — прошептали губы, ладонь сама легла на голову девушки, обнимая как сокровище. Горло сдавило спазмом и стало оглушительно тихо в голове, в груди. — Что же ты молчала, малышка? Где же ты была?…

А в голове туман, и сердце забыло как гнать кровь по жилам, и ничего не надо, и ничего не имеет значение — только она, рядом.

Град вопросов и ответов теснят грудь, но ни один не вырывается наружу, не нарушает минуту озарения, сходного с прикосновением к чуду. Миг счастья ради которого стоило жить и только ради него.

Ради нее.

Остальное не в счет…

— Ты меня вспомнил? — удивилась и обрадовалась она, доверчиво заглядывая ему в лицо.

— Не забывал, — прошептал, как `люблю'.

Зрачки девушки стали огромными от удивления.

— Ты помнил ту глупую девчонку?

Орри замотал головой, хотел сказать самую красивую, самую чудесную, самую, самую… Да не смог, пошлыми слова показались, глупыми.

— Поедешь со мной, — вместо этого, с трудом ворочая онемевшим языком, глухо сказал Даган, а рука, боясь, что девушка исчезнет, все прижимала ее к груди.

— Нет, — дернулась Исвильда. Как не хотелось ей остаться с ним, открыться, рассказать о своих мытарствах — но стыд от разоблачения во лжи, страх оттого, что, узнав, что она та карга, что женила его на себе, Даган выгонит ее из своей жизни, не простит и не поймет, смел все желания, заставив покраснеть и смутиться.

Я обрела Орри и не хочу его терять, прости меня, Господи! — всхлипнула.

У Орри дыхание перехватило от жалости:

— Только не плачь, прошу! Я с тобой и все будет хорошо. Я помогу тебе… только не плачь.

Он и сам был готов разреветься как пацан от сонма чувств, что будоражили душу и кровь.

Он понимал, что девушка боится, но не стал выпытывать подробности, благоразумно решив поговорить потом, когда представиться удобный случай. И не здесь, а в тихой, спокойной обстановке, вдумчиво, долго. Когда силы в себе найдет разбередить ей сердце тяжелыми воспоминаниями.

Главное она жива, главное с ним, остальное он узнает со временем.

Он огляделся на всякий случай, и хоть ему показалось, что кто-то смотрит на них, никого не увидел. Нехотя пересадил девушку и повел ее коня под уздцы, чтоб не пугать Исвильду. Достаточно та намучилась.

Миррон, прячась с товарищами в гуще деревьев, проводил хищным взглядом всадников и, покосившись на вытянувшееся от удивления лицо Тори, кинул ему: