Я стану твоим рыцарем - Ратникова Дарья Владимировна

– Джейн! – Тобиас опустился на колени перед ней, прямо в пыль садовой тропинки. – Я недостоин тебя.

Профессор Ритар! Перед ней! На коленях! В пыли!

– Встань, Тоби! – Она попыталась поднять его, но профессор отказался. Тогда Джейн опустилась на колени сама. Лицо напротив лица. Их глаза встретились.

– Не плачь! – Тихо произнёс профессор. Его бархатный голос звучал глухо. И, (может ли такое быть?) в глазах тоже застыли слёзы. – Не плачь, Джейн, – повторил он. И осторожно, кончиками пальцев, стёр слёзы с ёё глаз. – Я всегда спрашивал себя, почему богатая девочка выбрала нищего мальчика, который обладал только скверным характером и ничем больше, и не находил ответа.

– Потому что богатая девочка любила в своём мальчике то, чего не было у других – верное сердце и чистую душу, – Тихо ответила Джейн.

– Мальчик уже не тот, Джейн! – Усмехнулся Тобиас, но усмешка вышла какая-то кривая, словно приклеенная. – Знаешь, увидев тебя, я сначала подумал, что сошёл с ума и мне везде видится Кэти. И поэтому я взъелся на тебя. А потом уже, когда узнал тебя, понял, что это – твой шанс на свободную жизнь. Это – твоя возможность сделать выбор. Ты так и осталась наивной девочкой, а я больше не тот мальчик, которого ты знала. И в моей душе столько мерзости, что я даже спать спокойно не могу.

– Значит я разделю эту мерзость с тобой! – Джейн чувствовала боль Тоби, как свою собственную. И она сделает всё, чтобы помочь ему. Прогонит прочь плохие воспоминания! Лишь бы ему не было больно!

Джейн потянулась к нему и тут же оказалась в кольце его рук.

– Если ты говоришь правду, то думай, что предлагаешь. Я ведь не смогу тебя теперь отпустить! – Глухо выдохнул он и прижал её к себе так крепко, что Джейн услышала стук его сердца. Оно билось так часто, что казалось сейчас вылетит из груди. Так же, как и её собственное. Одно сердце на двоих.

Вместо ответа она прижалась к Тоби ещё сильнее. Родной! Любимый! Никогда больше она не покинет его. Даже если он прогонит её. Ведь теперь она точно знает, что нужна ему, как воздух нужна.

От него пахло травами, немного полынью, немного мятой и чем-то ещё, таким неуловимо горьким и знакомым как в детстве.

– Джейн! – Тобиас гладил её по волосам, а Джейн уткнулась носом в его плечо. Ей казалось, что время остановилось. Они в межвременье. Только они двое и больше никого. – Ты ведь знаешь, что я виноват в их смерти. Только я. На мне больше вины, чем на Наставнике. Мои руки в крови. Это я сделал так, что Сайн-стрит стёрта с лица земли. Я хотел умереть вместе с тобой, когда понял, что сотворил, но мне не дали. Я читал их всех и рассказывал всё Наставнику. Меня не зря боятся и называют убийцей и за глаза и в глаза. И знаешь, без тебя терпеть это иногда было невыносимо.

Он вздрогнул. Может ли быть такое, что всхлипнул? Джейн подняла глаза на Тобиаса и застыла. В темноте ночи его лицо казалось восковым, бледное, словно неживое, с большими застывшими глазами, в которых плескалась застарелая боль, с которой он не мог ни с кем поделиться. И слезы. Мужчины не плачут. Никогда. Но Джейн видела, как плакало его сердце, чувствовала его боль как свою. Ей было тяжело, но если она сможет хоть чем-то облегчить его боль, она это сделает.

– Теперь я с тобой! – Прошептала она. – Ты знаешь, меня всегда мучило ощущение, что я забыла что-то очень важное, что-то такое, без чего вся моя жизнь не имеет смысла. И только увидев тебя в первый раз, я поняла, что живу. Сначала ненавистью, потом ненависть превратилась в любовь, тёмную, без надежды, вопреки всему, но всё же любовь. Как ни старался отец разлучить нас (а он ведь и есть мой недавно почивший дядя, которые все семь лет был рядом со мной), ни словом, ни взглядом не выдавая мне, что ты существуешь на свете, у него ничего не вышло. Я влюбилась в тебя, даже не зная, не помня тебя. Влюбилась заново. И если мне снова сотрут воспоминания, я встречу и снова полюблю тебя. Не пытайся убежать от меня теперь!

И она крепче вцепилась в Тобиаса, словно боясь, что он опять что-то придумает и исчезнет.

– Тихо, Джейн! Разве я смогу теперь исчезнуть, убежать куда-то без тебя? Это невозможно. – Он прижался губами к её волосам. – Какая ты красивая! Твой отец, наверное, и подумать не мог, когда изменил тебе внешность, не оставив ничего от моей прежней Кэти, что я узнаю тебя. Но я узнал бы тебя даже в облике лесного зверя.

– Отец тоже, наверное, желал мне счастья, так как его видел он. – Кивнула Джейн. Наверное, когда-нибудь она сможет понять отца. Простить то она его простила, но вот понять…

Несколько минут они сидели молча. Тобиас гладил её по волосам и баюкал в объятиях. Только несколько минут. Потом их уединение нарушили крики, шорохи, топот ног.

Тобиас вскочил на ноги и дал ей руку. И её поразило превращение её Тобиаса в резкого и желчного профессора Ритара. Он снова надел маску. И только она знала, что там под маской, на самом деле.

– Идти сможешь? Нам надо добраться до Ричарда как можно быстрее. Наставник вышел на охоту.

– Смогу, – кивнула Джейн. От былой слабости не осталось и следа.

– Хорошо. Держись рядом со мной. От меня ни шагу!

Они свернули на главную аллею и прошли только несколько шагов, как вдруг словно из ниоткуда появились люди в тёмных плащах с капюшонами. В руках они держали железные резные трубочки и кто-то уже поднёс их к губам.

– Не делайте резких движений! Господин профессор, госпожа, вас желает видеть Наставник.

Тобиас

Ну вот и всё. Мышеловка захлопнулась. Как они с Ричардом не пытались просчитать все ходы, всё же у них ничего не вышло. Ну почти. Тобиас сжал в кармане кнопку разговорника. Ему всё равно, что будет дальше с ним самим, но если с Джейн что-то случится снова этого он Наставнику не простит.

А ещё ему было страшно. Тобиас давно забыл, что такое страх, но теперь глядя на Джейн, которая надеялась на него, которая спасла его, он чувствовал, как страх липким пауком заползает в сердце. Он сделает всё, что потребует от него Наставник, лишь бы с Джейн ничего не случилось. Всё что произошло – лишь череда досадных случайностей. И всё же если бы он знал, что всё произойдёт сегодня – и сам бы не пошёл на бал, и Джейн бы не пустил. И даже более того – сделал бы всё, чтобы они оказались как можно дальше отсюда. Да, он хотел поквитаться с Наставником, да он обещал служить Его Величеству, но самым важным было для него то, что он нашёл её и теперь просто не может потерять.

Пока они ехали в экипаже, окруженные Исторгающими Энергию, Тобиас держал Джейн за руку, за рукав платья, стараясь не читать. Не сейчас. И смотрел на неё, не мог насмотреться. Неужели она действительно сказала ему, что зная всё, всё равно любит в нём того самого мальчика из бедного квартала? Неужели такое возможно?

Ему было страшно и хорошо одновременно. Может быть, когда это всё закончится, они смогут всё-таки обрести покой где-нибудь подальше от столицы?

Экипаж вдруг резко остановился. Джейн вздрогнула и Тобиас на краткий миг прижал её к себе. И не выпустил бы, если бы не приказ выходить.

Он знал, что сейчас увидит, догадывался. На самом деле он знал Наставника лучше, чем тот думал. Экипаж привёз их к его старому дому. Дому, с которого всё началось и где, кажется, должно закончиться.

Он помог вылезти Джейн и тихо шепнул:

– Держись за мной и ни на что не соглашайся. Наставник не имеет милосердия.

Они прошли в старый дом, который принял жилой вид, видимо совсем недавно. Рассохшийся пол со следами пыли, доски скрипят под ногами, под потолком паутина, только с мебели смели пыль. Большая, такая знакомая комната, Наставник в чёрном плаще, совсем как из воспоминания Джейн, и Исторгающие по углам. Как паук и его верная паутина, поймал себя на сравнении Тобиас. И усмехнулся.

– Ну здравствуй, Тобиас. Давно не виделись.

А вот и знакомый голос из его кошмаров. Тот, что он слышал все эти семь лет почти наяву.

– Добрый день, – кивнул он. Пусть Наставник сам играет в свою игру.