Я стану твоим рыцарем - Ратникова Дарья Владимировна

Тобиас сжал губы. Пора.

Госпожа Фелина снова смогла прочитать его и снова не то, что надо. Зачем она интересуется им? Зачем играет с огнём? У неё есть молодость и красота и состояние. Любой молодой человек её – стоит только захотеть. А впереди – безоблачная жизнь.

И всё же он не мог насмотреться на неё. Вот сейчас он оттолкнёт её. Вот сейчас. Он должен. И госпожа Фелина, его Кэти, упростила ему задачу. Она вдруг потянулась к нему, словно не осознавая, что делает. Дотронулась до его волос и убрала прядь, упавшую на лицо. Тобиас жадно смотрел на неё, впитывал её всю до капли. Ведь сейчас надо будет сделать то, из-за чего потом дороги назад не будет. Хотелось прижать её руку к губам, хотелось сказать о том, что он всё для неё сделает. Но иногда лучше отпустить.

– Госпожа Фелина, не пытайтесь соблазнить меня. – Он резко оттолкнул её руку, стараясь не дотронуться до кожи. Свой голос показался хриплым карканьем. Он был сам себе противен. – В моей жизни была всего одна любовь и это явно не вы.

Оттолкнуть посильней, сделать больно, так чтобы она никогда к нему больше не пришла. Так чтобы возненавидела. Что что, а ненависть он внушать умел.

Она вздрогнула, как от удара и неверяще на него посмотрела. Он сам дурак, дал ей повод. Но уж пусть думает, что думает, пусть думает, что он – чудовище и просто развлекался. Пусть так думает.

– Ненавижу вас! – Прошептала. – Как же я вас ненавижу!

– И правильно. Ненависть лучше любви, госпожа Фелина. А любовь достойна лишь женских романов.

Она несколько секунд смотрела на него. Но он стоял прямо и насмешливо улыбался. И, наверное, его улыбка напоминала оскал. Так надо. Прости, Кэти. Прости.

Вдруг она всхлипнула, по щеке прочертила дорожку одна слезинка, потом другая. Подойти, стереть бы эти солёные слезы. И сделать так, чтобы она не плакала больше никогда. Но Тобиас заставил себя стоять и усмехаться, так что лицо превратилось в маску.

Несколько секунд, и Джейн резко развернулась и выбежала, хлопнув дверью, так что шторы взметнулись от порыва ветра.

– Удачи, госпожа Фелина на любовном поприще! – Крикнул он вслед, так чтоб наверняка. Потом закрыл дверь на ключ, прислонился к ней спиной и медленно сполз на пол. Ну вот и всё. Вот и конец. Она больше не придёт.

Лицо словно свело судорогой.

– Ну вот и всё, – прошептал он вслух, потом уронил голову на руки и замолчал. Было больно. Очень. Словно он снова хоронил её. И одиноко. Вряд ли он теперь ещё увидит её так близко.

Он ведь никогда не понимал, что в нём нашла очень красивая и богатая девочка, потомственная аристократка из рода Эмирансов, который восходят к королю. Но в детстве простительно совершать ошибки. А сейчас он этой ошибки не допустит. Потому что кто он – и кто она?

– Нищеброд! – Голос из прошлого вдруг зазвучал в голове так насмешливо ясно, что он вскочил и с грохотом опрокинул стул, только чтобы заглушить его.

– Иди к Фредди, госпожа Джейн. Иди. С ним ты будешь счастлива.

Джейн

Она выбежала из кабинета, хлопнув дверью. Да пусть подавится! Она ненавидит его! Ненавидит!

Она влюбилась в призрак, в чудовище. Он всё видел и знал и молчал. Видел её как на ладони, смотрел её глазами, дышал её грудью, чувствовал её сердцем. Да он верно, вообще ледяной. У него нет сердца!

Он читал её душу и пользовался ей, развлекался, поддерживал и вдруг раз – и словно пощёчина. Ты слишком высоко взлетела, Джейн. Ты – не его покойная любимая и никогда ей не будешь. Никогда.

Она больше никогда не придёт к нему. Ей было больно. Злые слёзы прочертили дорожки на щеках. Она подпустила профессора Ритара слишком близко, она посмела надеяться, что он её любит. И получила замечательный урок, лучше, чем все его уроки до этого, полезнее, по крайней мере. Она ненавидела его и злилась и ещё Бог знает что. Только почему же она тогда плачет? Почему же ей так больно? Сможет ли она разлюбить, узнав, что человек, в которого она влюблена оказался мерзавцем и циником? Или всё уже слишком далеко зашло?

Джейн выбежала из Универститета и бросилась прочь. Хотелось на воздух, стены душили её. Уехать бы из этого города. Сбежать! Прочь отсюда хотя бы на недолгое время!

– Джейн! – Окрикнул её Фредерик. – Джейн!

Но она только ускорила шаг. Она не хотела никого видеть и ни с кем разговаривать. Единственный человек, который был для неё важен…Оказалось, что этому единственному нет до неё дела.

– Да постой же ты, Джейн! – Фредерик догнал её и схватил за руку, чтобы остановить. И Джейн не удержалась. Забыв про все барьеры она снова провалилась в серые коридоры. Только в этот раз она читала вовсе не профессора.

– Говорят, приезжает наследница огромного состояния Грефонтейлов. Некая Джейн Фелина – Арно Лис, как привыкли они называть его, поворачивается к нему.

– Да? Ничего не слышал про это. Откуда ты такие новости только берёшь? – Роб пристально смотрит на Арно.

– Птичка на хвосте принесла, – усмехается Лис, а потом продолжает. – Говорят, она молодая и красивая, – мечтательно закатывает глаза Арно. – А дядюшке её недолго осталось.

– Завидная невеста, стало быть? – Роб придвигается поближе к ребятам. – А ты что молчишь, Фредди?

– Я слышал что-то такое, – отвечает он словно нехотя. – По правде говоря, господин Грефонтейл давно уже намекал на свою племянницу моему отцу. Но я её ни разу не видел.

– О!!! Да ты у нас без пяти минут жених! – Восклицает Лис.

– Да не хочу я жениться! – Досадливо отмахивается он. – Это не входит пока в мои планы, – Фредерик пытается отшутиться от разговора. Но от Арно так просто не отвяжешься.

– Да, говорят, эта девчонка такая штучка, что на тебя и не посмотрит! Тем более с таким состоянием! Кому ты нужен, Фредди? Смирись! – Хлопает его по плечу Роб.

– Ээээ, нет. Наш Фредди не согласен. Верно, Фредди? – Улыбается Лис.

Это вызов? А почему бы и нет?

– Чего вы хотите, ребята? – Он сдаётся.

– Ставлю бутылку ставийского, что она на тебя и не взглянет.

– А я ставлю бутылку флери, что уже через полгода назову её невестой. – Фредерик улыбается и принимает вызов.

– О! Ну ты даёшь! У меня нет никакого желания ухаживать за колючкой, будь она даже три раза наследницей огромного состояния. Мне знаешь ли, голова дороже денег. К тому же говорят, что она воспитывалась в провинции в какому-то пансионе. И взгляды и манеры у неё небось монашеские. –И Лис расхохотался.

– И всё же я рискну.

– О! Ну тогда по рукам! – Они с Лисом и Робом ударили по рукам.

Джейн вынырнула из воспоминаний.

– Джейн! – На неё смотрел Фредерик. Значит и он тоже? Да сегодня просто безумный день! Есть ли в этом мире хоть кто-нибудь, кто не лгал бы ей и не притворялся?!

– Значит бутылка флери, да? – Она посмотрела на него с презрением. Она то думала, что хуже поступка профессора ничего не может быть. Оказывается, нет, может. Фредерик, тот человек, которого она с первых дней пребывания в городе, считала другом, оказался куда как хуже. Он поспорил на неё, оценив её в бутылку вина. Вина!

– Джейн! – Он в ответ мучительно покраснел. – Это было давно. Я ошибся! Прости! Джейн!

Но она развернулась, вырвала свою руку, и ничего больше не слушая бросилась к дому. Она больше такого не выдержит.

И только влетев домой и бросив плащ в прихожей, она разрыдалась. Слёзы душили её. Злые слёзы, больные. Ей действительно надо уехать! Её больше ничего здесь не держит. Уроков нет, друзей нет. Разве что дом и состояние. Но она не удивится, если и это вдруг окажется пшиком. Вся её жизнь окажется пшиком. Она никогда ничего не имела и не надо вдруг обманываться. Хотела устроиться гувернанткой и честно с чистой совестью учить детей, потом скопить потихоньку на домик где-нибудь у моря, открыть свою школу и доживать свои дни почтенной старой девой. Вот и нечего было менять свои планы!

Джейн печально усмехнулась, потом вытерла слёзы и посмотрела в окно на заснеженный сад. Зима в столице царила недолго и совсем скоро должна будет отступить и отдать своё законное место весне. Только вот она как профессор. Вряд ли весна скоро придёт в её сердце. По правде говоря, она так и не смогла возненавидеть его. Раз за разом говорила, что он просто воспользовался ей, что он не любил её и даже отголоска чувств не испытывал, что он просто развлекался. И всё равно не могла его ненавидеть. Она видела его воспоминания, его боль, его мысли, его мечты. Пусть о другой. Но она и не претендовала на её место. Просто он был слишком жесток. Ведь она ничего не хотела. Просто быть рядом, видеть его, заниматься. Всё. Ей больше ничего от него не надо было.