Я стану твоим рыцарем - Ратникова Дарья Владимировна

– Зачем? Я знаю ответы на свои вопросы. – Откуда? Конечно, она не делала секрета из своего дара. Но в том, что ей заинтересовался такой человек было явно что-то странное. Откуда-то он ведь узнал о ней. Джейн была почему-то уверенна, что не от профессора Ритара точно. Значит оставался Тавир. Или просто кто-то из студентов проболтался. Но в совпадения она не верила. – Так что, дадите мне руку?

Джейн наклонилась над столом и поспешно протянула свою руку, выстроив все мыслимые и немыслимые барьеры. Все получилось без её усилий. Если с профессором она хотела открыться, не чувствуя от него опасности, то этому человеку она не желала доверить ни крупицы себя и читать его воспоминания тоже не горела желанием. Она вспомнила профессора Ритара как наяву, его насмешливые слова и как с Тавиром это сработало. Она лишь на секунду провалилась в серые коридоры и тут же вынырнула обратно. Сжала губы и посмотрела на свою руку, которую всё ещё держал таинственный незнакомец.

Через мгновенье он отпустил её руку, и Джейн с радостью отпрянула от стола.

– У вас действительно очень сильный дар, – в его голосе ей послышалось изумление. – Даже не припомню такого. Очень интересный случай. Откуда вы умеете им управлять?

– У меня хороший учитель, – не смогла промолчать Джейн.

– И кто же? – Наверняка он знал, а спрашивал просто чтобы проследить её реакцию. Джейн чувствовала себя так, словно её взвешивают и проверяют. И это ощущение ей ой как не нравилось.

– Профессор Тобиас Ритар.

– Вот как! – Незнакомец, казалось, не был удивлён. – Что-ж, это недурно, вполне себе. – Он словно произнёс вполголоса. Потом добавил. – Госпожа Фелина, я готов с вами заниматься. И поверьте мои занятия понравятся вам больше, чем занятия с профессором Ритаром, а главное, принесут больше пользы.

– Нет, – вырвалось у Джейн, прежде чем она сообразила то что говорит. – Не хочу.

– Что-ж, это ваше право. Но если решите всё же брать у меня уроки – я буду ждать вас.

– А… – Джейн хотела спросить как его найти. Может быть, для профессора это важно. Она начала что-то такое подозревать, что-то такое знакомое было в образе этого незнакомца. Но вот что?

– Пошлите служанку или сама приходите сюда, в бедный квартал и спросите Наставника. Рано или поздно я найду вас. А теперь до скорой встречи, госпожа Фелина.

И это его прощание очень сильно не понравилось Джейн.

Тобиас

Дом горит. Его дом, в котором он не был уже несколько месяцев, полыхает. Пламя вздымается до неба. Какие-то люди бегают вокруг, как потерянные. Кто-то передает ведра с водой, кто-то кричит, а он просто стоит и смотрит. Несколько минут, а потом срывается с места. Там мать. Она не успела убежать.

Он рвётся вперёд.

– Пустите меня! Пустите!

– О, сынок Ритаров!

– Давно тебя не было.

– Где шлялся то, пока мать твоя тут корячилась?

– Наверное уснула, забыла погасить свечу, вот дом и загорелся.

– Пустите!

Он расталкивает людей и пробирается к дому. Дом полыхает, так, что уже не видно ни дверей, ни окон. И всё-таки там мама. Его мама. Он виноват. Он должен был навещать её, но не сделал. Всему виной открывшийся дар. Сейчас он почти ненавидит и себя и дар и наставника.

Тобиас обходит дом и видит маленькую лазейку, приоткрытое кухонное окошко из которого пока ещё не рвётся пламя. Мама обычно в это время сидела на кухне.

– Мама! – Он залазит в приоткрытое окно, цепляясь штанами и обдирая голые руки в кровь. – Мама!

В кухне ещё нет огня, но уже нечем дышать. Это плохо. Он ещё не понимает, почему, но возможно он ещё найдёт её, успеет.

Он делает несколько шагов и видит на полу её. Мама лежит возле кухонной двери. Наверное, она рванулась к выходу, когда начался пожар и не успела.

– Мама! – Воздуха уже не хватает. Он кашляет, задыхается, потом снимает рубаху и обматывает лицо. Надо было намочить, перед тем, как лезть сюда. И почему он не сообразил? Он трясёт маму за руку, но она остаётся без движения. А над головой уже опасно трещат потолочные балки и прорываются искры. Надо уходить.

Тобиас взваливает мать себе на плечи и пытается идти. Очень тяжело. От дыма почти ничего не видно. И голова раскалывается. И всё-таки он успевает добраться до окна. Выталкивает мать туда, наружу, на улицу. И падает следом. А за спиной падает балка, обдавая его снопом искр.

Несколько секунд и вот он сидит возле матери на траве.

К нему бегут со всех сторон.

– Смотрите, Ирэн Ритар.

– Сынок то нашёл её и вынес.

– Живая?

– А ну ка отойдите! – Высокий полный мужчина отодвигает всех и проходит к ним. Тобиас вскакивает ему навстречу. Это – лекарь для бедняков с соседней улицы. Он точно поможет.

Лекарь наклоняется над матерью, щупает пульс, зачем то потом дотрагивается до шеи и поворачивается к нему. И за долю секунды, Тобиас понимает, что вот сейчас произойдёт что-то неотвратимое и страшное.

– Прости, мой мальчик, но твоей мамы больше нет с нами.

– Нет! Мама, нет!

Кажется он падает на колени и плачет. Он не смог уберечь мать! Он не помог.

Тобиас проснулся и резко сел на кровати, хватая воздух. После общения с госпожой Фелиной кошмары почти перестали его мучать. И тут – на тебе. Он даже не мог понять, что послужило причиной, но давно уже он не просыпался в поту от собственного крика. Да, его дар стал его проклятием. Сначала, заигравшись он не уберёг мать, а потом послужил виновником смерти Кэти. И только чудо спасло её.

Сегодня уроков, кроме занятий с Кэти у него больше не было. И всё же он пришёл заранее. Была особая радость в том чтобы наблюдать за тем, как госпожа Фелина спешит в Университет, к нему на занятия. Он никогда не признался бы даже самому себе, что ему давно уже не нужны зашторенные окна, что он мечтает глотнуть свежего воздуха, а яркое солнце больше не кажется насмешкой над его горем. Но он не хотел, чтобы госпожа Фелина видела его, не хотел чтобы она знала, что он думает о ней. Он не хочет быть ей помехой. Тобиас не подарок, он это осознавал. И если Кэти не изменилась за эти годы, то он превратился в человека, которого ненавидят и боятся с таким прошлым, которое он не имеет права разделить с Кэти.

Она вошла, как обычно, поздоровавшись. И он сразу увидел, что она чем-то обеспокоена. За эти годы он прекрасно и без дара научился читать людей, считывать эмоции, как книгу.

Захотелось подойти, спросить, что случилось, успокоить. Но госпожа Фелина не нуждалась в нём.

– Начнём занятия?

– Да, – она смотрела словно сквозь него, как будто думала о чём-то своём. Волосы, обычно ровно уложенные, сегодня лежали небрежно. Словно у неё не было сил сделать причёску или мысли заняты другим. Как странно, что он уделяет так много внимания женской причёске. Сказал бы кто ему об этом ещё год назад, Тобиас бы не поверил. Он усмехнулся своим мыслям и взял протянутую госпожой Фелиной руку.

И тут же провалился в воспоминания. Словно она хотела показать ему что-то важное. А может и правда хотела. Тобиас увидел разговор со слугой, который показался ему странно знакомым, Джейн, которая не побоялась отправиться за неизвестным человеком в самый опасный район столицы, а потом человек в плаще и голос…

Он отпустил её руку. Ну вот и всё. Наставник вышел из тени. Он знал, что Тобиас прочтёт воспоминания госпожи Фелины. Игра началась. И ставки в этот раз слишком высоки, чтобы он смог проиграть.

– Вы показали мне всё, что хотели?

В этот раз она не стала отпираться.

– Я подумала о том, что это может быть важно.

– А о том, что в одиночестве разъезжать по трущобам столицы может быть опасно, вы не подумали? – Он разрывался между желанием взять её за руку и как следует встряхнуть и просьбой, почти унижением не подвергать свою жизнь опасности. Он бы нанял ей охрану. Но кто может справиться с Наставником, если он действительно решит взяться за госпожу Фелину? Одна надежда на то, что она для него не интересна, а это – лишь послание для него. Мысли в голове мешались, ему бы сесть и подумать.