У истоков человечества - Геральд Матюшин

Основное условие

«Группа шимпанзе, состоящая из матери с дочерью и взрослой самки, в то спокойное утро проводила время у термитника, выискивая вкусных насекомых. Но только одной матери удалось найти отверстие, полное термитов, остальным не повезло, и они возились вокруг термитника, выискивая насекомых, большей частью безуспешно. И вдруг самая младшая обезьянка — Гоблин — нашла отверстие, полное термитов и не замеченное взрослыми. Она начала было быстро расковыривать его, но тут Гиги — взрослая самка — обратила внимание на Гоблин и ее находку. Гиги быстро и ловко протянула лапу и пощекотала ею Гоблин. Обрадованная вниманием взрослой, Гоблин захихикала и покатилась к Гиги, приглашая ее к продолжению игры. Гиги сильнее защекотала Гоблин и играла с ней до тех пор, пока подросток, увлекшись, уже полностью забыл про термитник. Тогда, мгновенно прекратив игру, Гиги мягко переступила через Гоблин и захватила ее участок у термитника».

Некоторые зарубежные авторы пытаются доказать, что подобные эпизоды якобы опровергают роль труда в антропогенезе. Проводятся хитроумные опыты. Например, А. Кортланд (A. Kortland, 1965) выставил в лесу чучело леопарда, и шимпанзе сразу же обрушились с палками на «хищника». Один из исследователей даже озаглавил свою статью — «Человек как изготовитель орудий встретил соперника» (Grew, 1976). В печати иногда высказывают мнения о том, что-де первые каменные орудия сделаны не человеком, а обезьяной и поэтому все 2,5 млн. лет истории первобытного общества — это история обезьян, а не человечества. История человечества начинается будто бы лишь с человека современного типа — 40 тыс. лет назад. И хотя из вышеизложенного текста ясно, что это не так и что история человечества началась не менее 2,6 млн. лет назад, еще раз остановимся на вопросе: что такое человек?

«Животное, делающее орудия» — определил человека еще в XVIII в. Б. Франклин. До 1960 г. так думали все ученые. В 1914 г. В. Келлер, а позднее Р. Иеркс, Н. Н. Ладыгина-Котс и другие выявили умение шимпанзе пользоваться орудиями. Однако считалось, что на это обезьяны способны лишь в лабораторных условиях при соответствующей тренировке. Но вот в 1960 г. Д. Гудолл обнаружила, что шимпанзе «делают» орудия и в естественных условиях. Оказалось, что обезьяны охотятся и едят мясо. Противники теории Ф. Энгельса, ссылаясь на это, стали утверждать, что-де каменные орудия в палеолите делал не человек, а обезьяна и человек «умелый», и «прямоходящий», и даже неандертальцы вовсе будто бы не люди, а животные — обезьяны. И не труд, а речь и огонь сыграли главную роль в становлении человека.

Чем же отличается первобытное человечество от мира животных?

«Наверное протекли сотни тысяч лет, — в истории Земли имеющие не большее значение, чем секунда в жизни человека, — прежде чем из стада лазящих по деревьям обезьян возникло человеческое общество. Но все же оно, наконец, появилось. И в чем же опять мы находим характерный признак человеческого общества, отличающий его от стада обезьян? В труде... Труд начинается с изготовления орудий... Рука даже самого первобытного дикаря способна выполнять сотни операций, не доступных никакой обезьяне. Ни одна обезьянья рука не изготовила когда-либо хотя бы самого грубого каменного ножа»[21].

Итак, по Ф. Энгельсу, человеческая история начинается с момента появления каменных орудий. Любопытно, что к такому же точно мнению пришли и археологи разных стран. Хотя на Западе не любят ссылаться на работы Ф. Энгельса, тем не менее все специалисты, которые изучают каменный век, определяют грань между человеком и обезьяной почти так же, как Ф. Энгельс. К этому зарубежных археологов привела логика научных исследований и научные факты.

Что же касается скептиков и опровергателей, то среди них нет специалистов, нет археологов. Ни те, кто ограничивает историю человечества последними 30—40 тыс. лет, ни те, кто удлиняет ее лишь до 500—800 тыс. лет, не занимались каменным веком, не изучали древнейшие орудия человека. Что же касается археологов-специалистов по каменному веку, то никто из них ни спутает природный осколок камня, используемый обезьяной, с орудием, изготовленным первобытным человеком.

Обезьяны не прикладывают сколько-нибудь значительных усилий для добычи пищи, а тем более для изготовления орудий. Им в этом нет необходимости. У них есть острые клыки, сильные лапы, и этого вполне достаточно. И хотя обезьяны умеют все делать как бы «по-человечески», но «не хотят» систематически заниматься человеческой орудийной деятельностью. Человек же с самого начала своего существования не мог выжить без орудий. Потеряв в результате мутаций острые клыки, большую физическую силу и приобретя вместо этого прямую походку и больший мозг, предчеловек был бы обречен на вымирание, если бы не обладал большей сообразительностью, чем его предки, и не заметил, что орудия, которыми его предки и сородичи — обезьяны пользуются эпизодически, могут заменить ему все потерянное. Так что определение Б. Франклина следует уточнить: «Ранний человек — примат, систематически изготавливающий и использующий каменные орудия»

Это уточнение хорошо помогает в определении грани между человеком и обезьяной. Как бы ни были обезьяны искусны и ловки в охоте или добыче лакомств из термитников, они никогда не изготавливают каменные орудия. Замечание Ф. Энгельса о том, что «ни одна обезьянья рука не изготовила когда-либо хотя бы самого грубого каменного ножа», очень важно. В самом деле, только каменные орудия могли стать надежной заменой утраченных предком человека физических свойств. Деревянные палки и ветки вряд ли могли конкурировать. Во-первых, потому, что дерево растет далеко не везде, а камень валяется повсюду в изобилии. Во-вторых, никакой веткой не убьешь слона или мамонта (а именно на них охотились первобытные охотники на заре своей истории). Да если и убьешь, то шкуру слона или мамонта толщиной 6—7 см не проткнуть веткой и не разорвать руками.

Конечно, если бы у человека были такие же клыки, как и у обезьяны, то он мог бы ухитриться и разорвать шкуру, но зубы его были мелкими и не острыми. А для того чтобы добыть знаменитую палку, нужно было ее чем-то срезать с дерева, а это не так-то просто, не имея силы гориллы (и при отсутствии чего-либо режущего).

Режущее орудие — вот что было прежде всего нужно человеку для замены потерянных в результате мутаций естественных свойств. Такое орудие мог дать только камень. Изготовление режущего орудия из камня и было главной целью человека на заре его истории. Такие орудия находят при раскопках около древнейших стойбищ человека. Именно они и позволяют отличать стоянки первобытного человека от местонахождений останков его сородичей и предков.

Безусловно, человек не сразу открыл, что каменные орудия могут заменить ему острые клыки и большую физическую силу. Ф. Энгельс писал: «Прежде чем первый кремень при помощи человеческой руки был превращен в нож, должен был, вероятно, пройти такой длинный период времени, что в сравнении с ним известный нам исторический период является незначительным»[22]. На это ушли, видимо, те 1,5—2 (а может быть, и более) млн. лет, которые отделяют время появления австралопитека от времени появления человека «умелого».

Чоппер — одно из древнейших орудий человека

Итак, каменные орудия — это не только важнейший признак человека и его отличие от обезьяны, но и единственное средство, способное обеспечить человеку выживание, спасение его вида от вымирания.

Первые орудия удивляют и своим малым размером, и тем, что они сделаны из камня. Когда впервые видишь каменные орудия в натуре, они поражают своей «обыкновенностью». В самом деле, это просто камень, но с обработкой. Как же отличить камень, оббитый человеком, от необработанного обломка?

Не все твердые породы камня хорошо сохраняют следы оббивки. Например, орудия из кварцита, гранита иногда очень легко спутать с природными осколками. Но эти породы стали использоваться человеком в самом конце каменного века — в эпоху неолита, да и то, как правило, тогда, когда под рукой не было «основных», «главных» пород — кремня и яшмы. Именно последние и были главным сырьем — «металлом» древности. Универсальность кремня, его широкая распространенность, способность раскалываться на тонкие пластинки с острыми, режущими краями при высокой твердости делали его незаменимым сырьем для изготовления орудий.

Кремень и близкие к нему породы имеют свойство «вспухать» от удара. От точки удара — ударного бугорка по сколотой поверхности камня расходятся своеобразные волны. Поверхность кажется ребристой, как у морской раковины (такие следы геологи и называют раковистым изломом). Ударный бугорок и волны сохраняются на отщепе, а след (негатив) — на ядрище (нуклеусе), от которого отколот отщеп. По этим-то следам и отличают археологи сколы, сделанные человеком, от природных обломков.