Бесстрашная жертва (ЛП) - Хедланд Джоди

– Я не знаю.

Дрожь поднялась по моему позвоночнику, но я расправил плечи и

приготовился к бою:

– Перестань говорить загадками и объясни.

Она заметно сглотнула:

– Шериф лорда Уэссекса забрал Уильяма на допрос.

На мгновение я подумал, что неправильно услышал Айрин. Но при

взгляде на ее опущенные плечи, у меня волосы на затылке зашевелились.

– Шериф лорда Уэссекса забрал моего самого доверенного слугу? На

допрос?

Айрин кивнула.

– И почему он допрашивает Уильяма?

Я задал этот вопрос, а в животе все скрутило в узел от страшных

подозрений.

– Он заинтересовался леди Элеонорой Делакруа.

Сердце стукнулось о ребра.

– А что именно хотел узнать лорд Уэссекс?

– Она показалась ему знакомой.

– И...?

– И после долгих размышлений он решил, что никакая леди по имени

Элеонора Делакруа не посещала эти земли.

Мои пальцы сжались в кулак:

– Он сильно ошибается.

– Это было не трудно понять, Коллин.

– Ты сказала ему? – Я сжал челюсти, чтобы не закричать.

Айрин подняла подбородок:

– Я не сказала ему ничего такого, что он не смог бы понять со

временем сам.

Ее глаза вспыхнули неповиновением, и мое сердце ухнуло куда-то

вниз. Я знал, что она злилась на меня, потому что я отказал ей в браке с

Эдгаром. Но она же не могла предать меня, пока я отсутствовал?

Медленными ровными шагами я пересек комнату и встал, возвышаясь

над ней:

– И что ты сказала лорду Уэссексу? – Низким голосом, пытаясь

сдержать гнев, спросил я.

Ее взгляд дрогнул:

– Только свои подозрения. Вот и все.

– А какие именно у тебя подозрения?

– Ты притащил ее сюда посреди ночи. Она была одета в мужскую

одежду. Несколько слуг переделали для нее одежду матери, потому что у нее

ничего не было. А потом ты предложил ей мешочек с золотом, чтобы

остаться на неделю. Но при общении с ней было ясно, что она не крестьянка, а благородная леди и очень хороший лучник.

– Что еще ты сказал лорду Уэссексу? – Потребовал я ответа.

– Он хотел знать, кто из слуг сможет ответить на его возникшие

вопросы о гостье. Поэтому я сказала ему, что госпожа Хиггинс и Уильям, единственные слуги, которым было позволено общаться с ней.

– Этот негодяй заставил шерифа взять еще и миссис Хиггинс? – Мои

мышцы напряглись. – Ты понимаешь, что он будет беспощадно мучить их, пока не получит информацию, которая ему нужна?

Тень раскаяния упала на лицо Айрин, и она опустила голову:

– Я не думала, что он заберет их. – Ее голос упал. – Я думала, он

опросит их здесь и уйдет.

– Верно. Ты не думала. Ты отреагировала как ребенок, желая

причинить мне боль, компрометируя леди Элеонору. И ты повинна в муках

двух наших самых преданных и доверенных слуг.

Ее голова опустилась еще ниже:

– Ты не позволил мне выйти за Эдгара. Я только хотела разоблачить ее

и показать тебе, каково это – не получить то, что желаешь. Я не думала, что

нашим слугам будет грозить опасность.

Кроме того, все это несло огромную опасность и для Джулианы.

Конечно, после получения какой-то информации от миссис Хиггинс и

Уильяма Уэссекс поймет, что его племянница жива. Уильям присутствовал, когда Джулиана делилась подробностями своего прошлого на башне. Даже

если он не слышал весь наш разговор, определенно что-то дошло до его

ушей. Независимо от того, насколько Уильям был преданным, существуют

методы пыток, которые заставят говорить даже самого стойкого человека.

– Мне нужно ехать в Уэссекс и забрать их.

Я вернулся к столу. Мое тело напряглось в поисках решения

поставленной задачей.

– И, очень надеюсь, что я приеду до того, как они убьют их.

По пути я должен предупредить Джулиану, что Уэссекс, вероятно, узнал, кто она такая. Я возьму всю вину на себя. И даже если бы она любила

меня, то сейчас наверняка возненавидит. Меня утешала мысль о том, что

Джулиана была хорошо спрятана, и найти пещеры просто так невозможно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Даже если бы Уильям все рассказал, лорд Уэссекс никогда не сможет

выследить ее.

Я ткнула палкой в угли костра, и к потолку промозглой лачуги

взвились искры. Дождь лил, не переставая всю ночь и до самого утра. И

теперь ручейки холодной воды стекали по стенам, увлажняя землю и делая

наш дом скользким, холодным и невыносимо грязным. Надо попытаться

немного поспать. Я оглядела друзей, которые растянулись на мокром сене и

влажных тюфяках вокруг костра. Но с тех пор, как Коллин уехал – больше

суток назад, я ничего не могла сделать.

Неужели я была настолько глупа, что отвергла его? Вопрос гремел, как

гонг, с каждым часом становясь все громче. Каждая часть моего тела болела

от странной тоски по Коллину. Весь вчерашний день и всю прошлую ночь я

ждала, что он появится снова. Я продолжала смотреть на тайный вход в

пещеру, надеясь увидеть его просунувшуюся белокурую голову и

обезоруживающую улыбку.

Его проявление любви и последний нежный поцелуй до сих пор

отдавались во мне, пронизывая каждый уголок тела и пробуждая желание

оказаться рядом с ним. Временами потребность становилась такой сильной, что у меня болело в груди. Я не могла отрицать, что привязалась к нему, но

не настолько, чтобы оставить всех этих людей, которые зависели от меня.

Даже если бы я не чувствовала ответственность за них, я все равно не смогла

бы пойти с ним. Я ведь презираю дворянство. И я не хочу иметь с ними

ничего общего. Я навсегда отказалась от этого образа жизни. И не скучала по

всем удобствам, мягкой теплой постели, сухой комнате и нескончаемому

запасу горячей, сытной еды.

Я окинула взглядом пещеру: корни, свисающие с низкого потолка, капающая дождевая вода, и подавила возникшее недовольство.

Мой взгляд остановился на пустующем месте Тэтча. Он все еще не

вернулся после того, как убежал, увидев меня в объятиях Коллина, когда тот

делал мне предложение. Я уже обсудила ситуацию с Бульдогом, и мы

договорились, что, если Тэтч не вернется к полудню, нам придется выйти из

пещеры и выследить его. Как и Бульдог, я молилась, чтобы ему не пришло в

голову грабить и охотиться в одиночку. Другое дело, когда я лично

занималась браконьерством или воровала у ничего не подозревающего

дворянина. Но я определенно не хотела, чтобы Тэтч пытался это сделать сам.

Мой взгляд переполз на Бульдога. Он лежал на своем тюфяке, широко

раскрыв глаза и глядя в огонь. Его густые брови как обычно грозно нависали

над черными глазами. Неприятное чувство вины просочилось в меня. Я не

сомневалась, что Бульдог реагировал точно так же, когда я отправлялась на

одну из своих безрассудных вылазок или охотничьих эскапад. Он

беспокоился обо мне так же сильно, как я беспокоилась сейчас о Тэтче.

– Тебе следовало бы поехать с лордом Коллином. – Хриплый шепот

Бульдога ударил в меня, и на мгновение я потеряла дар речи от его грубого

тона.

Я покачала головой:

– Я не хотела.

– Он смог бы сделать тебя счастливее, и ты была бы в безопасности.

– Мне все равно.

– Он любит тебя.

– Ну, а я не люблю его.

– Ага, конечно, – яростно прошептал Бульдог. – Ты просто слишком

упрямая, чтобы признать это. – Он приподнялся на локтях, и мой взгляд упал

на обрубки его больших пальцев.

– Перестань вести себя как ребенок, Джулиана.

– Вовсе нет.

Он прорычал:

– Если ты еще не заметила, ты уже взрослая девушка. И ты не можешь

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

вечно жить здесь с кучей мужчин.

Мой взгляд остановился на грязных бородатых лицах мужчин, которые

стали моими друзьями за последние пару лет. Никто из них никогда не