Бесстрашная жертва (ЛП) - Хедланд Джоди

стояла тревога.

– Он сделал тебе больно? – Бульдог прыгнул на Коллина, схватил его

за шею и приставил нож к вздувшейся вене.

– Нет! – Воскликнул я.

Но Бульдог не шевельнулся. Его тяжелое дыхание говорило о том, что

он торопился мне на помощь. Несмотря на то, что Бульдог был жестким и

злым, он любил меня. Я не могла оставить его. Только не после всего, что он

делал для меня все эти годы.

– Я сделал предложение Джулиане, – сказал Коллин. – Но она решила

остаться здесь.

Рука Бульдога упала. Его маленькие круглые глазки впились в меня, и, казалось, спрашивали, уверена ли я.

Я молча кивнула:

– Теперь это моя жизнь. Я больше не принадлежу тому миру.

Бульдог переводил взгляд с меня на Коллина, изучая нас обоих.

Наконец, он пожал плечами:

– Я не буду заставлять тебя.

Что-то в его тоне подсказало мне, что с Коллином я буду в большей

безопасности. Но я знала, что он говорил правду – он не заставит меня делать

то, чего я не хочу.

Я чувствовала пристальный взгляд Коллина на себе, но не могла

встретиться с ним взглядом. Я слишком боялась, что если снова посмотрю в

его глаза и увижу его любовь и тоску, то не смогу устоять. Мы стояли в

тишине, только холодный ветерок шелестел в ветвях, приникал под мой

плащ, вызывая озноб. Я проигнорировала боль в груди и отогнала все мысли

о том, чтобы быть с Коллином. Он жил такой роскошной жизнью, против

которой я боролась. И хотя я заметила, что он начал сострадать бедным и, возможно, даже станет великодушным правителем своих земель, я никогда

не смогу быть с ним. Мы принадлежим разным мирам. И насколько я могла

судить, эти миры невозможно соединить.

Я глубоко вздохнула и заставила себя мыслить рационально, как

всегда. Я вздернула подбородок и распрямила плечи. Затем сняла его кольцо

с большого пальца, подошла к нему и сунула его ему в руку:

– Я не люблю тебя, Коллин, и никогда не полюблю.

Коллин резко выпрямился, и воздух со свистом вырвался из его легких, словно кто-то ударил его кулаком в живот. Даже если я не любила его, он

мне нравился. Даже очень. Возможно, даже больше, чем я хотела себе

признаться. Но, произнеся обидные слова, я оттолкну его. И его уход будет к

лучшему. Я не могла втягивать его в свою войну. Это не подходящий образ

жизни ни для кого. Если мне приходилось так жить, то не зачем причинять

вред еще и ему. Для нас обоих будет лучше, если он уйдет, а мы сделаем вид, что никогда не встречались.

Печаль отразилась в его глазах, когда пальцы сомкнулись вокруг

кольца. Я отступила назад, не совсем понимая, почему мне так больно

выпускать кольцо.

– Думаю, пора прощаться, – хрипло произнес он.

– Да, наверное.

– Тогда до свидания, Джулиана.

– До свидания, милорд.

Он повернулся, чтобы уйти, но я не была готова к резкой разрывающей

боли в груди. С каждым его шагом я понимала, что он уносит с собой мое

сердце, оставляя на его месте болезненную зияющую пустоту.

Глава 14

Я сидел за столом, положив голову на руки. Ветер выл сквозь щели

ставень на окнах. Капли дождя падали через дымоход и шипели, испаряясь

на слабом огне. Я не обращал внимания на угасающее тепло солнечного

света в вечерних сумерках, ночной холод и вползающий новый день. Мне

было все равно, что мой живот сжимался от голода. Я сидел на том же самом

месте, как и почти двадцать четыре часа назад, когда вернулся домой. Я не

мог ни о чем думать, как кроме того, что потерял Джулиану. То, что она не

любила меня. Что она не хотела быть со мной.

Я застонал и снова уставился на кольцо, которое она отдала.

Сначала я был в бешенстве. Я выбрался из леса Уэссекса, бушуя и

бормоча, ошеломленный от того, что ей хватило смелости отклонить мое

предложение и прогнать меня. Я сказал себе, что, если она полна решимости

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

носиться по лесу, как дикий зверь – пожалуйста. Но чем дальше я от нее

отдалялся, тем больше угасал мой гнев. Когда я, наконец, добрался до

сторожки замка, все следы ярости рассеялись, сменившись пульсирующей

болью.

Как сейчас… эта тупая боль разрывала мое сердце.

– Джулиана, – прошептал я пересохшим горлом.

Я чувствовал себя ужасно каждый раз, когда меня пронзала мысль о

том, что она сидит где-нибудь на дереве, готовая прыгнуть на какого-нибудь

дворянина, чтобы отнять у него несколько драгоценных камней. Отличный

трюк, даже забавный – помню по собственному ограблению. Но я с ума

сходил при мысли о том, что она будет повторять это еще с кем-то. С криком

отчаяния я вскочил на ноги, уронив с грохотом стул. Вдохнул, выдохнул… и

швырнул кольцо. Оно пролетело через всю комнату, стукнулось о дверь и

покатилось обратно по полу к середине комнаты. Я лучше умру, чем позволю

ей причинить себе вред. Я не смогу и не буду сидеть в замке, пока она

подвергает свою жизнь опасности. Я могу только вернуться и силой увести

ее из леса, другого выхода не было. Я запру ее в одной из башен, пока не

добьюсь от нее обещания не убегать.

Твердым шагом я пошел к двери. Но остановился и уперся лбом в

резные панели. Разве можно ее заставить жить здесь? Она будет только

ненавидеть меня. А как я смогу это вынести?

Я развернулся и оглядел комнату. Мое сердце билось от

необходимости что-то сделать. Что угодно. Я не мог сидеть, запертым в

комнате, пока она где-то там, в лесу и только Бог знает, с какими

неприятностями она сможет столкнуться. Если я останусь тут еще немного, то сойду с ума.

Мой взгляд упал на открытую бухгалтерскую книгу, перо лежало

рядом с открытой чернильницей. Я прищурился, глядя на черное пятно внизу

страницы, где Уильям небрежно оставил перо. Цифры кричали о богатстве, о

самом крупном состоянии этой части страны. Я смогу использовать часть

этого состояния, чтобы обеспечить Джулиану и крестьян, убежавших от

лорда Уэссекса. Можно даже переселить крестьян на хорошую землю, построить им дома, обеспечить едой и одеждой. И если я приведу их на свою

землю, то смогу уберечь от лорда Уэссекса. Я смогу присматривать за

Джулианой и сделать так, чтобы Уэссекс больше никогда ей не угрожал.

Мой пульс стал замедляться, и я вздохнул, чтобы окончательно

успокоиться. Привести Джулиану и ее людей на землю Гудрича было

идеальным решением. Я смогу дать им еду и одежду, в которой они

нуждаются, особенно с приближением зимы.

Я открыл дверь. Кровь растеклась по венам, разум прояснился.

– Уильям! Подойдите немедленно! – Мой управляющий знал, что

нужно было сделать.

Я уверенным шагом, без паники направился обратно к столу.

Несколько минут я изучал цифры на страницах бухгалтерской книги,

пытаясь разобраться в них. Когда дверь со скрипом открылась, я с

облегчением выдохнул.

– Уильям, мне нужна твоя помощь.

– Уильяма нет.

На тихий голос своей сестры я поднял глаза. Она стояла в дверях, ее

руки плотно сжатые лежали впереди, худое лицо вытянуто. Платье измято, а

обычно аккуратно заплетенная коса, была неопрятной и растрепанной, как

будто она спала полностью одетой и не успела привести себя в порядок.

– Пошли за ним. Он мне нужен прямо сейчас.

Я отодвинул брошенное перо в сторону и нахмурился, посмотрев на

чернильное пятно, которое Уильям поставил в книге. Он неуклюжий, но, когда дело доходило до бухгалтерии, обычно был дотошным.

Айрин так и стояла в дверях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Уильяма больше нет.

Я поднял взгляд на ее странный тон:

– Ты имеешь в виду, что он мертв?

Она опустила голову, уставившись на туфельку, выглядывавшую из-под подола ее юбки: