Серебряное зеркало - Роберта Джеллис

— Как выглядит ваше платье?

Говорила светленькая из сестер Ферраре, отпрянувшая назад, когда Барбара довольно резко к ней повернулась. Барбара приветливо улыбнулась.

— Боюсь, недостаточно роскошно, но я никогда не думала, что моя свадьба превратится в государственное дело. Шелковая туника темно-кремового цвета, почти такого же оттенка, как некрашеная шерсть, только блестящая — подарок королевы Элинор. А платье голубое — широкое, с глубоким вырезом и очень глубокими проймами рукавов. Вышивка проймы еще не закончена.

— Мы очень хорошо вышиваем, — нетерпеливо вмешалась темненькая сестра. — Пошлите за работой. Мы с удовольствием поможем вам. Извините, мы не представились. Я — Агнесс, а моя сестра — Изабелл.

Барбара поблагодарила их. Послали служанку с указанием Клотильде принести платье; до ее прихода женщины были заняты ленивой болтовней. Барбара немного разочаровала придворных дам: они надеялись узнать от нее новые сплетни о французском дворе, которых она не знала, поскольку была оторвана от мира последние два месяца. Зато она была хорошей слушательницей. Вскоре она заметила, что Альва держалась странно, молчаливо и лишь иногда отвечала на поддразнивания Маргарет.

Когда пришла Клотильда, Маргарет поднялась, тряхнула головой и сказала, что хотела бы уйти, потому что вышивание — не самое большое удовольствие для нее.

— Увидимся позднее, Барби, — заметила Маргарет, многозначительно взглянув на нее. К изумлению Барбары, Альва покраснела.

Вскоре Агнесс и Изабелл, вышивая свадебное платье Барбары, восторженно обсуждали с Алисой свои собственные наряды. Барбара и Альва сели отдельно от остальных и молчали, пока не удостоверились, что молодые женщины полностью заняты разговором.

— Что случилось, Альва? — спросила Барбара. — Я вижу, произошло что-то очень нехорошее. О, мне так жаль, что я не могу больше предложить тебе убежище в доме моего отца.

— Я бы не пришла, даже если бы ты все еще жила дома и не была замужем, — сказала Альва. — Беда в том, что Роджер…

— Отец?.. — Барбара открыла рот от изумления.

Насколько знала Барбара, с тех пор как умерла ее мать, Норфолк ограничивался проститутками, служанками и крестьянскими девушками. Несмотря на то что Альва была необыкновенно красива — блондинка, с губами цвета спелой земляники, молочно-белой кожей и карими глазами, — Барбара не могла поверить, что отец мог сделать недостойное предложение ее подруге. В следующий момент Норфолк был оправдан.

— Нет-нет, — Альва улыбнулась сквозь слезы. — Твой отец ласково гладит меня по голове, так же, как и тебя, когда он вообще меня замечает.

— Мой двоюродный брат? — Барбара ужаснулась, подумав, что молодой Роджер Бигод мог поступить так с порядочной женщиной.

Одиннадцать лет назад она испытала бы совсем другие чувства: тогда она была рада слышать только плохое о молодом Роджере Бигоде. В то время Барбара ненавидела старшего брата, который был тезкой и наследником ее отца. Молодой Роджер жил в их доме с тех пор, как ей исполнилось восемь лет, и служил у графа пажом. Сама еще ребенок, она чувствовала, как он занимает ее место, становясь привязанностью отца. Приехал Роджер, и ее сослали во Францию. К тому времени, как Барбара вернулась в Англию в 1257 году, она начала понимать, что ее пребывание во Франции не имеет никакого отношения к Роджеру, и чувства, которые испытывает к ней отец, принадлежат только ей, и никто никогда не сможет отнять их у нее. Потом, узнав своего двоюродного брата лучше, Барбара полюбила Роджера, который был очень похож как на ее отца, так и на любимого дядю.

— Роджер пытался помочь мне, — робко пояснила Альва. — Саймон де Монфорт всегда хотел поймать меня одну и распускал руки. Он не мог поверить, что я никогда не наставляла рога своему мужу, несмотря на то что так мало люблю его. А Роджер действительно понимает и знает, что Хью не приложит ни малейшего усилия, чтобы защитить меня. Отчасти потому, что он доверяет мне, а отчасти… — она горько усмехнулась, — потому что ему все равно. Хью был бы рад объявить меня шлюхой и отдалить от себя.

Барбара взяла Альву за руку, но ничего не сказала. Хью ле Деспенсер не был злым человеком, но для него женщина, даже очень красивая и умная, значила меньше, чем лошадь или хорошая собака. Всегда можно было получить новую жену, а вместе с ней ее собственность и имущество, в то время как за лошадь или собаку необходимо платить.

После недолгого молчания Альва продолжила:

— Не сердись, пожалуйста, на Роджера. Я думаю, он просто чувствовал, что нельзя подпускать ко мне Гая и Саймона. Во всяком случае, Роджер стал сопровождать меня. Когда он был со мной, Саймон мог только делать намеки, но не прикасался ко мне и не пытался затащить меня в темные углы. Только… только мы начали получать Удовольствие от общения друг с другом. — Ее дрожащий голос умолк.

— О, как это ужасно… — единственное, что смогла ответить Барбара. Смысл этих слов настолько не вязался с насмешливой интонацией, которой сопроводила их Барбара, что обе женщины рассмеялись. Будь Роджер просто поражен красотой Альвы, его привязанность могла бы стать лишь мимолетным увлечением. Но если их чувства друг к другу были больше, чем простое влечение, Роджер мог отказаться от женитьбы, а это имело бы ужасные последствия, так как он был наследником состояния ее отца и должен был сам произвести наследника.

Алиса повернулась к ним и спросила, над какой шуткой они смеются. Не растерявшись, Барбара сказала, что кобыла уладила ее замужество, и поведала, как вела себя Фриволь во дворе конюшни в Булони. Девушки искренне рассмеялись, а Альва пожала ей руку. Затем разговор стал общим, и, несмотря на беспокойство об Альве и отце, Барбара должна была следить за легкой беседой, чтобы не возбудить подозрений своих приятельниц. Она почувствовала облегчение, когда пришел паж, чтобы пригласить их на обед.

Войдя в большой зал, Барбара увидела Альфреда, но, прежде чем она успела извиниться перед спутницами и направиться к нему, паж Монфорта потянул его за рукав, и Альфред последовал за мальчиком к лестнице. Барбара не спешила занять место за обеденным столом, ожидая, что Генрих де Монфорт и Альфред спустятся вниз и она сможет присоединиться к своему жениху. Однако Маргарет Бассет увела ее, отказавшись выслушивать ее объяснения и едко заметив, что она, если захочет, сможет сидеть около своего мужчины всю оставшуюся жизнь, а сейчас важнее обсудить церемонию свадьбы, и усадила ее рядом с Алисой де Монфорт.

Алиса получила одобрение своего мужа и согласие отца Барбары уладить все, что касается свадьбы. С этого момента и до тех пор, пока они не закончили есть, Барбара была полностью поглощена обсуждением деталей венчания и свадебного торжества. Она не была безразлична или неблагодарна Алисе за все хлопоты, но ни на минуту не забывала, что помощь Алисы означает лишь одно — ее отцу недостаточно доверяют.