Истории мееханского пограничья. Том I. Север - Роберт Вегнер

– Кочевники должны были использовать свои шаманов.

– Я тоже над этим задумывался. Ждал в любой момент огненного дождя или орду вызванных из Мрака демонов. Но теперь–то я знаю, почему их берегли.

– Почему?

– Жеребник не просто шаман, он как наши великие боевые маги, как Венрис Окелан или Йовель–лес–Креаб. В битве они стоят больше, чем тысяча тяжелой кавалерии. А потеря каждого из них – это большой удар для армии. В том отряде, в начале боя с Семнадцатым и Двадцать Третьим, было одиннадцать Жеребников. Они потеряли трех. Потом, в короткой стычке при штурме баррикады, еще двух. Пока у нас были скорпионы, и, как они думали, какой–то маг в резерве, командир се–кохландцев не хотел ими рисковать. Для него меньшей потерей были триста Молний, чем один шаман.

Десятник до хруста в спине потянулся, и вопросительно посмотрел на Кеннета.

– Да, да. Знаю, Вархенн. Сбор! Через минуту выходим!

Отряд поднялся и построился в свободную колонну, с пленным во главе группы. Лейтенант посмотрел на него. Несмотря на получасовый отдых, шпион не выглядел лучше.

– Начнем с ходьбы. Побежим после Развилки – решил он.

Их ждали три мили марша. Солдаты сразу же собрались вокруг Велергорфа.

– Хорошо поработали.

Черный Капитан был на том же месте, откуда Вархенн ушел выполнять его приказы. В руках он все еще держал арбалет:

– Лучше, чем я представлял себе, – сказал он. – Они будут защищать вторую баррикаду?

– Так сказал подполковник. И просил передать: будет признателен за любой болт с нашей стороны. И он все так же считает, что беженцы поднимаются на гору слишком медленно.

– А дословно?

Вархенн смущенно опустил глаза.

– Он сказал: «Передай своему капитану, пусть стреляют всем, что есть, даже если придется использовать собственные головы. О, кстати, беженцы на дороге устроили перерыв на обед», – процитировал он.

– Хорошо. – Скупая, холодная улыбка искривила губы капитана. – Я послал на Лысицу всех, у кого нет арбалетов. Подгоним их. Иди сюда.

Вархенн подошел к краю обрыва.

– Смотри.

Первая баррикада медленно догорала. Вокруг нее высились груды трупов, истоптанная копытами земля выглядела как свежевспаханное поле, на котором проросли странные семена – стрелы, болты и дротики. На внутренней стороне горящего полукруга несколько десятков солдат поспешно собирали урожай, вырывая наконечники из земли и тел. В мееханской армии каждый снаряд был использован столько раз, сколько раз его можно заполучить обратно.

– Не туда. На них.

Вархенн оторвал взгляд от суетящихся солдат и посмотрел дальше. Кочевники готовились к новой атаке. И в этот раз была видна вся серьезность подготовки. Они разделились на четкие отряды, на глаз где–то по тысяче человек, между которыми без устали носились гонцы. Как минимум три группы в несколько сотен всадников удалялись в сторону ближайшего леса; в центре всей армии, внутри пустого пространства, совещалось около двадцати всадников.

– Сын Войны, несколько его командиров, и если глаза меня не обманывают, Жеребники. Они уже понимают, вход в долину с наскока взять не удалось, поэтому готовятся к серьезному бою. Если думаешь, что предыдущая атака была мощной, то увидишь, что здесь будет твориться через час.

– Зачем они это делают? Я имею в виду, господин капитан, зачем они пробиваются сюда? У них в руках целая провинция…

Кавер Монель сплюнул сквозь зубы:

– Ни хрена у них нет. Я поговорил с несколькими солтысами и бургомистрами. Пожары на горизонте – это не дело рук кочевников. Мы их зажгли. Таковы были распоряжения губернатора: уходить, оставив им пепелища и руины. Беженцы уничтожили все, что не могли взять с собой. Привезли в эту долину имущество, золото, серебро, драгоценности, дорогие ткани, привели лучшие племенные стада. За нашей спиной теперь добра больше, чем в императорской казне. И они, – он кивнул в сторону готовящейся к бою армии – хорошо это знают. К тому же видят, как все это уходит от них за Малый Хребет. Они хотят до вечера взять долину.

– Не возьмут.

Взгляд командира скользнул по лицу парня:

– Побывал внизу и загорелся боевым азартом, да? Пережил первую стычку без единой царапины и тебе кажется, что будешь жить вечно? Скажу тебе кое–что, парень. Эти солдаты сначала шли всю ночь и весь день, пока добрались сюда, на следующую ночь окапывались без продыху, а сегодня с самого утра воюют. Они уже смертельно устали, а к вечеру будут мертвы. Се–кохландцы от них не отцепятся, будут атаковать раз за разом, пока пехота от усталости не сможет поднять щит и меч. И тогда, возможно, ты окровавишь свое железо. А сейчас беги к подполковнику и скажи ему: у него не будет больше ни минуты покоя. Потом передай лейтенанту Кавацру: пусть увеличивает скорость. Даже если придется подгонять людей кнутом. Так же найди мага, на нем забой скота. Дьявол… мне нужно еще парочку гонцов, а у меня есть только ты. Тут каждый арбалет, а у входа каждая пара рук необходима… Ладно, ты справишься. Бегом!

– Так точно!

Десятник замолчал, но никто и не думал его подгонять. Какое–то время они шли в молчании.

– Бойня – сказал он наконец. – Бойня, которая проходила у входа, была ничто по сравнению с тем, что творилось в самой долине. Всех животных согнали в одно место, сотня мужчин с топорами и тяжелыми ножами в руках бродила в размякшей по щиколотку от крови земле, убивая одного за другим. Перерезали глотки, рубили головы и шли дальше, оставляя на земле еще подергивающиеся трупы. У этих людей… были мертвые лица. Вряд ли любой из них будет хорошо спать в ближайшие месяцы. А овцы, коровы и козы, вместо того чтобы разбежаться во все стороны, смешались в одну кучу и стояли, онемевшие от ужаса и гадили под себя. И пусть никто, этого не видевший, глупо не улыбается. Животные могут онеметь от ужаса, словно круг крови и тел, прижавший их к каменной стене, был наделен магическими свойствами, не давал им убежать. А может, так и было? Всем руководил маг, и его голубая одежда почти до пояса была заляпана кровью. При виде меня он только махнул рукой и предложил проваливать. Как увидите когда–нибудь у чародея такое выражение глаз, то поймете – спорить с ним бесполезно. Казалось воздух вокруг него танцует и завихряется. Вонь крови, желчи и дерьма почти не давала дышать… Я удрал оттуда так быстро, как только мог.

Кеннет осмотрелся. Через полмили будет Развилка, там дорога повернет на восток, и до Белендена будет рукой подать.

– На дороге продолжалось восхождение. – Вархенн улыбнулся самими губами. – Ну, не совсем. На узкую, поднимающуюся вверх дорогу проталкивались десятки тысяч людей. Крестьяне, торговцы, ремесленники, дворяне. Впервые в жизни все были равны в правах и обязанностях. У них было только одно право – идти вверх, и одна обязанность – идти вверх. Обочины вдоль дороги обросли мешками и баулами, они оказались слишком тяжелыми, чтобы их тащить. Люди ругались, плакали, бормотали себе под нос, но поднимались один за другим. А давка и толчея… До сих пор рассказывают легенду о каком–то купце, умершем по пути, но давка была настолько велика, что он не упал, и людская река вынесла его на самый верх, где он и свалился. После того как убрали возы, скорость была в два раза быстрее, но где–то половина беженцев по–прежнему была у подножия Лысицы. Я даже не пытался передать приказ капитана. Сам Император не заставил бы толпу подниматься быстрее…